Весы совести

Ровно через два часа от момента сборов машина подкатила к дому. Мужики перетащили небольшой багаж двух игрушек Переговорщика, его сумку, которую собрал Алекс, наплевав на все и даже не спрашивая, и удалились по своим делам. И все молча. Рассусоливать или руки протягивать никто не будет. Переговорщик не из таких. Он вообще трогает руками только тогда, когда дух вышибить хочет, ну или этих двух петов. А так, соляным столбом стоит. Его и Ветер побаивается. Они даже не здороваются за руку, когда встречаются. Переговорщик "Степан" ни с кем не здоровается рукопожатием. Кивок головы, легкий наклон в бок или просто полный игнор. И никто не обижается. Это мера предосторожности. Пожать руку можно и в "перчатке", а потом пальчики срисовать. Хотя кому это тут нужно? Но он держится этой линии поведения. Вот примерно как-то так.

В машину парни залезли первыми. Доктор сел на переднее пассажирское сиденье, Степан за руль. Тронувшись с места, внедорожник мерно гудя двигателем и кроша мелкий камень под колесами выехал из бункера в тот же "черный ход", что и приехали они с Алексом.

Машина быстро скрылась в системе тоннелей, петляя и сворачивая. Алекс и Леон молча сидели. Доктор тоже молчал. Степан крутил баранку.

За время пути к новому дому было сделано три остановки. На третьей стоянке Степан проговорил:

- Машину оставляем тут. - Он осмотрел озадаченных парней и доктора.

Они были вблизи города, на заброшенной фабрике. Стояли рядом с двумя машинами, накрытыми брезентом. Внедорожник стоял вглубь в здание фабрики, а машины чуть ближе к выходу.

- Алекс, ты и доктор едете на этой машине. Там документы, маскировка. Я и Леон берем эту машину. - Он показал на куски брезента и их содержимое. - И еще, - Степан просверлил взглядом каждого, - мы разделимся. Без вопросов.

Алекс послушно кивнул головой. Доктор тоже. Леон молчал.

- Силиконовые маски надевайте сейчас. Док, ты машину умеешь водить?

- Да.

- Хорошо. С Алексом будете меняться. Леон?

- Нет.

- Ладно, справимся так. А теперь слушаем и запоминаем. - Он оскалился. - Раз у меня тут банда целая собралась из докторов и петов, что приклеились хуй отдерешь, поступаем так. Вы двое едете первыми. Там в машине телефон лежит. В него внесена программа пути. Не заблудитесь. В бардачке документы и билеты на поезд и самолет. Легенда у вас такая: папашка и сынок переезжают, а вещи контейнер перевозит. У папки работа поменялась. Вся информация на вас имеется и кристальная. При любых ментовских заставах и выебонах - рожу кирпичом, мило улыбаться и делать вид, что вы самые наичестнейшие мудаки-идиоты на всем белом свете. Контроль на поезде и самолете проходим плавно и без дерганий. Документы сделаны так, что хер подкопаешься, если сами не спалитесь. Вопросы?

- Когда ты все это приготовил? - удивленно выдохнул Алекс.

- Вот когда одна жопа недотраханная решила съебаться от своего нового хозяина и приблудилась обратно, вот так сразу и сделал. - Он смотрел, улыбаясь на выгнутую дугой бровь. - Чего встали? Машины вскрываем, морды маскируем и вперед, пропеллером крутить.

Парни быстро подошли к машинам и стянули брезент звучно зашелестевший. Двери были не заперты. Ключи за отражатели заложены. Алекс открыл дверь и достал маску. С помощью Степана одел липкую субстанцию на лицо и ему все складочки прогладили, растянули где надо, а где надо слегка сжали.

- Снимать нельзя. Через четыре дня я вас встречу. И если вы хоть на минуту опоздаете, - он посмотрел в глаза чертенка, - отдеру тебя так, что стоять месяц не сможешь. И доку запрещу тебя лечить. Хотя нет. Дока вообще на куски порву. Некому лечить будет.

Доктор слегка вздрогнул. Алекс быстро посмотрел на Леона.

- Все, поехали. Мы тут приберемся и следом. В стекло заднего вида нас не увидите, так что глазенками на дорогу смотри.

Он подтолкнул Алекса к машине. Доктор сел за руль. Когда машина уехала, Степан подошел к машине из логова и открыл заднюю дверь, что заменяла багажник. Он кивнул Леону, и они перетащили вещи. Затем Степан пошел к небольшому завалу и взял две канистры, защитную маску, перчатки и баллончик.

- Отойди подальше. Очень токсично, но на коже действовать начинает через шесть минут и уже не остановить. Только вырезать место поражения. - Предупредил Степан и Леон ушел за машину.

Повторилась знакомая процедура. Затем был нанесен антидот и даже новую машину слегка побрызгал, а до кучи и на Леона пшикнул пару раз. Перестраховался. Затем заставил его сесть в машину и выехал из здания. Но никуда не поехал. Притормозил на границе заброшенного места и заглушил мотор.

- Леон, ответь честно, ты хочешь оставаться рядом с нами?

- Вы хотите меня отправить? Я мешаю? - забеспокоился Леон.

- Только через семнадцать месяцев, как уговорено. - Степан посмотрел на него в упор. - Я тебя спрашиваю, ты хочешь оставаться рядом с нами?

- Да. - Сглотнул Леон.

- Я даю тебе выбор. Выполнить контракт и возвращаться в свой город и жить так как тебе хочется и спать с кем хочется. Либо остаться с нами, и никогда не вернуться к себе домой, не увидеть сестру, отца. Быть всегда послушным котиком, который выполняет мои требования, желания Алекса, просит что-то или умоляет. Только честно и без всяких там за и против. Чего ты хочешь? Вернуться или остаться?

Леон смотрел большими глазами. Сглотнул. Слегка побледнел. Явно перебирает в памяти всю свою жизнь.

- Только знай, вернувшись домой ты можешь начать жизнь с чистого листа. Тебе помогут найти работу. Отец твой исправился не без помощи, конечно, но все же это так. Сестра здорова и даже в школу ходит. В случае возвращения тебя ждет совсем другая жизнь, чем была до нашей встречи. - Степан покачал головой. - Выбираешь остаться и больше не будет тебе спокойствия. Так как уйти от нас можно только умерев. Я не отпущу тебя. С нами тебя ждет постоянная опасность, секс с нами и переезды. Ничего хорошего. Оно и Алексу ничего хорошего не светит, но у него и выбора не было. Вот как продали на органы, а я его увидел, так все, больше не было у него выбора и никогда более не будет. А у тебя есть выбор. И решай сейчас, потому что я буду дальше поступать исходя из твоего решения.

Степан замолчал, давая Леону время на переосмысление всего. Прошло минут десять, и он повернул лицо на Степана. Посмотрел пристально.

- Если я выбираю остаться, для меня ничего кардинально не меняется в моем месте рядом с вами?

- Ничего. Вообще. Все точно так же, как и вчера. Спишь, ешь, трахаешься, моешься и отдыхаешь, Алекса развлекаешь. Все.

- Я остаюсь.

- Надеюсь это твое решение не вызвано порывом страха потерять любимую задницу Алекса? Потому что после того, как я заведу мотор, и машина поедет, изменить решение или подкорректировать не дам.

- Я остаюсь. Вы сказали, моя семья встала на ноги. Сестра выздоровела и ходит в школу. И я очень этому рад. Но, я изменился. - Леон улыбнулся. - Я не хочу ничего менять. Если есть шанс быть рядом, я его использую.

- Хорошо. Принято. Теперь тебе лишь два пути. Либо с нами и в могилу, либо просто в могилу. - Степан усмехнулся, скрестил руки на груди и заговорил. - Леон, я не добрый самаритянин. И приступами совести страдаю только по отношению к Алексу. Больше никто и никогда ее не будил. Как и ревность. Я хищник, выращенный еще более опасным хищником. И взращенный на крови, смертях, издевательствах, комбинациях судеб и дел, когда страдали целые народы. И я очень ревниво отношусь к Алексу. Его жопа, его тело вообще, мой персональный наркотик. И ты, не будь тем, кто ты есть и не понравься ему в первую вашу встречу, был бы заживо укатан в бетон. И будь уверен я сделал бы это собственноручно. НО, - он посмотрел на замершего Леона, - ты его возбудил и заставил заинтересоваться. Он мне ответил на вопрос "нравишься ли ты ему?", тем, что твой член ему нравится. Все. Только поэтому ты до сих пор еще жив. А теперь я тебя трогать не буду. Даже если этот сученыш потеряет к тебе интерес.