Воспоминания

Несмотря на огромность этого преступления царской России, обычная жизнь шла своим путем. “Природа не знает остановки в своем движении и казнит всякую бездеятельность”, — говорит Гете[317], так же и действительность безостановочно продолжается. Каждый вечер театры полны. Сезон концертов продолжается. Общественная, торговая, учебная и все др[угие] деятельности шли обычным путем. Но на всем был какой — то особый налет, точно 9‑е января раскололо жизнь на “до” и “после” 9 янв[аря]… 4/II [1]905 г[ода] [стало] ответом на 9‑е [318].

В моей личной жизни продолжалось то “освободительное движение”, о кот[ором] я упоминал. Точно перед тем, как прийти к какому — то окончательному решению, надлежало познакомиться со мн[огими] явлениями жизни в разных странах и среди разных народов. Лето решено было провести в Италии. Итальянские друзья наши звали в Pegli, около Генуи [319]. К этому путешествию я серьезно подготовился. Мне хотелось видеть и показать своим все красоты проезжа[емы]х мест. А потому было решено днем ехать, а на ночь останавливаться на ночлег. Ехать надо было на Вену, и, само собою разумеется, в первую голову интересовало все, связанное с былой и настоящей музыкальной] жизнью города. Кроме того, Вена была богата художественными] галереями, городскими и частными. Л. О. Пастернак, знавший хорошо эту сторону Вены, дал мне много ценных адресов, где я действительно нашел прекрасные художествен ные сокровища. 5 дней пребывания в Вене, конечно, недостаточный срок, чтобы всесторонне познакомиться с таким замечательным городом. И все же мы много успели за это время, познакомившись с разными сторонами жизни города. Любезную, веселую и несколько легкомысленную Вену показала нам ее улица, кафе, Пратер[320] и т[ому] п[одобное]. Суровую Вену мы чувствовали в соборе Св. Стефана (Steph[a]ns Kirche[321]). Блестящую музык[альную] сторону дал нам театр, где дирижировал Малер[322]. И совершенно исключительные впечатления [мы] пережили на кладбище Zentralfriedhof[323]. Это скромный памятник Бетховену — небольшой пирамидальный камень с лаконичной надписью “Beethoven”, окруженный со всех сторон знаменитыми могилами: Моцарта, Гайдна, Шуберта, Брамса, Глюка и мн[огих] др[угих], оставляет неизгладимое впечатление. Вы точно попадаете в пантеон величайших представителей музыки, и вас охватывает какая — то благоговейная робость. Ведь для бетховенианцев Вена, как и Бонн, явля[е]тся своего рода Меккой, притягивающей паломников. С этой стороны Вена особенно привлекала меня. В первый же день мы искали Верингерское кладбище, где вначале был похоронен Бетх[овен]. Встретив по дороге прилично одетого чел[ове]ка, я спросил его, не может ли он указать где находится кладбище, на котором покоится прах Бетховена. “Бетховена?” — переспросил он. — “А кто он такой?” — “Как кто такой? Ведь это самый знаменитый композитор”, — удивился я. Пожав плечами, незнакомец заявил: “Не знаю такого”. И удалился!..

После Вены наше внимание привлек Зальцбург — город Моцарта, где прошли его детские годы. А затем, не отрываясь от окон вагона, мы любовались до вечера Тиролем. На др[угое] утро продолжали путь до Ривы — Garda — See[324], — где уже чувствовалась Италия: цвет воды, лимонные рощи, мягкий благоухающий теплый воздух, все заговорило точно на др[угом] язы — ке. Предположение остаться на сутки на берегу Garda — See уступило настойчивому желанию скорее попасть в Италию, и в тот же вечер друзья нас встретили в Милане и водворили в Hotel рядом с La Scala…[325]

Милан еще не Италия. Это интернациональный город, каких много в Европе. На нем нет печати оригинальности, как на мн[огих] др[угих] городах Италии. Город сам, как и жители его, вместе с так называемым “прогрессом”, точно стерли с себя все, что когда — то составляло их особенность. Бродя по улицам, я был поражен одинаковостью одежды и головных уборов мужчин, это производило впечатление какой — то ординарности, отсутствия всякой ф[анта]зии. В широкой Народная масса, выражаясь музыкально, ждешь и желаешь должна звучать многоголосым хором самостоятельных голосов. А вместо [этого] желание быть — как — все 11 звучит бледным, тусклым унисоном. Но что- то симпатичное детское в итальянцах делало эту толпу близкой. Осмотрев все достопримечательности города, его художественные] сокровища, окрестности и, конечно, собор, мы отправились в Pegli.

Миланский собор не без основания считается замечательным архитектурным памятником. Несмотря на свои огромные размеры, он производит впечатление легкости, изящества даже некоторой грации, не совсем вяжущейся с католическим храмом. Много прекрасных фигур внутри, некая кружевная отделка снаружи придают ему несколько светский характер. И даже то, что нам особенно повезло присутствовать при коллективном причастии множества детей, одетых в бело[е], и принимал причастие сам кардинал, весь в красном, не изменило впечатления какой — то светской театральности…

Курортная жизнь в Pegli ничем не отличается от таковой на всем свете, интересна для нас была встреча с супругами Момильяно. Он, занимая важную дожность санитарного директора порта, морского врача, никогда не тяготился не чувствовал своего еврейства (Pegli, письмо к А. В. Бернштам [326]). Познакомившись с нами, евреями из России, они очень заинтересовались положением евреев в России, причем, конечно, у них было много превратных представлений об этом положении. Нас сблизили общие интересы, и мы подробно знакомились с положением евреев в Италии. Все, что мы узнали, явилось таким контрастом царской России, что мы в хорошем смысле позавидовали итальянским евреям. Жена Момильяно, узнав, что я музыкант, рассказала нам, что дядя ее — Луиджи Луццатти — нередко играет в 4 руки с королевой и что он при дворе свой человек. Это, впрочем, неудивительно. Ведь Л[уиджи] Луцц[атти] много раз был министром и даже премьер — министром [327]. Его полезные для Италии финансовые реформы создали ему исключительную популярность, и вся Италия считала день проведения этих реформ национальным праздником…

Нас, русских, интересовали также народные собрания, которые] происходили на площади перед нашей гостиницей, когда ораторы свободно высказывали свои политические воззрения, идущие иногда вразрез с правительственными, и милиционер, охраняя только порядок, не вмешивался мешал ораторам высказываться… Настоящее впечатление от Италии я получил, когда я с моим приятелем, итальянцем, посетили Флоренцию, Болонью и Венецию…

Несколько слов о Генуе. Генуя славится своим Campo Santo[328]. И действительно, вряд ли где на свете есть кладбище, подобное генуэзскому. Итальянцы большие мастера на скульптурные украшения, и кладбище полно не только просто памятниками могильными, а также многими жанровыми сценками из жизни усопших. Получается впечатление, что тщеславие присуще не только по сю сторону жизни человека, но и по другую. Вот, напр[имер], памятник продавщицы бубликов, кот[орая] всю жизнь собирала деньги на памятник, на котором желала быть изображенной во весь рост с бубликами в руках. Па многих скульптурных памятниках чувствуется заботливое отношение будущих покойников к будущим могильным памятникам. Много прекрасных работ, имеются даже работы знаменитого Кановы. Много тщательного труда вложено в исполнение намеченных планов. И все же является вопрос — искусство ли это? Еще пока вы на кладбище, интерес возбуждают всевозможные жизненные сцены, тщательно сработанные. Но стоит только прикоснуться к истинному искусству, как все виденное на генуэзском кладбище только чуть — чуть приближается к нему искуеетву. А ведь мы знаем, что искусство приблизительного не терпит. Все это невольно наводило меня на мысль, что в области музыки мы наблюдаем то же самое, т[о] е[сть] десятки тысяч исполняющих только чуть — чуть приближаются к настоящему искусству и только в отдельных редких случаях артист поднимается на высоту истинного искусства.

317

Цитата из “Круга чтения”. См. “19‑е августа” № 8. (Толстой Л. Н. Круг чтения. СПб., 1912. С.486).

318

Шор имеет ввиду забастовки и волнения рабочих 4–7 февраля 1905 г.

319

Выписка Шора с отдельного листа: “Как бы дачное место для генуэзцев. Прекрасное место для купания, оно привлекает и самих итальянцев. Особых достопримечательностей, кроме садов на вилле Паловичине и особой фосфоричности залива, в Pegli нет. Купанье там прекрасное”. [НУБИ, 4°1521, папка 209).

320

Парк на юго — востоке Вены, с увеселительными аттракционами.

321

Правильно: Stephansdom

322

Австрийский композитор и дирижер Густав Малер (1860–1911) с 1897 по 1907 гг. был директором и режиссером Венской придворной онеры.

323

Центральное кладбище

324

Озеро Гарда

325

Полное название Teatro alia Scala — “Ла Скала” — оперный театр в Милане.

326

Письмо в архиве не найдено

327

Luigi Luzzatti (1841–1927), политический деятель. Был генеральным секретарем Министерства земледелия, индустрии и коммерции, министром финансов, а также председателем Совета министров

328

Кампо Санто, кладбище в пригороде Стальеио.