Страница 3 из 6
Когда, находясь в своей профессиональной среде, мы задаемся вопросом, что каждый из нас понимает под «жизнью», то ответы чаше всего представляют собой всякого рода положительные соотнесения. В них, как в зеркале, отражаются отношения с жизнью (при этом, конечно, остается открытым вопрос, являются ли эти отношения реальными или только желаемыми). Итак, если мы спросим себя, «что такое жизнь для меня?», или скажем о ком-то «он действительно жил!», то получим пеструю палитру спонтанных примеров «настоящей жизни»: смеяться, страдать, наслаждаться, есть, пить, танцевать и т. д. Интересно, что это всегда образы, насыщенные движением и динамикой, сильные, пронизанные желанием, витальные картины (чувствовать природу, ощущать счастье, волноваться, любить, гневаться, переживать какие-то приключения, испытывать радость сексуальных отношений). Если нашим представлениям о жизни сопутствуют эти витальные картины, то можно понять и общепринятое отношение к страданию, к болезни, в том числе к депрессии: тот, кто не может включиться в жизнь, тот ее пропускает, перестает быть ее частью. Того, кто вовремя не начинает жить, наказывают возраст, история. Жизнь молода, стремительна, связана с природой и с телом.
Конечно же, нам хорошо известно, что голод, беды, болезни, эпидемии, войны, насилие, страх и смерть сопутствуют человеку, составляя неотъемлемую часть жизни. Однако спонтанно мы не переживаем эти события как собственно жизнь. Поэтому тот, кто находится под ударом судьбы, чувствует себя отделенным от жизни, видит себя стоящим на «запасном пути», «не включенным». И этому человеку (а каждый из нас может оказаться на его месте) можно только посочувствовать.
I. Антропологические основы депрессии
1. Жить означает соотноситься с тем, что есть
Если мы посмотрим на жизнь с экзистенциальной[4] точки зрения, а не с позиций биологии, медицины или теории эволюции, то окажется, что жизнь – это всегда движение и изменение. Посредством движения и изменения жизнь вводит нас в «отношения с Бытием-здесь». То есть влияние жизни заключается главным образом в том, что она вводит нас в отношения. Иными словами, лишь через соотнесение и соотнесенность Бытие-здесь становится жизнью. Еще Мартин Бубер говорил: «Где нет участия – там нет действительности» (Buber, 1973). В связи с этим в аспекте чувств вопросы о жизни должны звучать не в форме «Есть ли я здесь?», а «Как я есть здесь? Как воздействует на меня моя соотнесенность?». Соотнесенность с Бытием в этом смысле может обладать различным качеством и различной интенсивностью.
Эта способность жизни соотноситься с Бытием возможна благодаря трем характерным ее чертам. Их следует выделить среди многих других возможных форм описания жизни, кроме того, они кажутся нам особенно важными именно в связи с депрессией.
Мы назвали жизнь Соотнесенностью с Бытием-здесь. В соотнесенности всегда происходит обмен. Обмен и соотнесение с собственным – это то основополагающее, что происходит в отношениях. Благодаря этим основам контакт становится отношениями. Если человек мертв, обмен с миром уже отсутствует, и нет никого и ничего в соотнесении с собственным: ни обмена веществ на биологическом уровне, ни обмена информационного на духовном. Быть мертвым означает больше «не иметь отношений». Тот, кто психологически ощущает себя мертвым, больше не может участвовать в обмене со своим миром и с другими людьми, не может вносить себя в этот процесс. Можно сказать, что такого человека уже ничего не держит в мире, потому что именно жизнь является тем, что удерживает нас и создает отношения с Бытием-здесь.
Вторая характерная черта – это перемены и изменения, которые сопутствуют жизни повсюду. Там, где речь идет о жизни, всегда присутствуют явления роста, созревания, усталости и обретения силы, голода и насыщения. Жизнь имеет течение и самым тесным образом связана с природой воды: Corpora non agunt nisi soluta – без воды нет жизни – так звучит одно из самых древних положений науки о жизни. Уже в античные времена медицина вырабатывает формулировку: «Где стаз (застой) – там некроз»; где нет движения, там нет изменений, там отмирает ткань. Жизнь, в том числе и биологическая, в такой степени связана с переменами и изменениями, что их отсутствие ассоциируется с наступлением смерти.
И наконец, жизнь характеризуется витальной силой, как биологической, так и психической. Биологически она проявляется в сохранении формы тела и органов (например, заживление ран), в сохранении гомеостаза организма и его функций. Психологически она проявляется в жажде жизни. Жажда жизни как радость жизни (libido) относится к природе человека (Freud, 1982) и заставляет его приближаться к миру (Frankl, 1959). Выражением витальности является чувство. Без витальности нет чувства. А без чувства нет ощущения жизни, нет живости.
Витальность постигается благодаря обращению к собственному чувству. Такое обращение связано прежде всего с вопросом: «Нравится ли мне жить?» С этим вопросом раскрывается все то, что передается человеку от этой внутренней силы (а благодаря обращению оно может быть лучше постигнуто). То, что надлежит узнать в этом внутреннем раскрытии, мы называем фундаментальными отношениями с жизнью. Они основаны на чувстве витальной силы и чувстве по отношению к Бытию-здесь («мне нравится жить»).
Субъективное «Нравится жить» является, таким образом, выражением витальной радости жизни (психическое измерение), которое первично питается телесным чувством и телесной силой. Она представляет собой организмическую витальность[5], то есть происходит в широком смысле из того, как жизнь ощущается в собственном теле и рядом с ним. Другая ветвь чувства витальности может происходить из позитивного опыта отношений (особенно отношений с матерью). Этот «внутренний опыт жизни» усиливает установку «Мне нравится входить в жизнь и соотноситься с ней» и делает возможным познание уже более глубокого уровня: ценности жизни самой по себе (которую мы называем «фундаментальной ценностью»), как она проявляется в собственной биографии и в биографии других людей (Längle, 2003).
Итак, можно сделать первые обобщения. Жизнь – это фундаментальное условие экзистенции. В психологически-духовном аспекте мы видим сущность жизни в способности установить отношения с Бытием-здесь и сохранить эти отношения. Мы полагаем, что эта способность основана на трех присущих жизни чертах: обмене, изменении и витальности (естественной силе[6]).
2. Предпосылки для реализации жизни
Для реализации отмеченных выше жизненных свойств необходимы следующие предпосылки:
1. Чтобы стал возможен обмен, необходим контакт и первое восприятие. Сам человек и другие (другое) должны этот контакт предоставить, по крайней мере временно, и быть открытыми по отношению к его возможности. Подобная готовность создает основу для отношений – тот мостик, через который может состояться обмен. Благодаря открытости и контакту создается еще что-то, очень важное: возникшая связь устраняет равнодушие других (и самого себя) и, таким образом, через открытость в контакте возникает базис переживания ценности. Едва лишь возникают отношения, для человека речь начинает идти уже не только о себе самом. Открытый контакт, который приводит к обмену и таким образом к отношениям, представляет собой инфраструктуру жизни.
2. Предпосылкой для изменения и перемен является время. Для того чтобы обмен мог начать воздействовать и втянул бы нас в свое движение, необходимо время. Время является определяющим для жизни. Оно становится видимым в жизни в связи с ее ростом и преходящестью, благодаря ее пульсированию. Время задает жизни рамки и формально ее определяет.
4
Под «экзистенциальным» мы понимаем то, что касается нашего переживания и связанных с ним задач и запросов к нам.
5
Здесь также видна связь с гуманистической психологией в духе К. Роджерса (Rogers, 1987) и Е.Джендлина (Gendlin, 1998), которые проводят свою психотерапию в соотнесении с организмическим потенциалом развития. По этому вопросу смотри также Дж. Криц (Kriz, 2000).
6
Помимо этих феноменологических характерных черт, присущих жизни, можно, конечно, описать и другие, в большей степени формальные или связанные с опытом характеристики, которые, по мнению Крица (Kriz, 1998), должны учитываться в психотерапии. См. например, работу В. Метцгера (Metzger, 1962).