Страница 29 из 35

Психология развития и возрастная психология

Абрамова Галина Сергеевна

Как и почему формируются национальные интересы?

Это не только вопрос политики, но и вопрос социальной и этнической психологии, которые минимально представлены в этой книге.

Возможно, в эпоху глобализации экономики это утверждение выглядит неубедительным, но я пишу о том, что понимаю, предполагая возможность аргументированного опровержения любого моего мнения. Глобализация породила и будет, думаю, порождать рост национализма. Общечеловеческое как равное для всех в той же степени невозможно как замена живой системы – мёртвой. Живая система будет сопротивляться замене симулякрами до предела своей прочности, т. е. до естественной смерти. Вопрос об исчезновении общества как целостной системы напрямую связан с физическим существованием людей, если они не будут рождаться, то результат предопределён.

Глобализация породила необходимость встречи с Другими Людьми, многие исторически мононациональные общества стали стремительно превращаться в мультикультуральные. Не имея традиций общежития, традиций общего социального пространства, они испытывают огромное напряжение как живые системы, вынужденные изменяться. Понятие культурной толерантности, терпимости, способности к совместной жизни с Другими Людьми подвергается на наших глазах серьёзному экзамену. Многие понятия, прежде всего понятия естественности и натуральности начинают восприниматься как порождения разума, не обеспечивающего взаимодействие с Другим Человеком. Идентификация как процесс индивидуального развития как процесс встречи со своим Я через взаимодействие людей постоянно высвечивает новые и новые качества людей как Других Людей, создавая предпосылки для расширения понятия относительности как критерия оценки, казалось бы, устойчивых качеств жизни.

Думаю, что в конечном итоге встанет вопрос об относительности самой относительности, и ответ может повиснуть в пустоте страха перед ответственностью за Я-концепцию, где Я не будет равно ничему другому кроме самого себя, с правом на поиск собственной истины. Предел изменения – относительность относительности – присутствует только в образованиях коллективного сознания, структурирующего само существование культуры как среды, созданной людьми. К числу таких образований относятся важнейшие составляющие любой культуры:

– дом культуры, т. е. территория, ограниченная, защищённая, дающая возможность сохранения во времени и пространстве материальных и духовных предметов культуры;

– наличие у людей, живущих на этой территории, переживаний принадлежности (чувства Мы и «Наше»), переживаний собственности (Я – часть Мы, «Наше» – это и «Моё»);

– наличие общего языка или семиотического, знакового пространства, дающего возможности для индивидуальной и коллективной рефлексии, для осуществления трансцендентальной позиции.

С особой остротой этот процесс предстаёт в условиях тотальной глобализации рынка, искушению которой подвергается в той или иной мере каждый человек на нашей планете[38]. Я процитирую несколько строк из этой работы: «Рынок, ревнующий ко всему тому, что самоценно и не приносит мгновенную прибыль, способен поощрять только прикладные исследования и разработки, быстро переводимые на язык технологий. Наука, подчинившаяся этим критериям, утратила бы арсенал фундаментальных понятий и полет творческого вдохновения, превратившись в служанку текущих нужд. Просвещение диктует другую формулу развития науки: рост фундаментальных исследований вместо роста прикладных разработок.

Аналогичные неравенства действуют и в сфере образования: рост общих знаний универсального применения вместо роста специализированного функционального знания.

«Человек просвещения» в сравнении с современным «экономическим человеком», зацикленным на отдаче и пользе, выступает как романтик, но этот романтизм оказывается более продуктивным в культурном смысле, чем рыночный прагматизм. Вырождение проекта просвещения, с его культом больших фундаментальных идей, угрожает современной цивилизации тотальным застоем – новым изданием азиатского стабильного способа производства, а современным элитам – превращением в мандариниат древнекитайского образца, который выдавал инструкции и регламенты, но не был способен инициировать большие творческие новации и открывать новые горизонты»[39].

Я выбрала именно эту цитату, так как наука – это одна из область индивидуальной и социальной жизни, где существование истины крайне остро переживается человеком как проявление жизни, энергии его Я, того потенциала (капитала), которым Я владеет. Наличие истины переживается как данность, как возможность осуществимости жизни Я. Это порождает честность мыслящего человека перед самим собой, ответственность за свою мысль, – ту честность, которая в других проявлениях свойств психической реальности существует как честь и достоинство, как совесть и стыд – те проявления процесса идентификации, без которых людям невозможно взаимодействовать в живой, смыслообразующей культурной среде.

Глобализация рынка вызвала и продолжает вызывать изменения в строении культуры как отдельной страны, так и мировой культуры в целом. Думаю, что сегодня уже недостаточно говорить о существовании субкультур, в каждой конкретной национальной культуре, а есть смысл обратить внимание на те существенные изменения, которые происходят в связи с глобализацией рынка.

В настоящее время происходит превращение человека в Клиента, что предполагает, что он будет потреблять и производить рыночный товар. Товару придаётся значение универсальной категории, т. е. универсального (всеобъемлющего) способа мышления о всех предметах. Предмет становится товаром, когда он отчуждается и становится как бы посредником в отношениях между людьми, приобретая меновую стоимость, основанную на изначальной неравности свойств обмениваемых предметов.

Меновая логика – прямолинейна, она декларирует без доказательств, что всё – товар, а значит, что всё имеет одну меновую величину измерения – деньги. Тогда вопрос о возможности воздействия на Другого Человека измеряется только количеством денег, на которые можно купить то, чем Другой Человек владеет как собственностью, в том числе его тело и психическую реальность. Тогда некто с большим количеством денег может скупить все предметы и приобрести неограниченную власть собственника в глобальном масштабе – власть экономическую и духовную. Тогда не будет культур, а будет нечто, условно назову его семантическим пространством обмена товарами. Это не из области мрачноватой фантастики, это из реальной жизни, где вопрос о стоимости уже распространяется на множество предметов материальной и духовной культуры и не только нашей страны.

Испытанию на «современность» подвергаются ценности индивидуальной и коллективной жизни людей, то, что изначально, по природе культуры как явления, не предназначалось для обмена. В индивидуальной жизни – это любовь и вдохновение, истина и красота, в коллективной жизни – родной язык, земля предков, национальная территория, национальные интересы, гражданский и воинский долг. Современное глобализирующееся сообщество, кажется опьянённым рыночными идеями, оно стремится модернизировать – превратить в расхожий товар ценностные образования культур, которые должны будут иметь своего продавца и своего покупателя – Клиента.

Сегодня ещё глобальный рынок чувствует себя недостаточно уверенно, так как ценностные образования культуры оказывают ощутимое сопротивление. Как долго оно будет продолжаться? Возможна ли победа меновой логики над всеми другими логиками? Возможна ли замена живой психической жизни потреблением предметов обмена? Хочется сказать: «Нет!», но в моём ответе не будет полной уверенности, потому что я сама очевидец, свидетель, вольный и невольный участник испытаний современностью, где «белое» в одно мгновение становилось «чёрным», «истинное» – «ложным», а «настоящее» – «искусной подделкой».

Работы А. С. Панарина http://www.archipelag.ru/geoeconomics/global/temptation/fifth-rule/