Страница 24 из 35
Существование человеческой интегрированной индивидуальности, способной к развитию отношений с самим собой и с другими людьми, возможно и необходимо, так как это условие сохранения разнообразия жизни – главного источника ее развития. Мне не хотелось бы быть избыточно оптимистичном в оценке качества этого разнообразия, но думаю, что пока человек в состоянии отделять идеи о жизни и разных ее проявлениях от осуществления жизни, то есть в состоянии честно мыслить, у него есть все шансы сохранить свою сущность в том виде, в каком она ему доступна для собственного размышления о ней. Если недоступна, если путь к мышлению закрыт ложью, всегда есть выбор – расчистить путь или идти обходным путем: через обман и самообман куда-то. Может быть в небытие… Может быть…
Итак, идеи, концепции жизни и смерти, собственного Я и Я – Другого обеспечивают интеграционные процессы в психической реальности, позволяют выделить сам факт ее существования как для самого человека, так и для наблюдателя. Происхождение этих идей, их вариабельность, относительная устойчивость отмечаются исследователями в области антропологии и этнографии, этики и психологии, философии и истории.
Эти данные позволяют приблизиться, на мой взгляд, к пониманию обоснования воздействия человека на другого человека и на самого себя. Воздействия как естественного качества его активности, обладающей вектором движения, направления, цели.
Проблема обоснования воздействия кажется мне одной из главных в возрастной психологии, так как она постоянно (в виде разных теорий) фиксирует процесс и результаты этого воздействия, например в виде умений и навыков человека, в виде его самооценки и самоотношения, в виде качеств мышления и так далее, и тому подобное. Обоснование воздействия предполагает наличие как минимум переживания людьми процесса (результата) воздействия как сопоставление соответствия или несоответствия источника воздействия, качества воздействующей силы и ожидаемых и реальных результатов воздействия.
Факты выделяются человеком с помощью органов чувств, реагирующих на различные качества мира, но воздействие человека на человека не сводится к сумме реакций органов чувств – глаз, ушей, мышц, органов обоняния и вкуса.
О специфических особенностях воздействия человека на человека мы и поговорим в следующей главе.
1. Какое воздействие оказывает на Я другой человек?
2. Что такое идеология?
3. Какие функции выполняет идеология?
4. Что такое Я, в чем проявляется его сила?
5. Почему сознание человека должно быть целостно?
6. Какие идеи обеспечивают интегрированность психики и почему?
Глава 5
Социальная ситуация развития
Мы – другое поколение, у нас запросы – другие.
Пошли мне сообщение на мыло или постучись в аську.
Молодой итальянский инженер и его жена-японка получили работу в одной из датских фирм, где они общаются с коллегами на английском языке.
Ключевые слова: общественный кризис, мультикультуральность, виртуальный мир.
В результате изучения данной главы студенты должны:
знать содержание понятия социальная ситуация развития;
уметь выделять основы не составляющие социальной ситуации развития;
владеть средствами писания и анализа социальной ситуации развития.
Скоро закончится второе десятилетие нового века, конца которого, что очевидно, мне уже не придётся наблюдать. Так сложилось, что, написанная в прошлом веке, книга продолжает жить, а у меня есть возможность продолжить её и этой главой, за которой стоят не только события будущих исторических календарей, но и мои ежедневные события, моя личная жизнь. Исторические и ежедневные события определяют содержание этой главы, в которой будет несколько важных научных понятий.
О чём эта глава?
О неизменности проблем возрастной психологии как науки. Напишу о том, что все её проблемы, несмотря на их почтенный возраст, позволяющий говорить об истории возрастной психологии как науки, остаются неизменными[31]. Это их постоянство добавляет аргументов в пользу понимания возрастной психологии как науки.
Эта глава о том, что в возрастной психологии называют социальной ситуацией развития.
Эта глава и о появлении новых возможностей взаимодействия людей во времени и пространствах, которые в прошлом веке ещё не относились к разряду массовых.
Многим из моих возможных читателей последние два десятилетия составляют некоторую часть их личной жизни и окрашены личными воспоминаниями, среди которых есть только им известные подробности общественного кризиса, потрясшего и потрясающего сегодня всё пространство бывшего Советского Союза. Для меня – это и воспоминания, и переживания, и осмысление, и неизменное сопереживание – то, что есть моя личная жизнь. Я не могу писать что-то вне пережитого, поэтому эта глава пристрастна, как и весь текст этой книги.
Понятие общественный кризис, глубину которого мы вряд ли, как современники, сможем оценить, едва ли описывает то, что произошло и происходит в бывшем СССР.
Этот кризис выразился в потере социальной и личной защищённости, в потере границ, охранявших относительную стабильность условий жизни, так необходимую для осуществления самой жизни. Защищённость существовала как свод писанных и неписанных правил общежития как общей жизни в социальной системе, которая стремительно теряла эффективность существования, проще говоря, умирала, погребая под собою всё, созданное ею.
Как всякая неживая система, созданная на основе симулякров, она имела определённый запас прочности, который был ограничен временем. Для пояснения этой мысли, думаю, уместно провести аналогию с живым и механическим соловьём из сказки Г. Х. Андерсена. Механический соловей мог исполнять только заданные мелодии, когда механизм пришёл в негодность, соловей – красивый, исправный снаружи – замолчал. Так и любая неживая социальная система, изнашиваясь, замирает, а потом умирает. Эту смерть наблюдают и переживают свидетели и очевидцы как остановившиеся заводы и фабрики, опустевшие поля, зарастающие лесом, как безработицу, как угрозу голода и холода.
Нужна энергия для создания жизненной социальной системы, где правда жизни будет представлена не симулякрами, а знаками, имеющими значение и смысл. Восстановление правды жизни в социальной системе требует от больших групп людей искренности и честности – это те качества мыслей и чувств, которые были не нужны в мёртвых социальных системах, построенных по принципу: «Что прикажете, то и будем думать, делать и т. п.». Восстановление правды жизни требует от больших групп людей осмысления жизни как целостности, это обрекает человека (можно сказать, что всё общество) на поиск той трансцедентальной позиции, которая позволяет видеть и себя и общество как бы со стороны, одновременно живая в нём.
Эта позиция обретается в общении с Другими Людьми, в равноправном диалоге или полилоге, где каждый участник диалога имеет право на свои мнения, свои ошибки, свою степень риска, свою автономию от Другого, и то общее поле ответственности, где они взаимодействуют. Равноправный диалог основан на признании всеми участниками диалога наличия друг у друга защищённого психологического пространства, в котором структурируется и осуществляется самообоснование жизни. Другими словами – для диалога, как и любого взаимодействия, существует необходимость обозначения границ взаимодействующих реальностей. Не так важно, какая это реальность – психическая реальность одного человека, группы людей или целого народа. Обозначение границ предполагает их фиксированность – географическую, социальную, психологическую – в разных временах и пространствах. Думаю, что тогда и можно говорить о равноправности диалога как о структурированном присутствии его участников не только для других, но и для себя.
31
Марцинковская, Т. Д. История возрастной психологии / Т. Д. Марцинковская – М.: Гардарика, 2004. – С. 288.