Легенда Диких Земель

- -

"…Молю, да снидет день прохладный

На знойный дол и пыльный путь,

Чтоб мне в пустыне безотрадной

На камне в полдень отдохнуть…"

Падение и кувырки закончились в полной темноте. К тому же Эйрик с размаху приложился лбом к камню или стволу дерева, - в кромешном мраке было не разобрать, какое было препятствие. Потирая ушиб, он решил, что все равно, в какую сторону отправиться, лишь бы не видеть огоньков - это факелы, которые несли разбойники и которые мелькали где-то высоко. Вскоре он удалился настолько, что никакого шума уже не было слышно и ничего не было видно в темноте. Он шел по траве, в которой мерцали огоньки светлячков. Сверху, в небе, сияли яркие звезды. Луна если и светила, но ее скрывали макушки деревьев, стеной поднимавшихся справа от откоса. Пройдя еще немного, Эйрик услышал чьи-то шаги впереди, в кустах. Он напрягся всем телом и был готов биться голыми руками, но в этот момент фырканье в зарослях показалось ему знакомым. Он тихонько позвал:

- Грач, Грач, это ты?

Ему ответило тихое ржание.

Эйрик поспешил навстречу другу.

- Грач, Грач, хороший мой! - он потрепал коня по гриве, погладил морду. - Ну вот, мы опять вместе, старина! Давай-ка будем потихоньку выбираться отсюда!

Он вскочил в седло, развернул коня и, проехав несколько шагов, отпустил поводья - в таких потемках всаднику лучше довериться чувствам своей лошади. Они двигались как единое целое, и, казалось, сами звезды несутся им навстречу, как рой светлячков из-под копыт.

Они пересекли какой-то ручей, когда склон остался позади. Местность действительно изменилась, - лес справа далеко отодвинулся и наполовину утонул в ночном тумане. Теперь все освещалось лунным светом, и можно было хоть что-то разглядеть на порядочном расстоянии: лиственный лес впереди, за широкой луговиной, левее от него - ельник, за которым была видна бугристая местность с одиночными деревьями, дальний край которой терялся в тумане. Еще левее были видны редкие деревья с искривленными стволами, - в этом месте земля была покрыта кочками, тростником и рогозом, - верный признак болота, к тому же дымчатый туман особенно низко стелился там над землей, которая, как казалось, сама его выдыхает.

Всадник направил коня прямиком к ельнику, решив, что там, в случае погони, легче укрыться и переждать до рассвета. Когда уже можно было отчетливо видеть мохнатые еловые лапы, Грач вдруг начал всхрапывать, прядать ушами, переминаясь на месте и не желая идти вперед.

- Да, да, я понял, там кто-то прячется, кто-то там есть! - тихо проговорил Эйрик, успокаивая коня и оглаживая его шею. - Спокойно, спокойно, мы туда не пойдем! Заночуем прямо на опушке лиственного леса, - будет куда сбежать, если что, а то ведь мы с тобой сейчас безоружны!

Он повернул к опушке, нашел четыре березы, росшие тесно друг к другу так, что получился полукруг из стволов, - хоть какое-то прикрытие от внезапного нападения из зарослей. Он сломал несколько веток и устроил из них подобие ложа. Седло послужило ему подушкой, и, завернувшись в плащ, он попытался уснуть, хотя это никак не удавалось. Наконец он смежил веки и предался подобию чуткого полузабытья, когда в любой момент можно вскочить на ноги и быть готовым отразить атаку хотя бы кулаками. Грач пасся тут же, на луговине, не отходя далеко от своего друга-хозяина. Если бы кто-то пересек это травянистое пространство в их направлении, чуткое животное подняло бы тревогу, заметив опасность. Но все было тихо, кроме обычных ночных звуков леса и луга: редкий писк мышей, уханье ночной совы, стрекот ночных насекомых.

Напряжение дня и первой половины этой ночи сказались - Эйриком в конце концов овладел глубокий сон. Неизвестно, сколько он вот так спал, когда какая-то неизъяснимая тревога стала беспокоить его, как холодная вода, каплями падающая за шиворот. Он навострил слух, - подозрительный шорох где-то сзади заставил резко встать и оглядеться. Ночь начала отступать, кругом лежал серый плотный туман, такой, что в нескольких шагах уже ничего не было видно. И в этом-то тумане Эйрик различил темные тени, бесшумно снующие вокруг. Он сбросил плащ и отскочил в березовый полукруг, встав к нему спиной. Теперь он ожидал нападения в любой момент. Если Грач и предупредил его, он этого, скорее всего, не слышал. "Что ж, из новой передряги нужно выбираться самостоятельно!" - решил про себя молодой рыцарь и начал пристально вглядываться в туман. Тени, сперва остановившиеся, теперь двигались к нему сквозь предрассветный полумрак и клубы тумана. Кроме шагов Эйрик услышал лязг металла, как будто кто-то вынул оружие из ножен. Кто бы это ни был, они приближались молча, легко ступая по росистой траве…

- -

"…Двое топчутся по кругу,

Словно пара на кругу,

И глядят в глаза друг другу:

Зверю - зверь, а враг - врагу…"

Что-то просвистело в воздухе и крепкая, как проволока, тонкая волосяная веревка сдавила Эйрику горло, заставляя прижаться спиной к стволу дерева. Еще одна такая же веревка, как змея, охватила и сжала его ноги. Кто-то подскочил сзади и надел рыцарю на голову полосу из шкуры, закрывшую его глаза. Чьи-то сильные руки схватили Эйрика за оба запястья и, не успел он оказать сопротивление, как обе его руки были просунуты в щели между стволами тех самых берез, за которыми он хотел спрятаться. Кисти рук были перехвачены и обмотаны тонкой веревкой так, что нельзя было пошевелить буквально ни одним пальцем. Теперь о своих противниках Эйрик мог судить только по издаваемым звукам.

Кто-то, сопя, подошел, быстро и ловко обшарил Эйрика с ног до головы. Дальше сопение еще усилилось, как будто три или четыре собаки обнюхивали его с некоторого расстояния. Наконец, кто-то решительным шагом приблизился, запустил руки под кожаную повязку, наложив пальцы на виски и веки Эйрика, а затем слегка сжал ему голову и надавил большими пальцами на глаза. Он захотел крикнуть, что они - трусы и мерзавцы, раз взялись мучить безоружного, которого, к тому же, подло подкараулили, пока он спал. Но тут Эйрик услышал голос, чуть с хрипотцой, ровный и спокойный, не мужской и не женский, звучащий, как ему показалось, внутри его собственной головы:

" Не бойся, человек, тебе не будет ничего плохого. Твой конь так же не пострадает. Ответь, зачем ты беспокоишь нас, оставаясь вблизи наших домов?"

- Кто вы, что вам от меня нужно? - резко бросил Эйрик. Он думал, что это, возможно, его последние в жизни слова.

" Мы - народ Урру! Мы древнее вас, людей! Мы жили в этих местах до того, как пришли те, кого вы теперь зовете шарганами. Люди всегда боялись нас из-за того, что мы не похожи на то, к чему они привыкли. За это другие люди возбуждали страх и ненависть к нам в своих соплеменниках. Наш род начали преследовать особенно сильно в последнее время. Мы едва успели обрести покой здесь и вот появился ты! Так отвечай же как перед лицом Смерти Всего Сущего, - говори правду, ложь мы все равно учуем!"

- Меня послал бургомистр Ур-Кама отдать бумаги и деньги одному человеку, а он оказался негодяем. Я бежал от него и его банды, убив двоих или троих, не знаю точно. Мой меч оказался сломан. Я прискакал сюда наугад, особо не выбирая и не раздумывая. Я не хочу вам навредить, если можете, отпустите меня, и я покину ваше обиталище навсегда!

"Я - Рруак, дочь Рруам, жена могучего вождя Вуулу, обязана людям жизнью, хотя другие люди хотели моей смерти. Так и быть, я отведу тебя к хорошим людям. Поклянись, что не причинишь им зла, потому что они стали друзьями нашего народа!"

- Клянусь, госпожа!

"Руки" соскользнули с головы Эйрика. Все путы тут же были развязаны, повязку с глаз он снял уже самостоятельно.

Проморгавшись, молодой человек осмотрелся. Рядом с ним стояли на задних лапах четыре существа, чей облик в первый момент заставил его вздрогнуть и немного попятиться. Рослые, широкие в плечах, морды - нечто среднее между волком и медведем, внимательные, пристально глядящие глаза, тела, покрытые почти черной шерстью, местами с серой подпушью. Когда головы их поворачивались, были видны гребни или гривы из густо-черной шерсти, идущие от затылка до лопаток. "Руки" - с длинными, почти человеческими пальцами, оканчивающиеся когтями, и имеющие толстые подушечки из мягкой, серой кожи. На существах были широкие кожаные ремни, один - на поясе, с висящими на нем оружием и разными вещицами, два других - крест-накрест - на груди и спине.