Весы совести

Он двинул бедрами кончая и понимая, что все, попал по-крупному. Просто стать игрушкой в руках богатого и опасного извращенца на два года, это не так страшно. А вот еще и влюбиться в открытую в его любимого пета, это вообще звездец. И, главное ему разрешено любить, но запрещено говорить об этом и ревновать. Быть послушным. Давать и самому трахать. Леон погладил опадающий член.

- Я согласен на это. - Шепнул он своей совести, страху, ревности. Всему своему телу и сущности. Его, Леона, зашуганного проститута больше нет. Есть четко знающая свое место секс-игрушка с определенными умениями и нескончаемым зарядом.

Алекс проснулся поздно ночью. Он лежал в кровати. На нем лежала рука и прижимала к себе. Эта тяжесть была так приятна. Парень повернул голову и в полумраке рассмотрел очертания лица Степана. Жуткий, опасный, страшный человек, и вместе с тем очешуенный любовник и его "хозяин". Алекс заулыбался. Он теперь рядом с ним, пока Степан опять не решит, что ему пора сменить хозяина.

Парень развернулся на бок и прильнул к груди Степана. Ощутил, как зад заныл. Тут же вспомнил глаза Леона, который замер под ним, когда они вдвоем его растягивали своими сладкими колами. Алекс зарылся лицом в грудь спящего Степана. В первое мгновение он испугался по-настоящему, что его грубо возьмут. Но, когда Степан замер, затаился и стал делать все, чтобы он расслабился, Алекс осознал, что хочет подчиниться его желанию. И что под ним замерший и ошарашенный Леон, заставили его возжелать их обоих. Когда он пронзал Леона и тот плакал, они так же его заставляли привыкать. И потом он еще и обкончался от нескольких толчков. И вымаливал сделать еще.

- Перестань егозить. - Забормотал Степан, прижимая его к себе.

- Степан.

- Что?

- Я вот тут вспомнил, как мы брали Леона.

- В какой именно раз? - ухмыльнулся он.

- Когда вдвоем его взяли. Он же тогда умолял нас его трахать еще и еще. Или я попутал?

- Нет. Ты ничего не попутал. Он похотливо потом задницей вертел. Правда глаза шальные были. Видать все же отключился разум и стался голый инстинкт. А что такое?

- А, может он у нас тоже, как и я? - Алекс приподнял голову и улыбнулся.

- Хочешь проверить?

- Хочу. Очень.

- Хорошо. Как задница? Сильно болит?

- Терпимо. Тянет только.

- Ладно, завтра доку покажешь. Он у нас спец по задницам. - Хохотнул Степан.

Алекс потерся носом о грудь Степана и приобнял его. Они минуту полежали молча, а потом был задан вопрос.

- Тебе понравилось?

- Когда два?

- Да.

- Очень. Было больно. Но, - он сел, провел руками по животу Степана и опустил их на пах, прижимая простынь, - знать, что это твой член, было волнительно. А еще и Леон такой весь сосредоточенный, взволнованный.

- Тебе нравится Леон?

- Его член. - Не задумываясь отозвался Алекс, разминая причиндалы Степана.

- Да? Кажется, его твоя задница впечатляет.

- Ну еще бы! - зарделся Алекс. - Кто меня учил всему? Не впечатляла бы его моя задница...никогда не поверю. Особенно когда так смотрят на нее.

- Ты заметил, что он тебя хочет? - спросил Степан, подставляясь под шаловливые ручонки.

- Да. Заметил. И как он смотрит на твой член. Ему нравится меня трахать и тебе подставляться. Трахнешь нас еще раз так, когда он меня, а ты его?

- Хочешь?

- Да.

- А наоборот хочешь? Что бы Леон двигаться не мог. Скажем к станку прикреплен. Ты его, а я тебя.

- Хочу! - выдохнул Алекс, опускаясь ниже, отбрасывая простынь.

- Хорошо. Как проверим твой зад, так и пригласим нашего песика. Пусть отрабатывает.

Степан заулыбался. НАШЕГО песика… Степан аж сладко прикрыл глаза. Да, это наш песик, а ты мой котик, подумал он и откинул голову на подушке, послушно двигал бедрами в горячем ротике, что обихаживал его. Потом кончил и заставил лечь спать.

Игорь открыл глаза.

- Что, простите? - спросил специалист в лаборатории по дознанию и проверки памяти.

- А? - Игорь заморгал чаще и поймал себя на мысли, что он что-то забыл.

- Вы сказали "прощайте". На старорусском.

- Да? - Игорь еще раз моргнул. - А я его знаю?

Работники переглянулись, затем глянули во второе помещение через стекло.

- Что там у вас? - спросил научный сотрудник, что стоял за пультом, а позади него были представители закона.

- Все в порядке. - Сообщил работник, просматривая личное дело Игоря и отмечая, что третья личность в его мозгу знает этот язык. - Остаточное от слияния.

- Ладно, закругляйтесь.

Игоря вытащили из капсулы, усадили в кресло-каталку и повезли из лаборатории. Научные сотрудники шли со всех сторон и просматривали разные диаграммы, что были запечатлены на прозрачных энергетических приборах, прекрасно помещающихся на ладони. Вывезли из просторных пустых комнат, провезли по ярко освещенному коридору и ввезли в лифт.

Игорь смутно припоминал дорогу. Машина дознания, или как ее кликали научные работники - прибор, помогающий расширить сознание и просмотреть долгосрочную память - штука вредная и особенно сильно отыгрывается на том, кто в ее недрах оказывается. Если человек не подготовленный, то после, его выворачивает наизнанку, а спазмы рвоты не прекращаются минут по сорок. Затем трещит голова и никакие таблетки не помогают. Попасть в это хитроумное устройство неподготовленным хуже, чем отсидеть в тюрьме годик-другой. Подозреваемые в преступлениях очень боятся этой машины. Бывает так, что не выдерживают ее силы и напора. Конечно мало про такие случаи говорят, и машина работает, даже будучи сильно вредной для здоровья.

Вот Игорь, например, с ней знаком уже давно. Впервые в четырнадцать. Потом в двадцать один, когда на службу поступил. Тогда ему "зашили" "пакет". Если не выражаться научными терминами, то ему в мозги запихали умения и сноровку, а также способность к шпионажу принадлежавшие другому человеку. Вот просто взяли, пошарили в голове реального живого человека, вытащили оттуда что хотели, продублировали, сделали "пакет" данных и переписали их в другую голову. Если уж совсем просто, то соединили две личности в одну, оставив от второй только ее навыки и умения.

Игорь, как военный, да еще и подписавший контракт и пакт о неразглашении, присоединился к проекту "хамелеон". Его готовили для слияния, знакомили с машиной дознания, тренировали физически только с одной целью - достать Переговорщика "Степана". По неподтвержденным данным, его, некий, чуть ли не Бог преступного мира, субъект по имени Компас, приблизил к себе. А так как Компас нужен всем и каждому, то не гнушались вообще никакими методами.

Вот и сейчас Игоря запихнули в машину дознания, сделали слепок его сознания и оставили в покое. Зачем вести допросы, ждать полного отчета в письменно-звуковой форме? Они все сами увидят, разделят слепок времени между сотней людей и просканируют всю память с того момента, как вступили в контакт "Игорь" и Переговорщик "Степан". И все, что мог упустить их человек, не дослышать, недосмотреть, не понять, знающие люди разложат по полочкам и выудят все до последней крошки, если вообще что-либо найдут. Самого Игоря проверят на состояние здоровья, подождут есть ли сбой в работе мозга и после тестов с медиками и психологами отправят в заслуженный трехнедельный отпуск. Ну а дальше, если есть что ему еще делать в этом деле, то продолжит, если нет - новое задание.

Просыпался он неохотно. При чем в медицинском блоке. Открыв глаза, прогнав остатки сна, приподнял голову.

- Лежите. - Раздалось сбоку.

- Что произошло? - Владимир облизнул губы.

- Как вас зовут?

- Владимир Крымов.

- Сколько вам лет?

- Двадцать четыре.

- Кто такой Степан Руденко?

- Любовник.

- Чей?

Владимир "завис". Он моргнул. Потом еще раз и еще раз. Облизнул губы.

- Я не могу ответить на этот вопрос, он является строго...

- Владимир, пакт о неразглашении составлен и соблюдается. Вы ничего не нарушаете.