Страница 51 из 70
— Да… — нестройному хору голосов бодро подыгрывали отчаянно стучавшие зубы и щелчки фотокамер. Дети боялись, но фотографировали, не смотря, ни на что!
В том числе на мою не очень-то счастливую физиономию, заметившую у некоторых товарищей палку для селфи. И тут же не удержавшуюся от озвучивания собственной позиции насчёт этих самых палок:
— Значит так, орлы. Палка из обезьяны сделала человека, это известный научный факт. Но того человека, которого моя вредная сволочность заметит над трупом с палкой для селфи ожидает внеплановый визит к проктологу, дабы извлечь-таки агрегат из места для него не предназначенного! Ферштейн, майн либен пупкен кляйне?
— Да… — на этот раз хор был более дружным, но всё так же выстукивающим сбивчивый ритм священного ужаса медиков-недоучек перед мертвецами.
— Тогда за мной и не отстаём на поворотах, — развернувшись на каблуках, я бодро попрыгала в сторону любимого рабочего места, попутно показав кулак воодушевившимся санитарам. — Слева от нас группа санитаров, призванная помогать бедным патологоанатомам в их нелёгком деле. На практике же это три обалдуя, которые, если не откажутся от своих идей и не притушат фитиль своего туалетного юмора, рискуют оказаться в первой пятёрке, в очереди на внеплановое вскрытие разума, — вечные штрафники нашего морга сдулись и предпочли скрыться в ближайшем подсобном помещении. Готовить план мести или захвата мира, не принципиально. — Если посмотрите направо, можете успеть засвидетельствовать своё почтение нашему бравому заведующему моргом Ивару Захаровичу Блюменкранцу, так неосмотрительно пытающему скрыться от собственной жены в подсобке у завхоза. Ивар Захарович, окститесь! Вы там не поместитесь, а деньги на приобретение танка для того, что бы вас оттуда вытянуть, в план финансово-хозяйственной деятельности не внесли, увы!
Шеф сменил направление движения, явно намереваясь просить политического убежища у судмедэкспертов. Вот только скрыться банально не успел, напоровшись в коридоре на непревзойдённую Софочку, решившую напомнить супружнику о необходимости пылать любовью при виде тёщи и общаясь с оной.
— Группа, не отстаём, — гаркнула, сворачивая в сторону кабине Винни с Кабаном. Надо поподробнее ознакомиться с информацией, добытой их бодрым товарищем. А как это сделать с кучкой подопытного материала на хвосте?
Правильно! Сплавить оных в крепкие, надёжные руки садистов с многолетним стажем и просто изуверской фантазией с садистскими наклонностями!
— А-а-а-а! — заорала одна из девушек, столкнувшись нос к носу с Герычем. И попыталась огреть нашего бедного скелета сумочкой по голове.
— Прошу любить и жаловать: Герман. Местный долгожитель, отшельник и удивительно умный бывший человек, — хмыкнула, сворачивая в сторону нужного мне кабинета. — Почему умный? Потому что знает, а главное умеет вовремя промолчать! И не ставит под сомнения труды учителя по анатомии, не сумев отличить искусственный скелет, пусть и модифицированный, от настоящего.
— Я может, мертвецов боюсь! — шмыгнула носом одна та, что врезалась в несчастное учебное пособие.
— Мертвецов бояться, в морг не ходить и на медика не учиться! — отмахнулась от неё, остановившись около знакомой до последней царапины металлической двери, и взмахом руки попросила всех помолчать. — Тихо! А теперь, господа студенты, смертельный номер…
И с размаху пнула ногой по двери, тут же ретировавшись в сторону. Звон стоял гулкий и долгий, а в глубине лаборатории что-то с удовольствием взорвалось, разнообразив окружающую атмосферу едким запахом химических реактивов и звучными словесными оборотами в исполнении двух экспертов.
— А пока наши товарищи эксперты вспоминают, что варили, и что так рвануло, несколько слов о технике безопасности при нахождении в бункере местных злых гениев, господа студенты, — повернувшись к группе, я ласково улыбнулась. Группа вздрогнула, подобралась и насторожилась. — В лаборатории руками ничего не трогать, они на спор проходили курсы по основам минирования. В рот ничего не тянуть, лишний раз не дышать, громких звуков не издавать. Часть их работы весьма чувствительна к изменению климатических, звуковых и средовых условий. Парни-то спрятаться успеют. А вы?
Красноречивое молчание стало мне ответом. Народ явно задумался, занервничал и даже засомневался, в своих силах и своих возможностях. Но, как и всегда в этой жизни, нашёлся тут товарищ, лишённый не только инстинкта самосохранения, но и здравого смысла. Потому как ляпнул не подумав:
— Вы за нас отвечаете!
Моя улыбка стала просто неотразимой. От неё шарахнулись уже все. И довольно хмыкнув, я ласково, очень ласково уточнила:
— Красавец, я отвечаю за трупы. Вот перейдёшь в категорию мертвец обыкновенный, тогда да, буду за тебя отвечать со всей страстью и прилежанием. А пока вы тут в качестве потенциальных клиентов логопеда, напоминаю: администрация и сотрудники морга никакой ответственность за нанесение моральных, физических и психологических травм в процессе экскурсии не несёт!
И словно в подтверждение моих слов в логове экспертов снова что-то рвануло, и из-под двери повалил густой белый дым. А мой язык снова сработал быстрее мозга, когда отступив в сторону на шаг, я зажала нос рукой и глубокомысленно прогундосила:
— Надеюсь это не хлорпикрин или зарин? А то мало ли! У нас в прошлом году была недостача по противогазам и костюмам химической защиты…
На этой счастливой ноте, я развернулась и направилась обратно к своим обожаемым трупам, мурлыкая себе под нос небезызвестный марш самого Мендельсона. Учитывая, в какой это было ситуации и что единственным потенциальным женихом, на которого я могла бы согласиться, был бедный Герыч, выглядело впечатляюще. У меня ж ни слуха, ни голоса, ни сочувствия к ближнему своему нет. А у студентов с нервами проблемы, да.
Иначе чего б они в обморок-то падают так… Громко? Да ещё под ноги своим будущим мучителям?
— Кабан, гляди, а у нас тут свежее мясо! — радостно оповестил всех присутствующих Винни. И галантно протянул, срываясь на зловещий хохот истинного адепта Тёмных Сил. — Проходите, товарищи, не стесняйтесь… Вам тут совершенно ничего не угрожает! Бу-га-га-га!
То, что после таких заверений, кто-то снова грохнулся в обморок, меня даже не удивило, совершенно. Я только вздохнула и пожаловалась, прихваченному мною Герычу, бодро брякающему костям на стойке для капельницы:
— И эти люди говорят мне о том, что я произвожу неизгладимое впечатление на людей? Да там, где я училась этому самому впечатлению, они, по ходу дела, преподавали! Нет в этом мире справедливости, Герман, нет… И не было!
Скелет был просто отличным собеседником. Внимательным, молчаливым, стойким… И не требовавшим за собой особого ухода. Так что, плюхнувшись за свой рабочий стол, я пристроила Германа слева от себя и придвинула поближе ноутбук, позаимствованный под благовидным предлогом у самого Захарыча. Почесала бровь, оглядывая очередное скопление бумажек, занявших всё свободное пространство вокруг, и вздохнула:
— Ну, как сказал Гагарин, поехали, ёпт! Попробуем свинтить с этой планеты к чёртовой бабушке и понадеемся, что Ньютон всё-таки не докажет, что у нас это не получится!
Что бы просмотреть всё хотя бы по диагонали у меня ушло минут двадцать. И за эти двадцать минут я успела побледнеть, покраснеть, начать заикаться и осознать, что седых волос у меня после такого экскурса в чужую биографию явно прибавиться. А ещё осознать, в насколько хреновой ситуации я оказалась…
Ну и понять, что идиотское чувство юмора хакера, помешанного на присказках о богах Олимпа с не очень приличным содержанием, это ещё не самое плохое, что может быть в этой жизни.
Закрыв последний документ, я скачала всё на флешку и убрала серебристый прямоугольник в карман джинсов. После чего оттолкнулась от стола и проехалась пару раз по пустому залу, пытаясь привести в порядок собственные мысли. Они приводиться не хотели. А единственным желанием было последовать примеру чёртова страуса: засунуть голову в землю и притворится, что ничего не происходит и всё будет хорошо.