Страница 34 из 37
Русская Православная церковь (РПЦ) как государственный и духовный институт царской империи изначально являлась для большевиков одним из главных политических противников, идеологической основой самодержавия и «великодержавной националистической политики» эксплуататорских классов. После прихода к власти коммунисты, следуя собственной установке на построение светского атеистического общества, начали планомерное наступление на религиозные институты, прежде всего, на Православную церковь. Декрет от 4 декабря 1917 г. провозгласил изъятие церковных и монастырских земель в пользу государства. В ведение последнего также передавались церковно-приходские школы (составлявшие около 35 % начальных школ), семинарии и духовные академии (Постановление Наркомпроса от 11 декабря 1917 г.). Особое значение имела публикация декрета «О свободе совести» (31 декабря 1917 г.), в котором, помимо провозглашения отделения церкви от государства, содержалось положение о том, что церковные общества лишались права владения собственностью и утрачивали свой юридический статус. В своем окончательном варианте декрет был утвержден 23 января 1918 г., но уже под другим названием: «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Начавшиеся реквизиции церковного имущества, закрытие храмов, оскорбительная для верующих антирелигиозная пропаганда, преследование духовенства и многие другие меры, предпринятые большевиками, вызвали возмущение у прихожан и православного священства. Непримиримую позицию по отношению к новой власти занял патриарх Тихон. В январе 1918 г. он направил советскому правительству послание, в котором предал большевистских руководителей анафеме, а их действия расценил как проявление «самого разнузданного своеволия и сплошного насилия над святой Церковью». В октябре 1918 г., в своем послании Совету народных комиссаров, написанном к первой годовщине Октябрьской революции, патриарх, обращаясь к коммунистическим вождям, обвинял их в отступничестве от декларируемых ими же лозунгов. Он заявлял: «Вы обещали свободу… Особенно больно и жестоко нарушение свободы в делах веры. Не проходит дня, чтобы в органах вашей печати не помещались самые чудовищные клеветы на Церковь Христову и ее служителей, злобные богохульства и кощунства. Вы глумитесь над служителями алтаря, заставляете епископов рыть окопы… и посылаете священников на грязные работы. Вы наложили свою руку на церковное достояние, собранное поколениями верующих людей, и не задумались нарушить их последнюю волю. Вы закрыли ряд монастырей и домовых церквей, без всякого к тому повода и причины. Вы заградили доступ в Московский Кремль – это священное достояние всего верующего народа». Особое неприятие у патриарха вызывала «антипатриотическая» политика большевиков, нашедшая свое выражение в лозунге «революционного пораженчества» (до 1918 г.), в заключении «позорного» Брестского мира, в провозглашении курса на мировую революцию и в «разжигании» гражданской междоусобицы: «Вы отняли у воинов все, за что они прежде доблестно сражались. Вы научили их, недавно еще храбрых и непобедимых, оставив защиту Родины, бежать с полей сражений… Отечество вы подменили бездушным интернационалом, хотя сами отлично знаете, что, когда дело касается защиты отечества, пролетарии всех стран являются верными его сынами, а не предателями.
Отказавшись защищать родину от внешних врагов, вы, однако, беспрерывно набираете войска. Против кого вы их ведете?
Вы разделили весь народ на враждующие между собой станы и ввергли их в небывалое по жестокости братоубийство… Не предвидится конца порожденной вами войне, так как вы стремитесь руками русских рабочих и крестьян доставит торжество призраку мировой революции»[360].
Столь резкая оценка большевизма, содержащаяся в послании, была обусловлена радикальной антирелигиозной политикой новой власти, впервые за всю тысячелетнюю российскую историю начертавшей на своих знаменах призывы к воинствующему безбожию и отрицанию прошлого. Патриарх Тихон изобличал большевизм как силу антинациональную и чуждую русскому народу, его вере, культуре и традициям.
Вместе с тем, необходимо учесть, что в условиях гражданского противостояния значительная часть православного духовенства предпочла позиции нейтралитета и примирения враждующих сторон прямую поддержку белого движения. Историк А. С. Барсенков приводит следующие данные: «Духовенство приняло активное участие в организации сопротивления большевизму. В белогвардейских армиях действовали кадры военного духовенства. В армии Деникина было около 1000 священников, у Врангеля – более 500, у Колчака – несколько тысяч. В Сибири под общим руководством омского епископа Сильвестра (Ольшанский) созданы “полки Иисуса”, “ полки Богородицы”, возглавлявшиеся священниками. Подобные части действовали и на Юге»[361]. Все это не могло не способствовать дальнейшему расколу в российском обществе и эскалации гражданской войны. Борьба в рядах белых армий, получавших финансовую и военную поддержку стран Запада, едва ли могла служить доказательством «патриотизма» священства, избравшего такой путь противостояния большевизму. Участие представителей духовенства в контрреволюционных заговорах и антисоветской агитации заставляло коммунистическое руководство и органы ВЧК усилить репрессивные меры в отношении Церкви. Однако, зачастую преследованиям подвергались ни в чем не повинные лица духовного звания. Массовый характер носили убийства священников, реквизиция церковного имущества была возведена в ранг государственной политики. К 1922 г. было закрыто более двух третей из 1200 православных монастырей. В том же году, под предлогом получения средств для помощи голодающим, еще более широкий размах получила кампания по изъятию церковных ценностей. В мае 1922 г. Патриарх Тихон был заключен под арест. При поддержке советских властей широкое распространение получило движение «обновленцев», представленное священниками, выступавшими за радикальную реформу РПЦ, изменение в церковных обрядах и упразднение патриаршества. К 1923 г. «обновленцы» захватили многие православные приходы, 37 из 73 епархиальных архиереев подчинились обновленческому Высшему церковному управлению[362].
Стремясь избежать нового раскола Церкви и защитить ее от дальнейших гонений, патриарх Тихон в июне 1923 г. обратился в Верховный Суд РСФСР с письмом, в котором признал ошибочность своей прежней позиции по отношению к Советской власти. После этого письма Патриарх был освобожден из-под стражи. В апреле 1925 г., незадолго до своей кончины, им было составлено послание, известное как «предсмертное завещание Тихона». Призывая верующих признать новую власть как единственно законную на территории России, Патриарх обратился к пастве со словами: «В годы великой гражданской разрухи по воле Божией, без которой в мире ничто не совершается, во главе Русского государства стала советская власть, принявшая на себя тяжелую обязанность – устранение жутких последствий кровопролитной войны и страшного голода. Вступая в управление Русским государством, представители советской власти еще в январе 1918 г. издали декрет о полной свободе граждан веровать во что угодно и по этой вере жить… Мы в свое время в посланиях к архипастырям, к пастырям и пасомым всенародно признали новый порядок вещей и рабоче-крестьянскую власть народов, правительство коей искренне приветствовали.
Пора понять верующим христианскую точку зрения, что судьбы народов от Господа устраняются, и принять все происшедшее как выражение воли Божией… Призываем и церковноприходские общины, и особенно их исполнительные органы, не допускать никаких поползновений неблагонамеренных людей в сторону антиправительственной деятельности, не питать надежд на возвращение монархического строя и убедиться в том, что советская власть – действительно народная рабоче-крестьянская власть, а потому прочная и непоколебимая… Во избежание тяжелых кар мы призываем находящихся за границей архипастырей и пастырей прекратить свою политическую с врагами нашего народа деятельность и иметь мужество вернуться на Родину и сказать правду о себе и Церкви Божией…».
360
Родина. 1990. № 6. С. 72.
361
Барсенков А. С., Вдовин А. И. История России. 1917–2007. С. 116. См. также: Гражданская война и военная интервенция в СССР. С. 655.
362
Там же. С. 181.