Страница 4 из 41
- Понятно. А тебе сложно было учиться?
- Да нет, не особо. Ну, грузили, конечно, но не так, чтобы очень сильно. Ты справишься.
За разговором и дорога пролетает незаметно, и, хотя я смотрела на город во все глаза, мы вскоре приехали к этому космодрому. Очень большая площадь, огороженная забором. Забор где-то бетонный, где-то решётчатый. Через решётки видно, что за забором — поле, залитое бетоном. На поле стоят корабли. Так как кое-что я всё же, знаю, я понимаю, что это — или шаттлы, которые служат полётов на орбиту, или малые планетолёты, для полётов внутри системы. Хотя, наверное, здесь есть и лёгкие крейсеры, одним из которых хочет командовать Алексей…
Мы вышли из машины около поста охраны. Алексей предъявил документы, и нас пропустили на территорию. Там Алексей взял внутреннее транспортное средство, которое выглядело, как небольшой открытый автомобильчик, и мы поехали куда-то. Целью оказалось большое здание полуцилиндрической формы. Около него стоял мужчина в рабочем комбинезоне, такого же покроя, как и у меня, и какой-то летательный аппарат. Длинный корпус, сложенное крыло — я видела, что крылья у этого аппарата раскладываются, образуя косой «крест». На конце крыльев — что-то, что я смогла опознать, как лазерные пушки. Под корпусом — закрытые заглушками шахты для торпедного и ракетного вооружения. Колпак над кабиной открыт, показывая, что эта машина — двухместная.
- Здорово, Семён, — обратился Алексей к технику. — Машина готова?
- Да. Сделал всё, как ты и просил.
- Ну и хорошо.
Алексей помог мне забраться по лесенке в кабину истребителя, после чего одним махом взлетел сам. Я села в кресло, находящееся сзади, он впереди. Мягко опустился колпак, отсекая всё, что было снаружи. Алексей надел шлем. Я осмотрелась — такой же шлем лежал почти под ногами. Я надела его. В наушниках зазвучал голос Алексея:
- Это — «Инком Т-65-А2», или же «крестокрыл», как мы его называем, производства Галактического Центра. Машина очень хорошая и простая в управлении. Это — вариант-спарка для обучения курсантов пилотированию. У вас оно будет во втором семестре. Но я решил показать тебе Землю с орбиты. Считаю, что это просто необходимо, чтобы понять, ради чего мы готовы сражаться. Не ради каких-то совершенно абстрактных ценностей, вроде демократии, или чего-то ещё — ради Земли, ради жизни на ней.
- Здорово. От меня что-то требуется?
- Для начала просто пристегнись — и внимательно смотри на элементы управления. Так как они запараллелены, ты сможешь видеть зависимость манёвра истребителя от моих действий.
- Хорошо.
Алексей запустил двигатели корабля. Я услышала лёгкий свист, с которым начали раскручиваться атмосферные турбины истребителя.
- Взлетать будем на репульсорной тяге, — сказал Алексей. — Потом, при наборе высоты перейдём на ионные двигатели.
- Поняла, — ответила я.
Истребитель набрал высоту, после чего Алексей переключил двигатели с репульсорных на ионные. «Крестокрыл» начал набирать высоту. Цифры на альтиметре менялись передо мной с очень высокой скоростью.
- Ты можешь переключать вид на МФД нажатием кнопки под ними. На МФД может выводиться информация, которая нужна в данный момент — показания различных приборов, тактическая карта, показания сенсоров истребителя, и тому подобные вещи. Попробуй это сделать.
Я попробовала переключать режимы работы МФД. Это, в самом деле оказалось несложно. Приборная доска на правом МФД сменилась тактической картой, на которой ничего пока что не было, потом её сменили данные о вооружении «крестокрыла» — подвесы пусты, торпед и ракет нет, пушки заряжены и готовы к стрельбе, на сенсорах истребителя ничего, что могло бы представлять для нас угрозу. Небо за фонарём кабины (Алексей мне сказал, что это правильное название) быстро темнело. Ещё через пару минут истребитель вышел на орбиту Земли. Так как данные о тяге двигателей выводились на соседний МФД, я видела, что системы гравитационной защиты работают нормально.
Алексей развернул «крестокрыл» «спиной» к Земле и положил его в дрейф, выведя на геостационарную орбиту Земли.
- Посмотри на Землю, — сказал он.
Я посмотрела. Да, это производило впечатление. Земля была такая красивая, такая беззащитная во тьме космоса. Несмотря на то, что на орбите, в зоне прямой видимости, находились также несколько орбитальных крепостей, Земля всё равно казалась такой беззащитной…
- Я всё поняла, Алёша, — сказала я. — Земля, и жизнь на ней — вот ради чего стоит сражаться.
- Правильно, — ответил Алексей. — Именно ради этого. Ладно, поехали домой…
Истребитель отработал тормозными двигателями, после чего начал сход с орбиты. Вот и касание атмосферы — пока ещё лёгкое, пока ещё «дружеское». Но корабль начинает набирать скорость, проходя сквозь атмосферу, и поэтому она становится более плотной. На внешней обшивке «крестокрыла» начинается свечение. Свечение перерастает в пламя, оно — в плазму. Ещё мгновение — и истребитель весь охвачен плазмой. Но в кокпите прохладно, а Алексей в передней кабине спокоен. Значит, так и надо…
- А это так и должно быть? — спрашиваю его.
- Ты про плазму снаружи?
- Да.
- Ну, на самом деле, я мог бы спуститься на репульсорах — но так можно показать тебе, что такое настоящий боевой спуск. Такое в кино показывают редко, и в Сети такого не увидишь. Сейчас спустимся тысяч до десяти — я покажу тебе, что это такое — летать по-настоящему.
- Хорошо, Алёша.
- Как ты меня назвала?
- Алёша. Тебе не нравится?
- Почему же? Очень нравится, как это звучит, Изабелла.
Мы вышли из плазменного облака. Истребитель, судя по приборам, шёл на высоте десяти тысяч километров, со скоростью три Маха.
- Готова? — раздалось у меня в наушниках.
- Наверное, готова, — ответила я.
- Ну, тогда — понеслась.
Ручка управления резко отклонилась вправо. Истребитель тоже резко крутанулся вправо вокруг оси. Не прошло и доли секунды, как мы снова оказались на «ровном киле».
- Это называется «бочка». Сейчас сделаю ещё.
И снова истребитель сделал такой же оборот, но уже влево. Потом Алексей произвёл набор высоты, почти до нуля убрал тягу двигателей — и резко взял ручку на себя. Истребитель буквально «заскользил» вперёд на хвосте. У меня от того, как непринуждённо это было сделано, буквально перехватило дыхание.
- Это называется «кобра Пугачёва», — спокойно сказал Алексей. — Сейчас, и на «крестокрыле» её делать намного проще, чем на «Су-27», на котором она была сделана изначально. У него всё же и двигатели помощнее, и возможностей побольше. А ещё можно сделать вот так…
Истребитель снова устремляется вперёд. Разгон, затем «крестокрыл» начинает набирать высоту, но, не закончив этого, делает оборот назад, через нос. На несколько секунд мы зависаем в положении «нос назад», вверх брюхом истребителя. Затем манёвр завершается — и мы снова летим по прямой.
- Что это сейчас было? — спрашиваю я.
- Как мне говорил мой инструктор, это называется «Чакра Фролова». Технически её могут делать многие машины, у которых есть ОВТ и хороший пилот. На самом деле, одного ОВТ мало.
- Что такое ОВТ?
- Отклоняемый вектор тяги. Здесь он есть.
- А пилот ты, как я поняла, хороший? — улыбнувшись, спрашиваю я.
- Наверное, — отвечает Алёша. — Но «крестокрыл», как я уже говорил, очень простая машина. Например, ей легко управлять ещё и за счёт того, что на ней есть система искусственной гравитации. Всё же, если бы её не было, то только при выходе на орбиту и манёврах, ты бы сейчас испытала под десять-пятнадцать «же».
- Что такое «же»?
- Это одна гравитационная единица. Её мы ежедневно испытываем в обычной жизни. Две — это, как если бы на тебе сидел ещё кто-то, такого же веса, как и ты. Ну и по нарастающей.
- А можно попробовать, что это такое?
- Я могу отключить гравитационную защиту. Но лучше пока этого не делать.
- Почему?
- Потому, что я к перегрузкам привычный. А тебя на центрифуге крутить будут только через полгода. Ты сейчас можешь просто не выдержать.