Страница 9 из 15
Теперь рассмотрим признаки феодализма применительно к современным советским условиям. Первый из них: государственная монополия на средства производства, включая землю. Земля и фабрики не принадлежат тем, кто на них работает. Это бесспорно. Все газеты и речи вождей до Горбачева включительно полны призывами сделать крестьянина и рабочего хозяевами, что само по себе – признание отчуждения трудящихся от средств производства. Мудрецы из ЦК придумывают новые юридические формы, которые должны дать крестьянину и рабочему иллюзию владения, вроде «аренды» и «арендного подряда». Так, по закону колхозник арендует у колхоза землю, которая не состоит в собственности колхоза, и имущество – строения, скот и машины, которые принадлежат колхозу, т. е. тому же колхознику. Выходит, что он – арендатор сам у себя. Фактически же он остается тем же крепостным, но барщина заменяется оброком.
Второй признак феодализма – наделение крестьянина самостоятельным хозяйством, наделом земли, приусадебным участком. Именно эта земля всегда была средством натуроплаты крестьянина за его труд на помещика и единственное средство существования многие годы «колхозного строя». Существенные отличия от дореволюционного периода состоят в том, что и барщина и оброк стали значительно больше, а надел значительно меньше. Крепостной, или позже лично свободный, крестьянин имел такой надел, который позволял ему производить основной продукт питания русского человека – хлеб. Современный надел позволяет получать лишь картофель и овощи. Прокормить корову (одну!) может сейчас лишь меньшинство крестьян и только при условии помощи колхоза. Положение крестьян в Средней Азии уже гораздо ближе к рабству: вследствие поглощения всех площадей под хлопок и табак, у крестьян полностью отобраны наделы, и поля вплотную подходят к их домам. Ни одного плодового деревца крестьянину уже негде посадить. Крестьян избивают плетками надсмотрщики, сажают в колхозные тюрьмы (зинданы), лишают оплаты и проч. Жаловаться на это бесполезно.
Будучи юридически свободным, крестьянин полностью зависит от директора совхоза или председателя колхоза (разницы между колхозом и совхозом сейчас, практически, нет). Не говоря о временах, когда за невыполнение минимума трудодней крестьян отправляли в лагеря, начальство всегда может под любыми предлогами отнять или урезать приусадебный участок, т. е. лишить средств к существованию; у крестьянина нет транспорта, нет леса, нет сенокоса и многого другого, необходимого для жизни его и его семьи, и все это в руках помещика, называемого директором или председателем, что несущественно.[38]
Отношения в городе не столь ярко проявляют феодальный характер. На каждом отдельном предприятии отношения рабочего и директора, как точно определил Ленин, носят государственно-капиталистический характер. Но отношения в промышленности в целом нельзя определить как капиталистические, ибо нет свободного рынка рабочей силы, нет свободного рынка вообще и нет конкуренции.
Теоретически рабочий в пределах данного населенного пункта, к которому он прикреплен паспортом и пропиской, свободен и может переходить с предприятия на предприятие, но при государственной монополии на заработную плату и условия труда это не всегда имеет смысл. Однако имеется и целый комплекс юридических мер, о которых подробно будем говорить дальше, препятствующих свободному переходу (по советской терминологии – «текучести кадров», с которой ведется постоянная борьба).
Ст. 16 Конституции СССР гласит, что «Экономика СССР составляет единый народнохозяйственный комплекс, охватывающий все звенья общественного производства, распределения и обмена на территории страны». Это не имеет ничего общего с действительностью. Разительное сходство «социалистической» системы хозяйства со средневековой ярко проявляется в отсутствии единого рынка. Ежегодно, особенно в период уборки урожая, в газетах мелькают сотни сообщений о милицейских заставах на границах районов, областей и республик, препятствующих вывозу законно произведенных или закупленных продуктов за пределы территории.[39] Более того, у государственных и коопе ративных организаций, продавших товары, привезенные из другой области, отбирают наличные деньги, выдавая об этом квитанции, чтобы наличные деньги не вывозились за пределы области. В этом отношении за годы «перестройки» ничего не изменилось, более того, многие республики, включая РСФСР, ставят вопрос о создании собственной валюты. Цель ясна – препятствовать закупкам из других республик.
Завершая описание социально-экономической системы, мы обязаны в соответствии с канонами марксизма, рассмотреть положение основных классов и отношения между ними, производственные отношения, которые как раз и составляют базис общества, определяющий все формы общественного сознания, включая право.[40]
В период «всеобщей суверенизации» и «перехода к рынку» таможенные заставы установлены не только на границах республик и областей, но и на выезде из городов.
Итак, средства производства в «социалистическом», т. е. в феодальном по существу, обществе принадлежат классу в целом со сложной системой иерархии. При расщепленной феодальной собственности каждый из феодалов лишь «держатель» своего феода, он распоряжается подвластными людьми и имуществом, но зависим от своего сеньора. Феодальная система – система всеобщей зависимости, ибо монарх (генсек) тоже зависит от своих вассалов. Они объединены стремлением максимальной эксплуатации производителей материальных благ, принуждаемых и экономическими и особенно внеэкономичес кими методами, поскольку при таком способе производства производитель не заинтересован в своем труде. Количество и качество его труда ниже, чем при капиталистическом способе производства. Вот почему так разительно схожи тиранические («коммунистические» по Мариатеги) государства ацтеков, инков и майя, средневековые государства, крепостническая Россия, «первая страна победившего социализма» – Советский Союз, Китай, Кампучия, Румыния и т. д. Нет и не было ни одной «социалистической» страны, где бы производительность труда и уровень жизни населения были выше, чем в развитых капиталистических странах. Это необъяснимо с позиций марксизма, если считать эти страны социалистическими, и вполне объяснимо, если признать, что «коммунисты» повернули историю вспять к феодализму.
Наибольшее значение имеют феоды территориальные, хотя это относительно, ибо сеньор такого функционального феода как союзное министерство занимает в табели о рангах более высокое место, чем «первый» района. Каждая территория СССР управляется секретарем территориального (районного, областного, республиканского и т. д.(комитета партии, который уже давно полуофициально именуется просто «первым» (раньше их всех неофициально вплоть до самого Сталина именовали «хозяином»).[41] «Первый» формально избирается членами соответствующего территориального бюро партийного комитета, но фактически он получает территорию как феод из рук сеньора (вышестоящего «первого») с обязательством «верности» служения.[42] Каждый «первый» ставит своих людей на все ключевые посты, что вполне напоминает систему старорусского «кормления»[43]. В принципе так же возглавляются функциональные феоды: министерства, предприятия, институты, «профсоюзы» и иные «общественные организации».
Вассал обязан обеспечить сеньору прежде всего поддержку в борьбе с его врагами: неслышные, а то и громкие «войны» идут между ними не только за продвижение наверх, но и за сохранение своего феода от претендентов. В войнах, которые ведутся за власть в условиях «социалистического» строя, заговоры против самого монарха, вроде неудавшегося заговора Молотова, Маленкова, «Ипримкнувшегокнимшепилова» (шутка того времени – «самая длинная русская фамилия», ибо фамилию Шепилова называли только с этим эпитетом) против Хрущева и удавшегося заговора Брежнева, бывают редко, они слишком опасны, но начинаются они с разведочных ударов по «людям» (совсем как при княжеских дворах, у нас говорят: «это – человек Рашидова», «это – человек Гришина» и т. д.), по челяди.
38
«Пресс грубой бесконтрольной власти год за годом выдавливал из колхозников достоинство, мужество, веру в справедливость. Вышвырнуть человека из колхоза, лишить его доплат и премий, обрезать приусадебный участок – слишком уж в широком ходу были эти «воспитательные меры» (И. 1.06.87). Характерный образчик современной критики – в прошедшем времени, хотя ничего не изменилось в деревне.
39
Несколько примеров: Белгородский облисполком решением N 403 от 27.8.81. запретил «вывоз картофеля, корнеплодов, луковиц и окоренелых растений за пределы области». Такие же сообщения поступили из Тулы, Эстонии, Молдавии. (И. 26.9.81.). Гражданин Н. Кузьмин поехал из Ростовской области в Воронежскую за картофелем. На обратном пути на границе области его задержали и заставили купленный за 125 рублей картофель сдать за 65 рублей. «Правда» от 14.7.86. сообщает о многих подобных случаях. Вот жалуются жители южных республик: «нам запретили вывозить излишки выращенной продукции». В Курдайском районе Джамбульской области милиция заставила выгрузить лук и т. д. В 1990 г. пострадали новые кооперативы: вывоз продукции им был запрещен, а на местах не было сбыта.
40
Марксизм признает наряду с определяющими производственными отношениями так называемые «уклады» – параллельно существующие экономические отношения. Для их описания и анализа здесь нет достаточно места. Но в советской «социалистической» экономике имеется достаточно заметный рабовладельческий уклад. Использование рабского труда мы видим прежде всего в лагерях и в армии, о чем будет сказано дальше. Но существует и прямое рабство и работорговля, о чем в советской печати можно встретить крайне редкие упоминания, Явление это существует в Средней Азии и на Кавказе, где ловят и обращают в рабов «бомжей». Их истязают и убивают, ими торгуют совершенно безнаказанно. См., например, статью «Идет охота на рабов», «Московские новости» N 42,1991.
41
«Кроме «высшего хозяина» в Москве были (и еще кое-где сохранились до нашего времени) властители поменьше. «Хозяин» республиканского или районного масштаба. Сразу же после его избрания он при жизни причислялся к «лику святых», олицетворял закон, право, справедливость и. конечно, мудрость, хотя иногда властолюбие и спесь заменяли ему ум.» (0. 88. N40, с.22) «Я хозяин в районе! – любил повторять первый секретарь Как скажу, так и будет!» И когда его люди уличались в преступлениях, «он лично в категорической форме запретил правоохранительным органам расследовать эти дела. Работники милиции и прокуратуры пытались было возражать, но А. Иленко слушать их не желал, грубо обрывал, выгонял из кабинета» (П. 2.2.87.) Обращаю внимание на дату («перестройка») и на отношения «первого» с «правоохранительными» органами.
42
Живя в гостинице обкома, я стал свидетелем смены «первого»: вечером в пятницу прибыли эмиссары из ЦК; ничего не подозревавший «первый» в это время был на очередных торжествах в одном из городов области. В субботу, несмотря на выходной день, срочно вызвали членов обкома, на заседании зачитали заявление «первого» с просьбой об освобождении его от работы в связи с желанием уйти на пенсию, «просьбу» удовлетворили и «избрали» нового, предложенного эмиссарами.
43
«Кормление» – система содержания должностных лиц феодальной Руси вплоть до середины XVI века, при которой наместники и волостели, назначаемые в города и уезды, официально кормились за счет поборов с населения. Управление «кормленщиков» характеризовалось произволом, грабежами и насилием. Система себя скомпрометировала и в процессе централизации русского государства при Иване IV Грозном была отменена.