Страница 6 из 8
Он, создавая эти продукты, включает в свой процесс другого человека, так как предметом его профессиональной деятельности являются качества психической реальности. Эти качества как качества сознания будут проявляться во взаимодействии психолога и другого человека. Активизация «Я» человека, переживающего жизненный стресс, будет обеспечиваться тем, что качества его «Я» будут задействованы психологом в создании продуктов профессиональной деятельности.
Чувственный слой сознания страдающего человека как его бытие будет подвергаться воздействию, что, естественно, требует реагирования (по принципу обратной связи).
Рефлексивный слой будет включен в работу, если страдающий человек попадает в ситуацию, которая названа уроком языка. Ему просто надо будет рефлексировать на текст, предъявляемый психологом.
Если это текст сильного «Я», то в нем обязательно представлена его интегративная функция как функция, способствующая возникновению превращенных форм сознания. Создание ситуации осознания – это создание ситуации неравенства семиотических систем, объединенных общим пространством и временем как необходимостью взаимодействия.
Психическая реальность психолога, где есть сильное «Я» и интегрированное сознание, – это одна семиотическая система или семиосфера, как говорил Ю. М. Лотман, а другая семиотическая система – это дезинтегрированное сознание с ослабленным «Я». Психолог, вводя в диалог с другим человеком как универсальную внетекстовую целостность концепцию жизни, способствует объединению этих семиосфер, взаимодействию их и созданию продуктов взаимодействия, которые восстанавливают интегративные качества «Я» и за счет этого расширяют сознание человека.
«Я» человека начинает проявлять свои функции тогда, когда оно встречается с существованием себя как другого, превращенного, преобразованного.
Эту встречу психологу надо организовать, чтобы человек пережил интегративные качества своего «Я» как существующие, чтобы, говоря иначе, он почувствовал силу своего «Я». Эта сила проявляется не только в сопротивлении воздействию, но и в обосновании самовоздействия с целью самосохранения. Это те факты жизни, когда человек честен с собой, когда он правдив в чувствах и мыслях, когда труд жизни не кажется ему непосильным, когда желание и возможность качественного изменения не представляются трудностью, и он видит основу этого изменения в своих усилиях.
Естественно встает вопрос о содержании интегративных качеств «Я» человека, которые включаются психологом в его профессиональную деятельность.
Чтобы подтвердить факт существования таких качеств, думаю, есть смысл напомнить, что есть несколько качественно различных структурных образований сознания и воздействие в любой форме, адекватной одной из образующих структуры сознания, может актуализировать его символическую функцию и приведет к расширению сознания, к осознанию качеств «Я».
Существуют, например, жизненные ситуации, когда к человеку возвращались желание и силы жить под влиянием музыки или запаха, прикосновения или взгляда, слова или света. Не говоря уже о более сложных факторах воздействия, таких как природный ландшафт, смена места жительства, изменение формы одежды или прически, другое питание и т. п.
Человек через переживание наличия другого качества в своем «Я» восстанавливал и его интегративную функцию, и символическую функцию сознания, которая невозможна без «Я»-усилий, направленных на создание превращенных форм сознания.
Онтогенез символической функции сознания основывается на появлении действия замещения, которое фактом своего существования показывает наличие способности «Я» к реализации интегративной функции.
Замещение, когда что-то может стать другим, оставаясь при этом самим собой, требует «Я»-усилий по удержанию и замещающего и замещаемого как разных реальностей, но объединенных в сознании наличием «Я»-усилий. Выполняя это действие замещения, человек имеет дело не только и не столько с предметами, сколько с существованием собственных качеств в виде «Я»-усилий, которые формируют рефлексивный слой сознания наряду с его предметным содержанием.
Человек, испытывающий душевную боль, практически никогда не может осуществить внутреннее движение в своем сознании, так как там образовались превращенные формы, препятствующие этому движению.
Эти превращенные формы сознания возникают при реализации символической функции в действии замещения, когда жизненный стресс нарушает его строение и этим ограничивает предметное содержание сознания.
Оно приобретает те параметры жесткости и завершенности, которые при взаимодействии с реальностью, в том числе реальностью «Я», вызывают у человека боль.
Сознание под влиянием жизненного стресса изменилось, «Я», утратившее интегративные качества, не создало или не может в этот момент создать адекватных ему форм, таким образом в сознании функционируют неадекватные содержанию формы, и это вызывает боль, рождает особые феномены иррациональности, синкретичности в поведении человека.
Предметность в этих формах не утрачивается, а тоже изменяется – превращается. Так, человеку переживающему жизненный стресс в связи с потерей близкого человека, может видеться его облик во всех людях.
В ситуации жизненного стресса, вызванного, например, конфликтными семейными отношениями, человек может не воспринимать мнения других людей (даже очень близких) о конфликтной ситуации, так как не может стать на другую позицию. Страсть тоже можно рассматривать как жизненный стресс, который преобразует предмет страсти, превращает его. Варианты таких превращений сознания широко известны и в жизни, и в литературе.
М. К. Мамардашвили называл превращения форм жизнью форм.
Особенность ее состоит в том, что превращенные формы являются устойчивыми и воспроизводимыми, то есть создают особый функциональный орган психики.
Он особенно заметен стороннему наблюдателю, который может рассуждать, например, так: «Как можно любить такого или такую?», «Что он (она) в нем (ней) нашел (нашла)?», «Разве она не видит, что он ее обманывает?», «Разве она не понимает, что ее просто используют?».
Реальность жизни превращенных форм сознания такова, что самому человеку их существование кажется естественным фактом его жизни, даже если это тот фактор, который вызывает боль. Замечу в скобках, что боль – признак жизни, стремление от нее избавиться – признак живой психики или, если хотите, это признак здоровой психики.
Но есть предел этой боли и есть предел возможностей человека самому справиться с ней, в таких случаях и нужна помощь других.
Итак, превращенные формы сознания можно характеризовать как квазисубстанциональность, как предмет-фантом, как внутреннюю форму видимости, внутреннее поле, внутреннее пространство, в котором может осуществляться внутреннее движение.
Внутреннее движение – это не метафора, это содержательное описание факта индивидуального существования символической функции, реализуемой в разных предметных содержаниях через действие замещения. Как и всякое движение оно может характеризоваться направлением, скоростью, равномерностью (неравномерностью), моментом возникновения и исчезновения.
Возникает вопрос о происхождении этого внутреннего пространства, внутреннего движения. Ответить на него можно исходя из понимания структуры «социума» и «этноса» и места человека в этих структурах. Имеющиеся в психологии сведения об интроекции и проекции, закономерностях интериоризации и экстериоризации являются основой для поиска ответа именно в этом направлении.
Понятие «социум» позволяет Г. М. Андреевой характеризовать конкретные условия жизни человека в группе людей под влиянием взаимодействия с ними, а также особенности строения и функционирования различных групп и психическую сторону процессов общества, то есть можно сказать, что в это понятие входит то знание, которым контролируется поведение человека, живущего в определенных условиях, к которым он должен приспособить свои психические ресурсы за счет своей способности к обучению.