Служитель милосердия

— Некроманта!? А не ты ли перерезал всех?

— Всех, кто не спрятался среди твоих тупых фанатиков!

Король со жрецом самозабвенно орали друг на друга, большая часть придворных, пользуясь ситуацией, спешно покидали опасное место. Толстяк умудрился выскочить одним из первых, так и не выпрямившись в полный рост.

— А может, ты сам всё и подстроил? Прошёлся по погостам, погодил с недельку, а теперь явился со своими требованиями? Мне тебя даже казнить не придётся, всего лишь объявить народу… Глядишь, и покойники вернутся на свои места.

Жрец нехорошо усмехнулся.

— Воля твоя, Государь. В твоей власти уничтожить моё смертное тело — и навсегда восстановить против себя храм. Уже сейчас никто из жрецов не желает связываться с твоими фанатиками, так что, если со мной что-нибудь случится, возвращать мёртвых в могилы будешь сам.

Правитель не выдержал и ринулся на жреца врукопашную. С треском отлетела застёжка плаща, в гневе сорванного Его Величеством, коротко вякнул ушибленный придворный, некстати оказавшийся на пути, разом шагнули к центру бесстрастные телохранители, до сей поры надёжно скрытые в затенённых нишах…

Син прикрыл глаза, готовясь к неизбежному. Он, пожалуй, мог бы вырваться из дворца — а может, и из города, но это ничего бы не исправило. Его дурацкая гордость вновь испоганила всё дело. Остаётся только надеяться, что правителю хватит благоразумия удовольствоваться парой ударов по физиономии дерзкого мерзавца, не доводя до необратимых последствий…

Фурими, клещом вцепившийся в плечо правителя, храбро принял на себя первый порыв гнева венценосца. Молодой офицер стойко выдержал увесистые удары и поток брани, хотя побелевшее лицо и до хруста сжатые кулаки показали, сколько терпения потребовалось принцу, чтобы промолчать и не ответить ни на один из ударов.

Наблюдая, как офицер бесстрастно помогает ослабевшему после вспышки бешенства дяде добраться до трона, жрец пересматривал первое мнение о Фурими. Пожалуй, мальчик и правда герой. Победить свою гордость гораздо труднее, чем страх, ненависть или гнев. Уж это Син знал не понаслышке.

Несколько томительных минут в тронном зале царила тяжёлая тишина. Телохранители вновь укрылись в своих нишах, немногие придворные, по долгу службы или ещё какой-либо причине не покинувшие опасное место во время суматохи, застыли безмолвными статуями. Только Фурими, отошедший к окну, как можно незаметнее прижимал тяжёлую монету к разбитой губе.

Правитель грузно повозился в кресле, устраиваясь поудобнее и спросил, не поднимая глаз на собеседника:

— Что тебе потребуется, чтобы как можно быстрее разделаться с мертвечиной?

Весь зал облегчённо вздохнул и зашевелился. Фурими спешно развернулся, то ли желая получше слышать, то ли опасаясь возобновления скандала. Едва слышно звякнула оброненная принцем монета.

— Информация, Ваше Величество. Мне нужно найти того, кто тревожит мёртвых, и разобраться с мерзавцем. И ещё гарантии того, что мне не будут мешать — другие жрецы и подстрекаемый ими люд.

Правитель мрачно усмехнулся.

— Информация. Теперь я вижу, зачем нужны шпионы в своём отечестве. Мои заботливые министры могли бы протянуть до самого появления войска нежити под стенами столицы… Фурими! Будь добр, проследи, чтобы жрец получил всё, что пожелает. И отряди с ним самых надёжных бойцов. Пусть проследят, чтобы никто не мешал жрецу — и чтобы он завершил работу.

Щеголь непринуждённо поклонился, чуть шевельнув плащом.

— Если не возражаете, Ваше Величество, я хотел бы сам сопровождать уважаемого жреца. Моё знание королевства и связи могут оказаться бесценными в этом деле.

Правитель язвительно усмехнулся:

— Ну да, конечно, опыт, связи… Надоело сидеть в городе? Надоели пиры и придворные, светские приличия и мирная жизнь? Твою б храбрость да к рассудительности моего наследника… Отправляйся, куда сам хочешь, и может хоть в этот раз тебе оторвут твою дурную голову! Убирайтесь все, приём окончен!

Небольшой отряд выехал ранним утром. Син в очередной раз восхитился предусмотрительностью ненаследного принца. Фурими выбрал очень удобное время, чтобы вывезти из города непопулярного жреца. В этот рассветный час лишь водоносы да хлебопёки уже трудились, и им недосуг было устраивать шум из-за белой рясы. Попадались, правда, драпированные плащами силуэты, торопливо прячущиеся при виде отряда, то ли воры, то ли возвращающиеся домой любовники. Но этим тем более не нужен шум.

По старой привычке, верховный жрец сам осмотрел лошадей и снаряжение. Хороший офицер не забывает о таких вещах, ведь от этого может зависеть жизнь и выполнение задания. Здесь Фурими тоже оказался на высоте. Должно быть, именно постоянные отлучки принца, а не небрежение, довели до такого состояния вверенное ему подразделение. Во всяком случае, сейчас среди спутников в большинстве своём мелькали не зелёные гвардейцы, а тёртые невозмутимые ветераны, отлично снаряжённые и вооружённые до зубов. Неказистые, но надёжные, как старый армейский ремень, самая подходящая компания для бесстрашного до глупости героя.

Раздражение у Сина вызывали только прицепившийся репьем старший попечитель жизни — тот самый зелёный фанатик, хотя уже без цветов, да пару молодых парней из числа «золотой молодёжи», избравших Фурими кумиром. С другой стороны, весь этот шёлк, бархат и блеск украшений мог просто маскировать прирождённых бретёров и авантюристов. Ведь в самом офицере Син тоже здорово ошибся.

Конечно, жреца не приводила в восторг вся эта компания. Изначально он собирался решить всё максимально быстро и тихо, а сейчас с ним было больше двадцати человек. С другой стороны, верхом доберутся быстрее, а компания Фурими давала надежду, что вчерашние проблемы с фанатиками жизни не повторятся. Если бы ещё где-нибудь потерять этого зелёного жреца, от ненавидящих взглядов которого уже свербело в затылке.

Дорога оставляла желать лучшего. Что и неудивительно, после падения империи в большинстве провинций до сих пор идут свары и борьба за власть. Сомнительно, что и здесь всё прошло тихо и гладко. Та же аккуратно мощёная столица представляла исключительную редкость, но королевской власти ещё не хватало сил, чтобы поддерживать имперское наследие по всей территории.

Син слишком долго не покидал храм, и сейчас только вздыхал, глядя на заброшенные поля и сгоревшие дома. Это ведь была достаточно многолюдная провинция, и даже война, прокатившаяся по этим местам, не должна была разогнать всех. Лишь изредка попадались прохожие, испуганно отбегающие в придорожные кусты. Да что там, даже разбойников не было в таких удобных для лихого люда лесах.

Неоднократно приходилось объезжать завалы, в одном месте дорогу затопила сменившая русло река, во многих местах камень покрытия растащили местные жители для хозяйственных целей. Хорошо хоть, что было достаточно сухо, иначе лошади вообще б не давали никакого преимущества в скорости.

Двигались обычным способом конных войск. Три малых перехода быстрой рысью, один малый переход быстрым шагом с лошадьми в поводу. И никто не жаловался на взятый темп, не ёрзал в седле, не стенал над сбитыми ногами и не хромал. Просто удивительно.

По ходу Фурими несколько раз пытался завести речь о мечах, боевых искусствах и воинской подготовке. Но жрец жизни ревниво переводил разговоры на духовное совершенствование, преимущества его культа и многочисленные пороки носителей никому не нужной смерти.

На привал остановились задолго до темна, и возражать смысла не имело. Действительно, утомлять лошадей без нужды глупо, вдруг уже завтра придётся за куем-то гоняться — или убегать самим. Солдаты сноровисто занялись лошадьми, устройством ночлега и ужина, без особых церемоний указав, что господам не стоит марать руки простой работой.

И, конечно, скучать ему не пришлось. Принц со товарищи спешно переоделись и вытащили тренировочные мечи. Ну кто бы ещё сомневался. Син всё же надеялся, что его грозная репутация отпугнёт назойливый молодняк, но когда героев волновали мелочи вроде старых грехов и вероисповедания?