Страница 3 из 14
Иеромонах Анфим-духовник, насельник скита святой Анны, советовал: «Будь внимателен, чадо моё, поскольку злоба низводит человека в скотское состояние – туда, где сильный пожирает слабого, тогда как любовь созидает и возводит нас на высоту совокупности совершенств[12] и добродетелей в подражание ангельским силам».
«Смирение – это фундамент, на котором возводятся все добродетели, а запечатывается это строительство любовью».
«Страсть гнева – огонь, который пожигает юные побеги добродетелей и не даёт им развиться. Гнев – одно из порождений проклятой страсти гордыни».
«Молитва соединяет нас с Богом, если она приносится душой, чистой от страстей, и умом, который поставил преграду рассеянности от мирских попечений».
«Наша любовь проявляется не тогда, когда мы любим любящих нас, но главным образом тогда, когда мы любим тех, кто с нами враждует».
«Лучший учитель добродетели – светлый пример добродетельной жизни, тогда как слова, какими бы мудрыми они ни были, если произносятся не от опыта – плод лицемерия».
Отец Анфим расскзывал о двух отцах: «Они жили здесь и были смутьянами, не могли успокоиться. Матерь Божия выгнала их отсюда, но и в том монастыре, где они живут сейчас, они тоже не задержатся и оттуда уйдут». Действительно, эти отцы ушли в мир, где и скончались.
Образцом терпения и выдержки был насельник монастыря святого Павла отец Алексий, которому в постриге в великую схиму было дано имя Анфим. Он немало страдал от того, что подвергался бесовским воздействиям. Монастырь послал его на метох[13] Моноксилит вместе со старцем Давидом. Там старец, находясь в спокойном тихом состоянии, вдруг забирал свои вещи, выезжал в мир, там сбривал бороду, остригал волосы, а затем возвращался. «Однажды, – рассказывал старец Давид, – был период пения Постной Триоди, и мы читали службу. Читал отец Анфим. В какой-то момент он вдруг бросил на пол книгу, вытаращил глаза и начал кричать. Я испугался и выбежал из церкви в огород. Вскоре он тоже вышел из храма и стал звать: „Где ты, геронда!“ – „Да вот здесь я, иду посмотреть мулов“, – ответил я ему. „Оставь их, я пойду сам посмотрю“. Отец Анфим пришёл в себя, он и сам понимал, что с ним творится».
Несмотря на всё это, отец Анфим терпел. Он был очень простой и трудолюбивый человек. Он не мог не работать. Целый день он трудился, а на каждой службе пел в церкви. Так Бог исцелил его: постепенно он стяжал покаянное устроение и имел мирную кончину. Уже лёжа на смертном одре, он вдруг сказал:
– Вот сейчас приходил Захария и меня приветствовал.
– Какой Захария? – спросили его стоявшие рядом братия.
– Отец Честного Предтечи, – ответил отец Анфим.
Он был очень радостен и так предал Богу душу.
Однажды старец Анфим из келии Патери́ца сказал своему послушнику иеромонаху Трифону: «Не уходи сейчас служить Литургию, потому что я сегодня умру». Отец Трифон отменил Литургию, которую должен был служить в одной из келий, и остался рядом со старцем. Старец Анфим скончался у него на руках в возрасте 103 лет, и отец Трифон закрыл ему глаза. До этого старец Анфим не болел ни разу в жизни.
Старец Арсений, насельник монастыря святого Павла, был родом из местечка Портарья на Халкидики. Мальчиком он остался сиротой и был юнгой на корабле. Однажды корабль пристал к монастырской пристани, и игумен спросил у капитана: «Не оставите ли вы нам этого мальчика носить письма с почты?» – «Если хочет, пусть остаётся», – ответил капитан. Мальчик согласился. Это был 1910 год, и ему было 10 лет. Он остался в монастыре, а когда вырос, стал монахом. Он был мастером на все руки, очень умным и способным человеком, у которого всё получалось. Любые поломки в монастырском хозяйстве исправлял отец Арсений. Раньше в монастыре было всего две кирпичные печи. Но отец Арсений сам научился печному делу и сложил в монастыре много печей.
Старец носил на груди книжечку с молебным каноном Пресвятой Богородице Иверской. Сидя во дворе монастыря, он читал этот канон. Когда отец Арсений состарился, он ходил по монастырскому двору и коридорам с чётками на 300 узелков и шёпотом творил молитву Иисусову.
Увидев одного юношу, который прибыл в обитель для того, чтобы стать монахом, старец его спросил: «А терпение у тебя есть? Ну, если есть, то будешь монахом».
В 1956 году зима наступила рано. Монахи одного братства в Кариес, которые были очень старенькие, не успели заготовить дрова. Они попросили дров у одного из антипросопов, но в ответ услышали: «Нет, братья, на войне патронами не делятся». Потом этот антипросоп рассказывал о своём «остроумном» ответе и другим антипросопам. И вот, в тот же самый день братия этой келии увидели у себя за дверью много вязанок дров. Они взяли эти дрова и не замёрзли, но кто их принёс, не знали. Только потом открылось, что это был старец Арсений из монастыря святого Павла.
Кончина старца была преподобнической. Больничар принёс ему пищу, и старец поблагодарил его. Потом отец Арсений поднялся, пошёл в келию к старцу Давиду и сказал ему: «Всё, ухожу. Пойду на встречу с нашими старцами и отцами. Увидимся в раю!» Отец Арсений попрощался с отцом Давидом, они очень любили друг друга. Старец вернулся в келию, лёг на койку, скрестил на груди руки и скончался. До этого он ни разу не болел.
Григориатский монах старец Арсений, придя в монастырь, имел нрав полицейского – это была его профессия в миру. Старец легко впадал в гнев. И вот, в самом начале он поставил своей целью победить эту страсть. Каждый раз, когда к нему подступал гнев, он спускался в келарню монастыря, брал деревянную палку и бил себя по ногам со словами: «Ну что, ты хочешь быть в монастыре жандармом? Нет, жандарм должен умереть». И вот, Бог, видя его борьбу и подвиг, даровал ему безгневие. Старец стал кротким, мирным со всеми, благорасположенным ко всем. Он отличался очень остроумными шутками, которые дарили радость и утешение тем, кто пребывал в скорби. Братия, находившиеся в расстройстве и печали, шли к отцу Арсению, и любвеобильный старец мудро их утешал.
Оконце келии старца было очень узким, а старцу нравились природа и свет. Он говорил: «Какой же прекрасный мир сотворил Бог! А мы, монахи, настроили себе казематов и затворились внутри. Ну что, разве мы не можем взять, к примеру, вот это оконце и его маленько расширить, чтобы проходило побольше света?» Слыша эти слова старца, один из братии взял кувалду, зубило и начал разбивать стены, чтобы увеличить окно. Старенький монах, который жил в соседней келии, узнав, что происходит, начал кричать на отца Арсения: «Хочешь разрушить монастырь – уезжай лучше в Метеоры![14]» (Много лет назад старец ушёл из обители своего пострига в Метеоры, но потом вернулся). Старец Арсений ничего не ответил. Братия, услышав шум, спросили, что случилось. Тогда старец Арсений остроумно и по-доброму ответил: «От хорошей головомойки и волосы чище».
Когда отец Арсений состарился, он сидел у себя в келии на стуле и творил молитву Иисусову, обратившись лицом к иконам. В один день больничар застал его очень радостным. Старец сказал ему: «Меня переполняет такая радость! Я просто с ума схожу от неё! Ведь мне сейчас предстоит уйти из этого мира!»
12
См. Кол. 3:14.
13
Метох – хозяйственное подворье монастыря на Афонском полуострове или вне его.
14
Метеоры – крупнейший в северной Греции комплекс монастырей, расположенный на вершинах скал Фессалии.