Страница 92 из 102
Этой ночью ему удалось сделать, пожалуй, самое главное — склонить воеводскую раду к принятию мирных предложений императора. Это было непросто — большинство воевод, особенно молодых, во главе с Олегом, Микулой, Рогдаем, настаивали на продолжении похода, доказывая, что его ждёт только победоносное завершение. Их поддержал ярл Эрик, уверявший, что если на берегах Дуная император готов уплатить великому князю щедрую дань, то под стенами Царьграда её размер увеличится в несколько раз. Но Игорь не зря выслушал из уст Григория столько историй из жизни императоров Первого и Второго Рима, припомнил он кое-что и из советов Ольги, а поэтому накануне рады переговорил поодиночке с главным воеводой Ратибором, воеводами Ярополком и Свенельдом, а также дал согласие печенежскому кагану на его встречу с посланцем императора.
Результаты предпринятых им действий успешно сказались на раде. Главный воевода Ратибор заявил, что не видит смысла в войне, которая потребует больших жертв и ослабит Русь, у которой немало врагов помимо Византии, если можно получить требуемую дань, не заплатив за неё кровью своих дружинников. С такой же речью выступил и начальник великокняжеской конницы воевода Ярополк, сказавший, что в боях с вражеской панцирной кавалерией, являющейся главной ударной силой византийской армии, основные потери понесёт именно русская конница, поскольку легковооружённые печенежские всадники способны лишь на быстрые внезапные набеги, но никак не на ведение длительного боя с сильным противником, поэтому Русь рискует остаться после войны безоружной перед лицом постоянного недруга на востоке — Хазарии, имеющей многочисленную, хорошо обученную конницу. Посему он полностью согласен с главным воеводой Ратибором, что нужно получить дань с Византии, сохранив при этом своё войско для защиты родной земли и других походов.
Воевода Свенельд, взявший слово после Ярополка и обратившийся непосредственно к ярлу Эрику, поинтересовался, советовался ли он с богами моря о том, как русско-варяжскому флоту избежать боя с ромейским, а если тот состоится, сообщили ли Эрику боги, кого они собираются видеть на морском дне — ромеев или русичей с викингами? Поскольку ярл не ответил, Свенельд предложил получить дань с империи на Дунае, а кому она покажется малой, он хотел бы напомнить, что дань можно получить не только с Византии. Помог воеводам и печенежский каган, начавший речь с жалобы на то, что в последнее время болгары стали часто нападать на кочующих в устье Дуная печенегов, разоряя их вежи и угоняя скот, и после завершения похода на Византию он собирался вместе с дунайскими единоплеменниками отомстить болгарам. Но поскольку император готов уплатить дань уже сейчас, он намерен её получить и прямо с Дуная отправиться на болгар, не теряя времени на ненужный теперь переход к Константинополю.
Так как голоса на раде разделились, решающее слово принадлежало великому князю, и Игорь молвил его — мирному договору с Византией быть, а рада будет продолжена после следующей встречи с ромейским посольством. Эта встреча только что состоялась, и Игорю предстоит сегодня вечером объявить воеводам и ярлу Эрику о новом походе, теперь уже на Восток. Кагана, пожалуй, на раду приглашать не стоит: он уже дал согласие императору, что за солидное вознаграждение совершит набег на Болгарию, не желающую мириться с засильем на её земле Византии и готовую оказать поддержку Руси в войне с ней. Игорь не стал мешать этому сговору не только потому, что Руси было выгодно ослабление Орды в результате набега, которому болгары окажут сопротивление, но и подругой причине. В связи с широким распространением в Болгарии христианства она всё больше становилась ненадёжной союзницей языческой Руси и теперь могла принести ей больше пользы, сражаясь с печенегами, чем выступая в союзе с ней против Византии, с императорами которой стали родниться её кесари.
Зато, помимо ярла Эрика, на раде желательно присутствие некоторых его наиболее уважаемых сотников и гирдманов, к мнению которых прислушиваются викинги. В этот поход Эрик смог набрать и повести с собой сорок сотен воинов. Основная часть их плыла морем, однако тысяча викингов двигалась с русским войском по сухопутью — Эрик не знал, где Игорево воинство ждёт большая добыча — на море или суше, и не желал оказаться в проигрыше ни в том, ни в другом случае. Отправившиеся за добычей викинги вряд ли удовольствуются полученной от Византии данью и возвратятся домой, наоборот, легко доставшаяся добыча лишь раздразнит их аппетит, и они пожелают либо наняться снова на службу к кому-нибудь из сильных мира сего, либо направятся куда-либо за богатой добычей самостоятельно. Игоря не устраивал ни один из этих вариантов — он считал опасным присутствие вблизи Руси сильного варяжского отряда во главе с Эриком, проводившим в Киеве времени больше, чем в родной Скандинавии, и являвшимся закадычным другом воеводы Свенельда. Свенельда Игорь и Ольга рассматривали как одного из возможных претендентов на стол великих князей, и в борьбе с княжичем воевода мог использовать мечи викингов ярла Эрика. Поэтому было бы желательно насколько можно ослабить отряд Эрика, а ещё лучше заставить его викингов сражаться и погибать в интересах Руси. Игорь с Ольгой предусмотрели и это, решив вместо ярла судьбу его воинов.
Со времени Хвалынского похода минуло немало лет, однако Игорь часто вспоминал его, и в первую очередь проведённую им лично разведку окрестностей Дербента. Тогда русское войско, изрядно ослабленное в предшествующих боях, не рискнуло его штурмовать, но мечта об овладении этой крепостью-ключом к торговому пути через Кавказ сидела в голове великого князя до сих пор. Игорь хорошо помнил сделанный им вывод: чтобы не ограничиться взятием Дербента с целью захвата добычи, а надолго обосноваться в нём, превратив в свой оплот на Хвалынском море, необходимо иметь постоянную, надёжную связь с Русью. Ведь арабский Халифат не смирится с потерей Дербента и будет стремиться возвратить его обратно. Хазарского кагана тоже вряд ли устроит, что хозяином сухопутного пути из Азии в Европу вместо Персии станет Русь, а не Хазария, и по-прежнему будет вести за Дербент войну, теперь уже с русичами. Значит, Руси придётся постоянно сражаться с двумя сильнейшими врагами, и без помощи Дербенту пополнением, продовольствием и другими припасами его гарнизону долго не продержаться. Но как обеспечить бесперебойную доставку этой помощи, если наиболее освоенный русичами и потому самый удобный путь с Руси на Хвалынское море лежал по рекам Саркел и Итиль через Хазарию, от кагана которой можно было ожидать любого вероломства и подлости, особенно в трудную для Руси годину? Получалось, чтобы стать крепкой ногой на Хвалынском море, взяв под свой контроль следующие по нему и по кавказскому берегу купеческие караваны, нужно было до взятия Дербента создать на Кавказе сильный опорный пункт. Уже через него или из него самого можно было снабжать осаждённый персами или хазарами Дербент припасами и доставлять в него подкрепление, набираемое из многочисленных горных племён, мужчины которых питали отвращение к труду на земле, предпочитая жить разбоем или становиться наёмными воинами.
Однако существовал ещё один путь стать хозяином торговли на Хвалынском море — создать наряду с персидским Дербентом свой собственный. Как и старый, он будет замком на сухопутном пути караванов вдоль кавказского берега, но, в отличие от него, станет ещё и стоянкой сильного русского флота, который единственный будет господствовать на Хвалынском море. Возводить неприступный город-крепость наподобие Дербента русичам было не под силу, да и противник не позволил бы довести строительство до конца, поэтому оставалось захватить уже существующий город или крепость, в которых мог бы разместиться и обороняться многочисленный гарнизон, причём этот город или крепость должны иметь связь по воде с Хвалынским морем, где предстоит действовать русскому флоту. А время уже покажет, суждено ли будет стать «новому» Дербенту соперником «старому», или он послужит трамплином, с которого русичи в удобный момент совершат бросок на истинный Дербент и, овладев им, станут обладателями весьма значительной территории, захватить которую персам или хазарам будет гораздо сложней, нежели одинокий город-крепость на морском побережье.