Весы совести

- Хороший котик. - Зашептал Степан на ухо. - Спи сладкий, завтра наступает неожиданно.

Алан проснулся от того, что его тормошили. Он открыл глаза и увидел сидевшего рядом Степана. Вся вчерашняя картина промелькнула перед глазами и он шарахнулся от него. Степан рассмеялся и потянулся за ним, подминая под собой. Алан беспомощно пытался отстраниться, но его персональный мучитель враз лишил подвижности и навалился всем телом.

- Сладкий мой, с добрым утром. - Он присосался к его губам, завладел языком и долго игрался, посасывал губы, вовлекал в игру его язык. - Кушать хочешь? - спросил он оторвавшись от интересного занятия.

Алан молча замер. И вот как ему отсюда выбраться? Этот мужик его сильнее раза в два. Удары прошли мимо. Он ловко перехватил руки и еще улыбаясь целоваться начал. Обезоруживающе и убойно.

- Котя, пошли кушать. Мне одному влом. - Он резко поднялся и Алан заметил игру мышц, напряженный живот, как у культуриста.

Его тут же потянули следом. Заставили встать и он охнул от спазма в пояснице. Степан только рассмеялся, сообщив что после бурной ночи котятки всегда такие неповоротливые.

Они поели. Степан опять углубился в свой телефон, показав на ванную, мол попку нужно содержать в чистоте. В итоге половина дня прошла в натянутой тишине. Вернее не в полной тишине, потому что за окном работы продолжались даже сейчас. По телевизору показывали сводку новостей, ночные события, чудесные спасения из казалось бы невозможной ситуации. По последним сводкам спасенных на данный момент было чуть более восьми сотен. По предварительным подсчетам, погибших более трех тысяч. Чудовищные потери. К бригадам спасения присоединились войска, добровольцы и насчитывалось свыше десяти тысяч людей, десяти сотен техники. Разгребли завалы по третий этаж. К спасенным людям тянулся тоненький ручеек едва живых и скорее всего не способных выжить людей. А потом минуты тишины, что бы слушать, на бьется ли кто в завалах, не зовет ли на помощь. И бывало в одну сторону кидались и люди и собаки. И вытаскивали искалеченные тела, иногда почти целых, но с травмами головы и спины.

- Алан, ты еще не насмотрелся ужастиков? - раздался со спины голос.

Парень вздрогнул и повернул голову. Степан стоял рядом с ним и потягивал из пластикового стакана что-то ну явно ни безобидное. Он ухмыльнулся и подошел. Сунул в руку другой стаканчик. Кажется он его держал, а Алан и не заметил.

- Помянем павших. - Он слегка приподнял пластиковый стакан призывая парня присоединиться к нему.

Алан машинально опрокинул одну порцию. Степан хмыкнул и тут же забрал его, наполнил из бумажной упаковки с пленкой внутри, старый добрый тетрапак, и сунул стаканчик в его руку. На этот раз парень пил медленно. У него в животе зажгло, и оказывается по пищеводу тоже. Когда он выпил все до капли, Степан забрал тару и подошел вплотную. Он смотрел в его большие испуганные и слегка хмельные глаза. Улыбался. Потом стал водить пальцем по губам. Потом легонько протолкнул палец в рот. Начал играть с языком. А Алан зачарованно наблюдал за его лицом, где глаза словно гипнотизировали.

Они были на диване. Вернее Алан сидел на диване, затравленно пол дня глядя в телевизор. А Степан сейчас стоял перед ним и ласкал его рот пальцем. И в его глазах больше не было насмешки. В них просыпался голод. И не такой, который утолишь сжевав краюшку хлеба. Иной, будоражащий и разгорающийся.

- Котя, ты ведь понимаешь, чего я хочу?

Алан только кивнул легонько головой, палец до сих пор был у него во рту.

- И я вчера тебе сказал, что ты будешь делать сегодня. Думаю ты помнишь, что именно ты должен сделать?

Он сглотнул. Палец зацепил его язык и надавил.

- Надеюсь брыкаться ты больше не будешь? И послушно раскроешь ротик и этим язычком приласкаешь мой член?

Испуганные глаза округлились. Ну вот не улыбалось ему делать это. Совершенно не улыбалось. А Степан прекрасно понимает все, что с ним сейчас происходит. Он каким-то образом предугадывает его желания. Не мысли ли он читает?

- Котя, давай на коленочки опускайся и приласкай меня. И поторапливайся, я не из терпеливых. - Он вытащил палец изо рта парня. - Если решишь замереть соляным столбом, я ведь загну тебя раком и трахну. И плевать, что жопа у тебя еще болит. На колени и за работу! И не вздумай кусаться, иначе я тебя ножкой от стола трахну. Прикинь, деревяшку и в жопу. Так что ласково и старательно.

Алан вздрогнул и послушно сполз с дивана. Он оторопело уставился на штаны.

- Сам его доставай. Шевелись!

Алан медленно потянул спортивные штаны вниз. Нервно сглатывая, он спустил их до середины бедер. Еще более нервно взялся за резинку трусов. Замер.

- Ну кисонька, давай, смелее. - Подбодрил его Степан.

Алан медленно потянул резинку вниз. По его ошарашенному лицу сразу стало понятно, что он вообще не ожидал, что такого размера орган в него вошел. Сейчас он был лишь слегка увеличен, наливался от желания хозяина. Алан несмело взял его руками и медленно сделал ласкающее движение. Степан улыбнулся и стал наставлять его, поправлять и наконец заставил открыть рот и облизать. Парень зажмурился, выделывая пируэты языком. Его тошнило и он был готов вскочить и убежать, но властные руки не позволили. Вскоре горячая головка проскользнула в рот и медленные толчки бедер стали гонять ее туда-сюда. Алан замер с открытым ртом, помирая от унижения. Степан же ритмично двигал задницей. Вскоре он задрожал и в рот полилась сперма. Алан дернулся, но Степан удержал его и удерживал, пока парень не проглотил. Потом отпустил.

Алан рухнул на пол кашляя. Его мутило и он ощущал рвотный позыв.

- Иди блевать в туалет. - Ласково проговорил Степан.

Алан подорвался и помчался в указанном направлении. Степан заулыбался услышав характерные звуки. Потом услышал всхлипы. Поднялся и пошел в ту же сторону, куда умчался парень.

- Слушай котя, - Степан облокотился рукой о косяк, при чем ладонь оставалась свободной, - вот давай без соли, ладно?

Алан поднял на него реально заплаканное лицо.

- Котя, я тебя уже трахал. Так что реветь вчера нужно было, когда ко мне в карман полез. А сейчас все, ты мой пет и будешь сосать каждый день. Я, знаешь ли, очень люблю секс. И у меня обычно два котика трудятся, подставляя попки. А тут ты один. Так что одну ночь стонешь попкой работая, а на следующий день ротиком меня балуешь. И вот блевать каждый раз не советую. Я ведь и обидеться могу.

Он смерил его ледяным взглядом и скрылся за косяком. Алан как сидел так и обмер. Через день? Его будут трахать через день? И в рот брать через день?! Он застонал от перспективы.

К вечеру ничего не произошло. Степан как обычно уткнулся в телефон, на улице шли уже не спасательные работы, а скорее разбор завалов и поиск тел, что бы подсчитать сколько погибших. Для статистики. По телеку крутили новости через каждый час. Вышли программы в тему и все строили догадки, что это было: взрыв подземного газа, что скопился в заброшенных ветках старых тоннелей или реальный подрыв? Конечно же законники гнули на первый вариант, но делали это тактично, осторожно. Другие же люди, более безбашеные, говорили, что это похоже на реальный хорошо организованный подрыв. И кажется весь сектор гудел.

Ближе к ночи Степан погнал парня спать и прилег рядом, притянул к себе, присосался в крышесносном поцелуе к губам, а потом сладко уснул. Утром Алан проснулся в одиночестве. Он огляделся, тут же подскочил и обошел номер. Его нигде не было. Быстро натянув штаны и футболку, он юркнул в тапочки и подлетев к двери рванул ее на себя. За дверью лениво покосившись сидел мордоворот. Он оглядел тут же стушевавшегося паренька.

- Ты бы зашел. Степан не любит, когда его котятки шалят. И окна заклеены. Сами стекла не разобьешь. А попытаешься, Степан тебя накажет. Сильно накажет.

Алан медленно закрыл дверь. Он огляделся. В комнате ничего не было. Стол, диван, шкаф, холодильник и кухонный гарнитур. Проверив все ящики он убедился в словах Степана, те что можно вытащить заклеили. В комнате реально не было ничего что мог бы он с легкостью взять и использовать, как снаряд для запуска или силовой предмет для рассечения черепушки с этой наглой улыбкой.