Страница 57 из 70
— Ик… — выдала удивлённо рыжая и произнесла неуверенно. — А я откуда знаю-то…
— Он тебя настоящую видит. И принимает такой, какая ты есть, — тепло улыбнувшись, он тихо вздохнул, протянув задумчиво. — Я вот тоже сначала увидел ершистого патологоанатома, которого ничем не проймёшь, ничем не удивишь. И скорее он тебя до нервного тика доведёт, чем ты его. Потом я видел, как она работает. То ещё зрелище, я тебе скажу… А потом она привезла меня к себе. Устроила спать. Кормила, пыталась понять, что лучше сделать, что бы я восстановился быстрее. Она много болтает, это издержка работы, привычка, выработанная постоянным одиночеством. Она беззлобно подшучивает, потому что так проще спрятать то, что происходит в собственной душе. Она имеет дело с мертвецами, потому что они никогда не причинят боли… Несколько дней спустя после знакомства, она пришла после смены. Тихая, молчаливая, пугающе потерянная. И знаешь почему, Рыж?
— Почему? — задумчиво переспросила Анька, явно пытаясь связать то, что он рассказывал, с привычным для неё обликом язвительного патологоанатома.
— Ребёнок. К ней на стол ребёнок попал, — вздрогнув от воспоминаний, Жмур прикрыл глаза, стиснув пальцы. — И тогда я окончательно убедился, что все эти остроты, шутки на грани фола, постоянная язвительность и ехидство — маска. Её способ выжить и остаться собой, при такой работе и при такой жизни. Она так привыкла закрываться ото всех и вся, что люди просто уже и не ищут способа подобраться ближе. А на самом деле… На самом деле это очень тяжело быть одному. Всегда. Во всём. Переживать, пропуская всё через себя и не зная, с кем можно этим поделиться. Знаешь, ей даже не важно, что я не говорю ничего. Ей важно, что я просто рядом. И я, если честно, готов молчать, хоть всю жизнь, молча даря ей свою поддержку и тепло. Если так будет лучше, то почему бы и нет?
— Ишь ты… — удивлённо протянула Солнцева, даже ущипнув себя для верности за руку. — Ауч! Больно… Значит, не сплю. Ты что, влюбился что ли?!
— Даже если и так, ты против? — хмыкнув, иронично глянул на неё бывший труп.
— Да я только за, всеми конечностями, — хохотнула Анька, почесав затылок. — Но ток это… Влюбиться в Харон, это ж каким камикадзе надо быть? Я не осуждаю, не подумай… Но скучной жизнь точно не будет. Учитывая, какие у неё знакомые!
Жмур на это не ответил, понимающе фыркнув. Часть знакомых он видел, ещё про часть слышал. И комментарии Харон прилагались к каждому по отдельности и ко всем разом. Так что более или менее, но представление о том, с кем придётся общаться, он имел. И знаете, что?
Его это ну ни капли не пугало. Отбоялся, наверное, за эти дни.
— Слушай, а она в курсе как ты к ней относишься? — заинтересованно выдала Анька, пристроив голову на чужом плече.
— В общих чертах, — кивнул он в ответ. Нахмурился, почуяв подвох в прозвучавшем вопросе. — А что?
— А ничего. Твоя зазноба попросила уговорить тебя переехать от неё ко мне, — Аня забавно сморщила нос и обезоруживающе улыбнулась. — Вот так вот!
— О как… — он усмехнулся, прекрасно понимая, откуда растут ноги у такого внезапного желания Женьки. — Значит, эти милые люди, не обременённые лишней совестью и моралью, решили давить на самое больное для Женьки место… На близких и родных. Похвальное рвение, похвальное…
— Я чего-то не знаю? — нахмурилась Рыжая, дёрнув его за рукав.
— Всё в порядке, — хмыкнув, Жмур ласково щёлкнул её по носу, поднимаясь со скамейки. — Это не те проблемы, с которыми я не в состоянии справится. Только у меня к тебе просьба, Рыжик.
— Эт которая? — Солцнева поднялась следом, поёжившись от холодного ветра.
— Скажешь Женьке, что не смогла меня убедить. Что я упрямый осёл, который упёрся и ни на сантиметр не сдвинется, — Анька в ответ только захихикала, явно согласная с прозвучавшей оценкой. А Жмур тем временем открыл дверь в подъезда, пропуская подругу внутрь. — Ну да. Вот такой я нехороший. Сможешь?
— Я постараюсь, — честно пообещала Солнцева, перепрыгивая через две ступеньки. Остановившись перед дверью в квартиру Женьки, она вздохнула и…
Размашисто перекрестила удивлённо замершего парня. После чего пояснила, заговорщицким шёпотом:
— На удачу. А то кто его знает, этого патологоанатома! Она ж жуть как опасная!
— Угу, я прям даже верю… — скептически хмыкнул Жмур, толкая её внутрь. И зашёл следом, осторожно прикрывая за собой дверь. Втайне радуясь, что с друзьями ему действительно повезло.
А ещё он надеялся, что Женька не будет сильно ругаться. Ну или он сумеет её вовремя успокоить, да.
***
Говорят, невыносимых людей нет, есть узкие двери. Но глядя на Эльзу, уже минут двадцать добросовестно занимавшуюся промыванием моих мозгов, я начинала сомневаться в этом. Тем более, что подруга, словно наказывая меня за что-то, перескакивала с одной темы на другую…
Что бы всё равно вернуться к разговорам о беременности и родах. И я могла поставить собственный скальпель на кон, она намеренно надо мной издевалась.
— Мальчик, — вздохнув, выдала я, допивая изрядно остывший чай.
— А? — недоумённо моргнув, Эльза прервалась на полуслове, удивлённо на меня посмотрев.
— Говорю, мальчик будет, — хмыкнув, я залезла в холодильник, собираясь заняться ужином. Время близилось к пяти часа вечера, а значит, скоро мне надо будет явиться пред светлые очи начальства и вновь заняться уже привычными бумажками, трупами и прочими прелестями тяжкой службы патологоанатома.
И впервые в жизни мне не хотелось на работу. В очередной раз видеть довольную рожу коллеги и знать, что ты пока ничего не можешь ему сделать… Кажется, это называется бессилием, да?
— Почему ты так думаешь? — заинтересованно вскинула брови Фроз, обиженно глядя на пустую кружку. Пришлось со вздохом отобрать у неё посуду и налить новую порцию, добавив к ней вазочку с конфетами.
— Не знаю, — пожав плечами, я занялась готовкой, изредка прислушиваясь, не хлопнула ли входная дверь. — Просто чувствую. А ты кого хочешь?
— Девочку, — неожиданно мягко улыбнулась Эльза, приложив ладони к животу. — Но не буду в обиде, если это всё-таки мальчик. И вообще… Знаешь, Жень, я просто хочу ребёнка, а кем он окажется, не так уж важно. Главное, что он желанный и любимый.
— При такой родне быть нелюбимым этому ребёнку точно не светит, — тихо засмеявшись, я покачала головой, засыпая макароны в кипящую воду. И принялась обжаривать лук с морковкой, собираясь готовить макароны по-флотски. — Я тебе завидую, Эльзёныш… Честное патологоанатомическое!
— Тошноте, общению с унитазом, реакции на резкие запахи и странным вкусовым предпочтениям? Серьёзно? — осведомилась подруга, с непередаваемым выражением лица, явственно поморщившись.
— Семье, балбеска, — фыркнув, я легонько стукнула её пальцем по лбу, увернувшись от ответного шлепка пониже спины.
— Которая так же является и твоей семьёй, Харон, — с нажимом произнесла Эльза, не обращая внимания на мой возмущённый взгляд. Она невозмутимо пила чай, шурша конфетными фантиками. — Ты выросла вместе со мной. Ты была рядом, когда в нашей семье произошла беда. Ты прошла со мной через тот ад. Для меня и моих братьев ты давно уже не чужой человек, а самый что ни на есть близкий родственник. И если бы ты так не сопротивлялась этому…
— Отмороженная моя, это ты так думаешь… А они? — выразительно выгнув бровь, я принялась обжаривать фарш, добавляя помаленьку в него специи и томатную пасту. — Я понимаю, что другом меня назвать тоже нельзя, но и роднёй я не являюсь. К тому же, я не только про твоих братьев говорю. Я имею ввиду вообще. Любимый мужчина, ребёнок… Я про эту семью говорю.
— У тебя ещё всё впереди, — фыркнув, та сделал ещё один глоток травяного чая, довольно жмурясь. И вдруг охнула, закрыв рот ладонью. — Кажется, мне надо кое-куда сходить…
Подорвавшись с места, Эльза рванула из кухни вон, про себя поминая недобрым словом запах жареного мяса. Видимо, сегодня оно тоже было не в чести, как и селёдка.
Вздохнув, я только головой покачала, заканчивая готовить соус и проверяя макароны. После чего слила воду, добавила в них масло, перемешала с мясом. Последним в кастрюлю отправился тёртый сыр. И словно почувствовав запах готовой еды, в коридоре наконец-то хлопнула входная дверь.