Страница 10 из 14
— Что за опасность? — спросила Алиса, вслушиваясь в шаги за дверью. — И что мы должны сделать в Замке?
— Время… Их Величества сумели пленить его. Они желали полной и безоговорочной власти над нашим миром, и им это удалось. Время, его человеческая ипостась, находится в Замке, в той его части, что принадлежит Красной Королеве. Его истязали королевские палачи, чтобы заставить подчиниться воле Владычиц, и он двинулся рассудком. Его ещё можно спасти, излечить, но для этого необходимо напоить его Кровью Старых Богов. Вам придется идти через Зеркальную комнату, будьте настороже. Ни в коем случае не касайтесь зеркал. Многие из них — врата в известные миры, но есть те, что ведут в неизведанное, в ужас, которому нет названия на языке людей и богов.
— Ты уже здесь? — спросил Джек Хартлесс, без стука входя в комнату. — Сказал им?
— Частично, — Честер подошел к нему и одним движением когтей сорвал повязки с раненого плеча вместе с частью рубашки. — Стой спокойно, Джек, дай мне тебя подлатать.
— Мог бы сделать это, когда приперся в мою берлогу, — пробурчал Хартлесс, тем не менее позволяя гостю творить всё, что вздумается. Честер чуть пригнулся и к удивлению Алисы тщательно облизал рану в плече длинным золотисто-красным языком.
— Твоя кровь всегда была горька, как у всех Червоных Владык, — поморщился он, отступив на шаг. — Ты можешь одеться, Джек. Будешь сопровождать Леди Алису в её пути. При всем моем уважении к её воинским способностям, её нужен защитник.
Теперь настал черед морщиться Хартлессу. Кое-как приладив обрывки рубашки, он бросил взгляд на растрепанную Зензи, и в его голубых глазах полыхнула молния.
— Ладно, сопровожу. — Голосом его можно было резать камень. — Когда выходим?
— Сейчас. И помните, в вашу задачу входит вытащить Время из Королевского Замка и помочь ему добраться до любой реки или ручья, в котором течет Кровь Старых Богов.
========== Глава 7 ==========
Честер не дал им даже собраться. Вручил два лоскута пергамента с кое-как набросанными картами, один Хартлессу, второй Зензи. Не позволил даже попрощаться, Зензи только успела обнять напоследок, да одарить почти целомудренным поцелуем. Дэвис ушел вместе с Зензи и юным Шляпником, как поняла Алиса — открывать Нору в её мир. Почему-то при мысли об этом она ощутила страх. Это не был страх навсегда потерять свой мир, скорее, опасение, что придется туда вернуться. И страх за Зензи, прекрасную, сильную, яркую Зензи, для которой её мир мог оказаться смертельной ловушкой.
Она успела подобрать несколько мюмзичьих чешуек, лежащих у камина, сунула их в кармашек на поясе; со стола прихватила фляжку с остатками вина. Вот и все сборы.
Джек Хартлесс молчал, пока они пробирались через мертвый, почернелый сад к тропе, уходившей через Зачарованный Лес. И потом, на тропе, в густом полумраке лесной чащи. Алиса шла рядом, не пытаясь заговорить с ним, просто стараясь не отставать.
Хижину они увидели спустя несколько часов пути, когда Алиса уже начала спотыкаться от усталости. Это было жалкое строение из потемневших, заросших мхом бревен, наполовину ушедшее в землю.
— Думаю, стоит сделать здесь привал, передохнуть хотя бы час и потом идти дальше, — сказала Алиса, опустившись на поросшее мхом бревно у полупроваленной стены.
Хартлесс все так же молча принялся собирать валежник, которого было много вокруг. Алиса хмыкнула, нашаривая в кармашке горячую чешуйку.
— Совсем не похоже на вашу обычную болтливость, — съехидничала она, насмешливо глядя на Валета, который, встав на колени, раскладывал костер, — что с вами такое, Джек? Надеюсь, вы не заболели?
Он пожал плечами.
— С чего вы взяли? Я вполне здоров.
— Тогда почему молчите?
— Мне не о чем говорить с вами. Как и с моей кузиной.
— Полно вам, вы что, ревнуете? — Алиса вскинула бровь, продемонстрировав удивление. На самом деле душа её пела при виде угрюмой растерянности, в которой пребывал Хартлесс.
— Ревновать можно равного к равному, — резко ответил он, откинув длинные локоны с лица, — вы же всего лишь глупая и слабая на передок искательница приключений из другого мира. А моя чокнутая кузина и раньше была крайне неразборчива в связях, теперь же превзошла самоё себя.
Алиса вытащила, наконец, чешуйку и бросила на землю рядом с Хартлессом. Она была так поражена его отповедью, что даже не обиделась. Кроме того она буквально кожей чувствовала ярость и ревность, окутавшие Хартлесса почти осязаемым облаком. Сейчас ярость вспыхнула и в ней самой, заставив с силой сжать толстую хворостину.
— Возможно, я всего лишь глупая искательница приключений, — сказала она, глядя, как Хартлесс растирает чешуйку прежде, чем бросить на горстку сухой травы, — но мои желания и влечения — не ваше собачье дело. В любом случае я не ваша собственность и никогда ею не буду. Здесь вы, видимо, привыкли к покорности ваших служанок и рабынь и к тому, что на вас смотрят как на божество. Но я не служанка и не рабыня. И я здесь только за тем, чтобы этот чертов мир не отправился в Ад окончательно. Так что будьте любезны, сдерживайте ваши страстные порывы и не давайте мне повода прикончить вас раньше времени. Потом я буду к вашим услугам и вышибу вам мозги в честной битве. Но до того сладостного момента держите ваши руки и ваш язык при себе.
Хартлесс с такой силой ударил кресалом о кремень, что сноп искр посыпался на травяной трут, воспламенив его, затем поднялся, глядя на девушку с выражением, которое могло напугать менее храброго человека. Она переломила хворостину и отбросила обломки в стороны.
— И мне не нужен меч, чтобы вбить в вас здравый смысл, — хрипло прорычала она, чувствуя, как жаркая, сводящая с ума ярость затапливает рассудок. — Жалкий глупец, я запихну твое презрение в твою поганую глотку!
Хартлесс сделал шаг ей навстречу, сжав кулаки, но тут же отступил, помотав головой, точно оглушенный зверь. Пламя в его глазах медленно, словно бы нехотя угасало.
— Это неправильно, — пробормотал он, — всё неправильно… Алиса.
Она вздрогнула, ухватившись за это имя, словно оно могло освободить её от полыхающего внутри пламени. Алиса… так её зовут. Странно, что она не вспомнила об этом, и сейчас имя показалось ей чужим.
— Похоже, наша ярость нам не принадлежит, — сказала она, тяжело опустившись на землю и сжав ноющую голову, — мне хочется прикончить вас… Джек. Но я уже не уверена, что это только мое желание.
Хартлесс кивнул, отерев выступивший на лбу пот. Он выглядел пробудившимся от кошмарного сна.
— Думаю, нам не следует долго предаваться отдыху. Чуть согреемся, передохнем и пойдем дальше.
Они замолчали, протянув руки к костру. Алиса вытащила из ножен небольшой кинжал, который дала ей Зензи, и принялась вырезать на своей белоснежной руке собственное имя. Острая боль позволила взять под контроль собственный ускользающий рассудок. Хартлесс вскочил было, но тут же сел обратно.
— В конце концов, это не самый плохой способ, — одобрительно пробормотал он, извлекая собственный короткий нож и следуя примеру Алисы. — А вы не так просты, Алиса.
Кровь капала в темную стылую землю. Алиса чувствовала, как с каждой каплей уходит пелена, застилавшая глаза. Судя по выражению лица Хартлесса, он испытывал то же самое. В неверном свете костра глаза его показались Алисе огромными и пустыми. Она кончила вырезать последнюю букву и наклонилась, подбирая на окровавленные пальцы горячий пепел. Аккуратно втерла в резаные раны. Хартлесс последовал её примеру.
— Знаете, — сказал он спустя некоторое время, — вам бы следовало родиться мужчиной.
— Меня устраивает то, то есть, — пожала плечами Алиса, — не устраиваешь лишь то, как много позволено мужчинам и как много непозволительно женщинам. И как легко оскорбить женщину тем, что у мужчин считается высшей доблестью.
Хартлесс улыбнулся, и улыбка его на сей раз вышла грустной.
— Я прошу прощения у вас, Алиса, за то, что было сказано. В оправдание свое могу только сказать, что безумие управляло моим языком. Вы необыкновенная женщина, и к вам неприменимы никакие установленные законы. Возможно, скоро я пожалею о том, что сказал сейчас, но сейчас я жалею лишь о том, что обидел вас.