Иван-да-Марья

Вот едут они, едут, и приехали наконец в соседнее государство. А там уж и до пещеры змеевой рукой подать. Подъехали все четверо поближе, с коней спешились.

- Ну, - говорит Пров, - ты, герой, иди покамест змея коварного убивать. А мы тут в кустах схоронимся. На всякий случай. Ты уж там, будь другом, дай знать как-нибудь, ежели погибать зачнешь. Царевну-то мы наготове подержим.

- Ага, - кивнул Иван. - Ну, с богом, что ли! - и пошел в пещеру.

А в пещере храп стоит - что земля дрожит: змей почивает. Подошел к нему Ванюша, стал рассматривать. Змей-то сам не особенно и крупный оказался, крылатый только, зеленый весь какой-то, и голов при нем многовато. Ну, думает Ваня, чего уж там - все одно порешить его надо как-то. Вынул он свой меч и ближайшую к себе голову срубил на пробу. Тотчас же - герой наш только отскочить успел - как отрубленная голова откатилась, на месте ее пара свеженьких проклюнулась, небольшие такие головенки.

- Ну опять... - обреченно простонала одна из старых голов. - Когда закончатся эти мучения...

Новые головы уже выросли до нормальных размеров и принялись крутить шеями.

- И откуда только, - зашипела одна из них злобно, - вас, идиотов таких, берут...

- Ах, оставьте, - тоскливо ответила другая голова, - дуракам закон, как известно, не писан...

- Позвольте, - вмешался Иванушка, - ну, я-то, может, и дурак. Тока я ведь тебя убивать пришел. Ты уж как-то... сопротивляйся, что ли.

- Кретин, - безнадежно пожал плечами змей и прикрыл крылом все четырнадцать глаз. - Шел бы ты уже домой, а? Ведь бездарнейшее это занятие - меня убивать. Ну, нарубишь ты еще голов. Ну, станет их у меня не семь, а десять... пятнадцать... - тут чудище опустило крыло, и герой наш увидел, что все глаза змея наполнены крупными слезами. Ваня так удивился, что даже опустил меч и чуть отступил.

Змей тяжко, утробно вздохнул.

- Вот у тебя, юноша, - тихо спросил вдруг он, - была когда-нибудь изжога?

- Ну... - растерялся Иванушка, - была. В глотке, унутрях, печет тогда все...

- Печет, - горько повторил змей. - Печет... - тут он поднял одну из голов и выдохнул тонкую, дымную струю пламени. - Вот это я называю - печет... А на семь глоток у тебя изжога была когда-нибудь?! - завизжал вдруг змей хором на все семь голосов.

-Ой, - Ваня сделал еще шажок назад. - Н-не приводилось. У меня, знаешь, она, глотка, в одном всего экземпляре. Такой уж я уродился.

- Хорошо тебе, - еще горше прежнего обронила одна из голов, затем змей вовсе уже обреченно махнул крылом и свернулся в клубок, не обращая больше на героя никакого внимания.

Ваня на цыпочках вышел из пещеры и поманил к себе Прова и Фрола.

- А прикатите-ка, - говорит, - мне бочку соды и семь бочек воды родниковой. Со змеем-то вашим, вишь ты, по-простому не сладишь... так я по-волшебному стану.

Кивнули понятливо Пров с Фролом разом и быстренько затребованные бочки приволокли. Ваня же их в пещеру вкатил, соду по бочкам с водой рассыпал и давай змея расталкивать.

- Просыпайся, - говорит, - Горыныч!

- Ну чего тебе еще? - страдальчески спросил змей, приоткрывая один глаз. - Вы б ужо царевну мне искали лучше. Эту... юную и прекрасную.

- Да будет тебе царевна. Там вон, в кустах хоронится.

- Все-таки нашли, значит, - вздохнул змей. - Я-то надеялся... поджарить тебя за это, что ли?

- Да ты погодь людоедствовать. Я тут тебе зельица одного приволок. Испей, будь ласков.

- Отравишь же, - сморщился змей. - А то я вашего брата не знаю.

- Обижаешь. Ну хочешь, я сам из каждой бочки отопью? Во, гляди! Лекарство это. Новейшее. Иван я, дохтур знаменитый. Не слыхал? Испей, не пожалеешь!

Змей недоверчиво сунул голову в одну из бочек, принюхался, лизнул... потом еще... потом разом засунул все остальные головы по бочкам и принялся жадно лакать. Через несколько минут все семь бочек были пусты, а по семи змеиным мордам расплывались одинаковые блаженные улыбки.

- Во, а еще пить не хотел, - усмехнулся довольный Ваня. - Я ж говорю, сода от изжоги - первейшее дело... ну, теперь-то с тобой можно, я думаю, дело иметь?

Семь голов согласно колыхнулись, и Иванушка присел на ближайший камень.

- Меня, кстати, Ваней звать, ежели чего. Ага. Так вот. Значится, царевна тебе не особенно-то и нужна, выходит... однако ж зачем-то ты ее себе потребовал?

- Ну да, - еще раз кивнул змей.

- Желаешь поговорить об этом? - деловито спросил Ваня, закидывая ногу на ногу.

- Не-а, - счастливо выдохнуло чудище, жмуря глаза. - Ни-че я не желаю. Мне хорошооооо...

- Ну, эт я уже понял, - сообщил Иван. - Поговорить все ж-таки придется. Ведь это, знаешь ли, форменное безобразие - чего ты натворил. Ну ладно еще, я понимаю, девиц пожрал. Это куда ни шло. Кушать-то всем хочется. А поля зачем разорять?

- Эх... ниче ты, Вань, не понимаешь...

- А ты расскажи. Мне-то можно! И тебе тоже полегчает.

Собрал змей все головы свои в кучу, о чем-то между собой пошептался, и наконец Ване говорит:

- Ладно. Все равно ты сам, видать, лекарь великий. Лекарю можно... понимаешь, был я как-то у одного лекаря. Вот вроде тебя. Только тот еще при дипломах всяких был, пузырьков разных с лекарствами у него куча, пробирок... правда, он меня огорчил. Съел я его вместе с пузырьками и дипломами. Жилистый был, зараза, горький-то - страсть... эх... понимаешь, сказал он, что мне вообще-то мясного есть нельзя. И ничего жирного нельзя. Диету прописал, капустно-морковную. Простокваши еще можно. Гастрит у меня... острый. Драконий. - Змей печально икнул, головами помотал и продолжил: - А от девиц так еще изжога к тому... сам видел. Невмоготу иной раз становится, так я на поле тайком проберусь, и морковкой эту девицу проклятущую зажевываю... а они сразу: поля, поля... жадные они, понимаешь, крестьяне-то. Морковки им для родного супостата жалко стало.

- Так зачем же ты их ешь? - удивился Ваня, - девиц-то? Еще царевну для чего-то затребовал.

- Да я ж, Вань, надеялся, что не достанут они ее... ну, я б тогда для порядку, конечно, парочку городишек спалил. Людишки б, само собой, поразбежались, а я б спокойно их капусту с полей кушал...

- Тьфу ты! Так чего ж ты сразу-то себе дани капустой не потребовал? Нешто б не принесли б? Девицы-то зачем?

- Эх! Говорил я - ничего-то ты, Ваня, не понимаешь. Да конечно, не принесли б! Где ж это видано - чтобы змей огнедышащий - и капусту кушал? Это ж кто меня уважать тогда станет? Да еще и дань платить. Неееет, Вань, наше дело - змеево. И отец мой разбоем да людоедством промышлял, и дед. И мне завещали.

- Не бережешь ты себя, Горыныч! Не дело это. А давай-ка я сам с крестьянами местными потолкую? Чтоб они тебя и уважали, как полагается, и дань правильную приносили. Только уж и ты их тогда не обижай - може, когда вспахать чего попросят, али отвезти куда. А как чего не так будет - так ты ж завсегда и пугнуть можешь. Страху на них наведешь - и сызнова они у тебя шелковые станут. А переговоры все я на себя беру. Идет?

Подумал-подумал на это змей, да и махнул крылом:

- Идет!

Вышел Иванушка из пещеры с победительным видом.

- Слухайте, - говорит, - Пров и Фрол, и всему вашему народу передайте. Усмирил я вашего змея лютого. Провел с ним сеанс психоанализа...

- Чего?

- Эээ... заколдовал, в общем. Полей он разорять не станет, городов жечь не будет, и на девиц даже не глянет. Как попросите - так и работать даже станет на вас. Только, чтоб заклятье действовало, должны вы каждый день приносить к пещере по мешку капусты и мешку морковки. И простокваши еще бочку. И смотрите, чтоб отборная морковка была! Потому как, ежели его разок не покормите, или забудете, или еще чего - так заклятье с него тотчас спадет, и пойдет он тогда страну вашу крушить. Так что вы уж о нем заботьтесь...

Закивали Пров с Фролом радостно, стали героя благодарить всячески. Ну, потом, конечно, королевский прием был в Ванину честь, гулянья всенародные, то-се. А там уж Иванушка и домой отправился, царевну, конечно, с собой прихватив.