Страница 9 из 11
Нельзя оказаться прикованной к постели в деревне, одной, вдали от друзей. Если бы удалось хотя бы вернуться в гостиницу, можно было рассчитывать, что соотечественники ссудят ей каких-нибудь денег, и тогда можно выправить новый паспорт… Правда, это означало бы серьезную задержку, да и постояльцы – чужие ей люди и не сегодня завтра должны разъехаться. Айрис на неопределенный срок останется одна, хорошо еще, если за ней хоть как-то будут ухаживать. Да и гостиница уже почти закрылась.
– Я не имею права болеть, – твердо сказала она. – Пока не поздно, нужно выбираться.
Айрис была уверена – если удастся сесть на поезд, одна лишь мысль, что она, миля за милей, возвращается к цивилизации, поможет ей продержаться столько, сколько надо. Вспомнила Базель над молочно-изумрудным Рейном; в этом городе великолепные отели, а прислуга говорит по-английски. Там, где ее понимают, можно будет и поболеть.
Главное – попасть на поезд. На карту было поставлено так много, что Айрис возобновила отчаянные попытки подняться и найти сумочку. И тут она заметила, что кто-то пытается привлечь ее внимание. Это был пожилой человек в грязной униформе носильщика и с лицом словно у лешего – загорелым и изборожденным морщинами, подобно старому пню. Человек раз за разом снимал засаленную кепку, потом указывал пальцем вверх и, наконец, – ей на голову. Вдруг ее осенило – носильщик хотел сказать, что на платформе ей напекло голову и с ней случился солнечный удар.
У Айрис гора с плеч свалилась, поскольку загадка происшедшего одновременно озадачивала и пугала ее. Она никогда не жаловалась на здоровье, а в обморок вообще упала впервые в жизни. Была и еще одна причина для радости – оказывается, несмотря на все ее сомнения, общение с местными все же возможно, пусть даже и на сравнительно приземленные темы. Поэтому, как ни велика была ее паника по поводу поезда, Айрис все же нашла в себе силы слабо улыбнуться носильщику. А тот, как будто все это время ожидал от нее сигнала, немедленно сунул руку за ворот своей блузы и вытащил наружу ее сумочку!
Что-то пискнув, Айрис выхватила сумочку. Вспомнив, какая толпа собралась на платформе, она даже не надеялась найти деньги; оставался лишь слабый шанс, что не тронули хотя бы паспорт. Трясущимися руками она расстегнула молнию и застыла в изумлении – все содержимое было на месте. Билеты, деньги, паспорт, даже счет из гостиницы с отметкой об оплате. Выходит, она серьезно недооценила честность местных жителей, и эту ошибку следовало немедленно исправить. По крайней мере, теперь ясно, что происходит. Как обычно, сработал защитный квадрат на ладони, и ей поспешили на помощь.
Женщины, на которых пролился золотой дождь, даже глазом не моргнули; похоже, они впали в ступор от изумления и утратили способность к благодарности. Старик-носильщик, напротив, просиял и ухватился за ручку чемодана, давая понять, что у него все под контролем. Водка, которой Айрис так сопротивлялась, помогла собраться; перемена ситуации тоже пошла на пользу. Почти полностью овладев собой, она достала билет и протянула носильщику.
Того словно током ударило. Разразившись возбужденным потоком слов, он схватил девушку за руку и потащил ее к дверям. Едва оказавшись снаружи, Айрис сразу поняла природу странного звука – шипел выпускающий пар локомотив. Пока она теряла драгоценные минуты, на станции стоял экпресс!
Теперь он отправлялся.
На платформе царила кутерьма. Громко хлопали двери купе. Провожающие столпились перед вагонами, выкрикивая слова прощания. Служащий поднял флаг и просвистел в свисток.
Они опоздали на какую-то минуту. Айрис с горечью осознала, что все пропало, а носильщик… Носильщик, если воспользоваться метафорой, ухватился за ускользающую возможность и не упустил ее. Прошел лишь краткий миг между тем, как поршни паровоза пришли в движение, и первым оборотом колеса, а он уже рвался сквозь толпу, подобно престарелому тигру. В его жилистом теле осталось достаточно силы и ловкости, чтобы добраться до ближайшей двери вагона и распахнуть ее.
Здесь дорогу ему преградила величественная, одетая в черное дама, перед которой он, повинуясь крестьянскому инстинкту, должен был бы сам собой согнуться в поклоне. С другой стороны, его только что наняли за сумму, значительно превосходящую его чаевые за целый, пусть и непродолжительный, курортный сезон. Следовательно, нанимательница должна занять место в вагоне. Поднырнув под рукой царственной дамы, носильщик забросил чемодан в купе, а следом втащил и саму Айрис. Наружу он выпрыгнул, когда состав уже набирал ход. Когда Айрис высунулась наружу, чтобы помахать ему в знак признательности, носильщик осклабился в ответ беззубой гномьей улыбкой.
Платформа ушла далеко назад, миновали мост – вокруг грубых свай плескались воды озера; вскоре изумрудная простыня, смятая ветерком и вновь выглаженная солнцем, тоже исчезла за окном. Когда выгнувшийся дугой поезд скользнул к пробитому в скалах тоннелю, Айрис представилась последняя возможность бросить взгляд на деревню. Она увидела лишь кучку разноцветных игрушечных домиков, расставленных на зеленой полке долины.
Глава 7
Пассажиры
Поезд вынырнул из тоннеля и загрохотал по зеленому, плотно заросшему лесом ущелью. Айрис бросила взгляд на часы. Стрелки показывали, что до прибытия экспресса на Триест оставалось двадцать пять минут.
– Похоже, остановились, когда я хлопнулась в обморок, – решила Айрис. – Как нельзя вовремя! Я чуть было не пропустила поезд.
Воспоминание тут же наполнило ее глубокой благодарностью судьбе за то, что она все-таки едет домой в Англию. За последние сутки девушка успела испытать больше волнений, чем за всю предыдущую жизнь, такую легкую и хорошо организованную. Теперь ей было знакомо ужасное чувство потери – друзей, денег, здоровья; чувство, что все связи с миром оборваны. И как обычно, в самый критический момент удача повернулась к ней лицом. В силу контраста обычная поездка выглядела теперь событием, исполненным неземного блаженства. Это при том, что железная дорога всегда казалась Айрис необходимостью того сорта, который можно вынести только при помощи специальных условий – таких, как купе люкс, цветы, фрукты, конфеты, легкое чтиво и друзья, способные поддержать настроение. Сейчас же, в не слишком чистом вагоне и без особой надежды пересесть в люкс в Триесте, Айрис чувствовала такой азарт, словно она впервые в жизни отправилась путешествовать.
Пейзаж за окном демонстрировал прямо-таки варварское великолепие. Поезд летел мимо каменных груд, вызывавших в памяти гравюры Доре на тему Дантова Ада. Серебряные вены водопадов прорезали гранитные стены ущелий. Время от времени попадались засушливые участки, только темные пруды, заросшие по краям черными метелками камыша, виднелись в безлюдных впадинах. Айрис наблюдала за зрелищем, словно на экране, в глубине души радуясь, что от пейзажа ее отделяет двойное стекло. Вся эта монументальность представляла собой осколки мира, безжалостно разрушенного стихиями, что напоминало ей о собственном недавнем столкновении с реальностью. Воспоминание заставило девушку съежиться – несмотря на то, что от кошмара на станции ее уже отделяла толща огромной горы. Лишь теперь, когда прошлое с каждой минутой уходило назад, словно скользя по змеящимся рельсам, Айрис смогла оценить, какая тонкая грань отделяла ее от полной катастрофы. Ведь среди толпы на станции наверняка были темные личности, которые не преминули бы воспользоваться столь удачным совпадением: иностранка в обмороке – впрочем, на иностранку-то им было наплевать – и многообещающая добыча в виде дорогой сумочки. Какое счастье, что первым рядом с ней оказался гном-носильщик!
«Мне-то всегда везет, – подумала Айрис. – А вот каково было бы другим на моем месте?»
Впервые в жизни она осознала, сколь ужасна судьба людей, лишенных защитного квадрата на ладони. Даже случись сейчас железнодорожная катастрофа, средние вагоны (а именно там ехала Айрис) останутся на рельсах, а в других, сошедших с насыпи, сложившихся словно перочинный нож, погибнут люди…