Найди свой камень

– И для этого нужен обязательно хрустальный шар?

– Можно пользоваться и совершенным двуконечным кристаллом горного хрусталя или аметиста. Тебе, кстати, подойдет лучше всего аметист. А мой отец любил больше всего утаат болор – камень Будды. С его помощью он исцелял людей от недугов, предсказывал судьбу и даже выявлял злодеев.

О священном камне Будды, о Ламе Чэне и о том, как магия может помочь криминалистике

Этот удивительный самоцвет наряду с фиолетовым аметистом, желтым цитрином, черным морионом и бесцветным, как лед, горным хрусталем принадлежит к благородным, наиболее ценным представителям многоликого семейства кварца. Дымчатый кварц (иногда его на Западе называют раухтопаз) один из самых сильных по энергетике темных камней. Маги считают, что в нем заключена сила Плутона, он возбуждает фантазию, помогает раскрытию третьего глаза, ибо его предназначение – провести нашу мысль из темноты подсознания в светлую область озарения и сверхсознания.

Дымчатый кварц, в особенности с золотисто-коричневым оттенком крепкого чая, – один из лучших камней для медитации. Йоги считают его также главным камнем первой чакры – Муладхары, ибо он стимулирует ее, помогая очищать организм и выводить из него застойную, патологическую энергию, шлаки. При лечении целители использовали целые монокристаллы дымчатого кварца в виде правильной шестигранной призмы увенчанной островерхой, как монгольский шлем, головкой. Дотошные целители подметили в кристаллах кварца и такую интересную особенность: оказалось, что повышенной энергетикой обладают не идеально правильные кристаллы, выросшие в спокойных условиях, а деформированные («скрученные») кристаллы, образовавшиеся при сильных напряжениях в условиях стесненного роста. Эти «уродцы» уподобились сжатой пружине, таящей в себе нерастраченную силу.

Дымчатый кварц может помочь каждому вывести из тонкого и физического тела негативную энергию, растворить злобу и раздражительность, снять и душевную боль. Достаточно для этого взять кристалл или шар из него, подержать его в ладонях, пока не потеплеет и не войдет в резонанс с вашей аурой, – тогда вы почувствуете облегчение.

В Тибете говорят: «Не напрягайся, ибо напряжение – смерть, а расслабление – жизнь». И дымчатый кварц создан природой, чтобы научить нас контролировать состояние своей души и уметь вовремя расслабиться, снять напряжение.

Особенно почитался дымчатый кварц на Востоке – в Индии, Китае и Монголии, где буддисты считают его своим священным «камнем Будды». По индийским преданиям, из дымчатого кварца бьша выточена легендарная «Чаша Жизни». Она упоминается в древнеиндийском трактате «Джатаки», где о ней сказано следующее: «Когда Благословенный Учитель, находясь в медитации под священньм деревом, достиг своего озарения и стал просветленным Буддой, небесная дева Суджата, исполняя обет, преподнесла ему золотую чашу. Однако Будда отверг этот дар и бросил его в реку. Затем четыре Хранителя мира преподнесли ему чаши из небесно-голубого сапфира, но Учитель отказался и от них. И тогда они преподносят ему еще четыре чаши, сделанные из необычного темного камня. В нем не было блеска и красоты, присущей традиционным драгоценным камням. Но из глубины его, словно из мрака ночи, струился какой-то дивный божественный свет – свет прозрения. И сердце Учителя дрогнуло, наполнившись состраданием, он принимает чаши, складывает их одна в другую, пока они не сливаются в одну и остаются видны только края их. Затем Будда наполнил чашу божественным напитком бессмертия – амритой и совершил благодарение». С тех пор, как гласит предание. Будда никогда не расставался со своей чашей. В ней он черпал мудрость и силу духа, через нее он видел весь мир и все, что в нем происходило, она помогала отличать правду от лжи – она была как бы его мировьм зеркалом.

После смерти Будды эта чаша находилась в храме в Пешаваре, затем исчезла и с тех пор хранится в священной обители в Гималаях. Она стала одной из главных святынь буддистов – символом мудрости, чистоты, возвышенных стремлений. Буддийские монахи совершают поклонения чаше, торжественно отмечают праздник чаши и зорко охраняют ее. Чаша Бунды недостижима для созерцания простым смертным, и только немногие посвященные могли лицезреть это чудо. Одним из этих немногих счастливцев был отец Лю Мин Гена тибетский лама Чэн, побывавший в гималайском Братстве и видевший своими глазами священную чашу.

Со слов своего отца, который был знатоком камней и применял их во врачевании, Лю Мин Ген поведал мне, что чаша была сделана из одного гигантского монокристалла утаат болора – дымчатого кварца. С тех пор, вероятно, Чэн и проникся симпатией к дымчатому кварцу, который он называл «камнем Будды».

Неутомимый и разносторонний Чэн побывал на знаменитых копях Горихо и Дзун-Баян в Монгольском Хэнтэе, где китайские старатели добывали дымчатый кварц для изготовления очков. На залесенных склонах Хэнтэйского хребта имелись сотни пегматитовых жил, но только немногие из них таили в себе погреба с дымчатым кварцем и драгоценными камнями – топазом и бериллом. Чэн с помощью своей металлической лозы помог старателям найти продуктивные жилы, содержащие погреба с камнями. А в награду он привез оттуда целую коллекцию кристаллов дымчатого кварца. Кристаллы Чэн стал использовать в своей целительной практике, а из наиболее крупных и прозрачных монокристаллов ему выточили несколько шаров разных размеров. Эти шары стали его излюбленными при медитации, для концентрации внимания и раскрытия «третьего глаза» при решении каких-либо конкретных житейских задач.

И тут Лю Мин Ген рассказал мне обещанную историю о том, как «камень Будды» помог его отцу найти злодея. А было это так. У Чэна в Монголии было много знакомых старателей – добытчиков самоцветов, которые снабжали его камнями, необходимыми для врачевания. Самым удачливым среди них был уже пожилой старатель по имени Фу Пян, молчаливый и бледный, как луна, отличный рудокоп, и самоцветы в жилах умел находить мастерски, не имея себе равных. «Каждый камень свой запах имеет и я его на расстоянии чувствую», – отшучивался Фу Пян, когда его спрашивали. Удача сопутствовала ему повсюду, где бы он ни старался. Так было и на хрусталеносных пегматитах Горихо в Хэнтэе, где Фу Пяну сразу же повезло: пройдя десятиметровый шурф на одной из жил, он наткнулся на крупный погреб с драгоценными камнями. В нем были прекрасно ограненные голубые топазы и золотисто-желтые бериллы высокого ювелирного качества. Это было настоящее богатство, и Фу Пян, не делясь ни с кем своей удачей, извлек все камни из подземной выработки и припрятал их в своей хижине в китайском квартале на окраине Урги. Он надеялся хорошо продать камни торговцам-перекупщикам и на вырученные деньги вернуться с семьей в родной Китай. Но злой рок перечеркнул все его планы: однажды, вернувшись домой, он нашел свою жену зверски убитой, а все его каменное богатство было похищено. Обезумев от горя и желая отомстить, Фу Пян схватил свое охотничье ружье и готов был расправиться с первым заподозренным им человеком. Его остановил от самосуда отец Лю Мин Гена.

Мудрый Чэн увлек отчаявшегося Фу Пяна к себе домой, снял его стресс с помощью двухконечного кристалла горного хрусталя и погрузил его в гипнотический сон. Затем Чэн, решив найти убийцу и вора, взял свой излюбленный шар из дымчатого кварца и стал медитировать с ним. Сощурив глаза, он долго всматривался в шар, входя в него, настраиваясь на его частоту вибраций и закладывая в него, как в компьютер, программу раскрытия преступления. А когда открылся в нем «третий глаз» магический шарик из «камня Будды» выдал из своей темноты мыслеобраз злодея. И Чэн без труда отыскал «человеческий сорняк» в китайском квартале Урги. Ему было достаточно одного взгляда, чтобы убедиться, что он не ошибся: над бритой головой преступника, как лампочка, зажглась патологически красная аура – верный признак вины и животного страха. Чэн предложил ему повиниться в содеянном преступлении и вернуть награбленное, напомнил ему о страшных кармических последствиях злодеяния, за которые убийце придется расплачиваться и в последующей жизни. Однако «сорняк» не признался, а на следующий день Незаметно исчез из Урги. Чэн не стал закладывать в украденные камни программу разорения и гибели злодея, ибо считал, что камни сами это должны сделать. Так оно и получилось: злодею не удалось сбыть преступно добытые «камешки», которые постоянно, как вампиры, «подсасывали» энергетику злодея, жгли помутившееся от всех неудач и страха сознание, пока доведенный до отчаяния убийца не повесился.