Весы совести

После самосозерцания, он глянул в окно и замер. За стеклом ходили, стояли или что-то делали люди с оружием, перекинутыми через плечо винтовками и пистолетами в кобуре. Глаза у него расширились еще больше, так как он понял, что масок на них нет. И вот он, сидя в машине, видит их лица. Его убьют!

То, что это бандиты, а не скажем военный правительственный отряд, видно за версту. И Леон свидетель. А свидетелей убивают. От страха, совершенно не соображая, что он делает, парень медленно огляделся по сторонам и, никого не увидев с другого бока машины, ласточкой вылетел из нее. Он пригнулся, беззвучно притворил дверь и озираясь по сторонам перебежал за первую линию ящиков. Затем за природой сделанный завал камней и.... Леона резко схватили за волосы и заведя руку за спину рывком поставили на ноги. Он вскрикнул, попытался освободиться. Со спины послышался рассерженный знакомый голос, тараторивший на непонятном языке явно неласковые слова.

Тот, кто держал Леона что-то коротко сказал и повернул свою добычу в сторону машины. Леон увидел, насколько позволил угол наклона головы, как к ним идет мужчина в костюме, с горнолыжной маской на голове, темных очках и размахивающего руками, что-то шипящий и скорее всего куда-то посылающий. Пленитель Леона, медленно пошел на сближение. Мужчина приостановился и указал рукой на возвышающийся дом за машиной.

Сказать, что Леон обалдел, значит вообще ничего не сказать. Дом, из стекла, камня, пластика и с деревянными дверями и окнами словно утопал в тропиках. Вокруг него росли деревья, кустарники и цвели цветы. И все это великолепие было обнесено боле чем трехметровым, явно бронированным, стеклом. А за линией стеклянной границы были только камни. Леон поднял глаза вверх и увидел только лампы и каменный свод огромной пещеры. Логово, пронеслась мысль в мозгу опешившего и, на некоторое время, затихшего Леона.

Сам дом был в два этажа, большой и скорее всего внутри он еще больше, так как вплотную прилегает к стене пещеры. Второй этаж частично из стекла, каменных арок и металла. Даже видна лестница вниз. В импровизированном саду выглядывает еще одно строение не особо похожее на сарай. Скорее на легкий летний домик.

Когда первые симптомы удивления сошли на нет, Леон попытался вырваться, но его почти довели до дома, вернее до стеклянной настежь распахнутой двери прозрачного "забора". Передали в руки человека в маске и Леон дернулся. Практически сразу его перехватили за руки и завернув их за спину потащили в дом. Леон заматерился, посылая своего пленителя и вырываясь, шипя от сводившей руки и спину боли. Но, тот кто его вел был куда сильнее и вскоре они миновали парадную дверь, прошли холл и его руки внезапно отпустили. В волосы вцепились, резко развернули на себя и с размаху влепили хорошую пощечину, да так, что Леон на ногах не устоял и упал.

- Заткнись и перестань истерить! - зарычал знакомый голос.

Леон опешил. Ему не показалось. Он знает этот голос. И знает его не так давно. Человек, что перед ним стоял, снял очки и стянул маску.

- Слушай, орать не нужно и брыкаться тоже. - Спокойно заговорил Степан на местном наречии Леона. Тот обалдело вылупился на него. - И сядь на диван, жопу застудишь.

Степан вздохнул, положил маску и очки на столик и сел в кресло. Леон несмело поднялся и опустился на край дивана.

- Поговорим? - Степан осмотрел его обескураженное лицо. - Да или нет?

- Да. - Выдавил из себя Леон.

- Для начала, разъясняю тебе всю ту картину, что ты наблюдал раненько проснувшись. Об этом я еще дока спрошу. Спать ты должен был еще как минимум минут сорок-пятьдесят, если не весь час. - Степан хмыкнул. - Итак, ты как я понял, решил, что ты пленник и все такое, и что ты видел лица преступников, и тебе как бы пиздец. - Дождавшись, когда ему кивнут в знак согласия, он продолжил объяснения. - Для начала ты прав почти наполовину. Эти дяди не сахарные пони и деток катать не приучены. Разве что трахать с упоением. Но, вот как раз твою задницу никто из них не тронет. Это моя собственность и дрожать перестань. Я тебя на два года себе по почте выписал. Бандеролью. И выписал для того же самого, для чего покупал на острове. Правда тут котенка не будет, его я уже отправил к его новому хозяину.

Степан положил локти на подлокотники, пальцы сцепил между собой.

- По почте? Бандероль? - пролепетал Леон.

- Ну да. - Степан улыбнулся. - Мне твоя задница приглянулась, и я тебя купил. Мамка твоя, Милли, кстати ничего против не имела. Ей откупные хорошие дали. - Он наклонил голову. - И не нужно так бояться. Я тебя только для траха сюда и перевез. Жить на острове, как ты мог уже понять, у меня нет ни времени, ни стремления. Там только котят обучать, да дальше передавать. Так что ты будешь жить тут. В основном доме, в частности в этой самой блядской гостиной я тебя буду трахать. Жить, спать, есть и в душе зависать будешь в малой коморке, куда я не захожу. Там мне не интересно. Все игрушки, крема там разные, одежка и все необходимое уже привезли и разложили по полочкам.

Леон едва слушал его. Все было как в самом страшном сне. И вот откуда этот извращенец взялся на его голову?

- Леон, перестань витать в облаках. - Мягко перебил его мысли Степан.

- Извините. - Выдавил тот.

- Ладно, прощаю. К тому же такое нехорошее пробуждение тебя оправдывает. - Он осмотрел его и сказал мурлыкающе, - твоя главная задача меня ублажать. За безопасность не волнуйся. Мальчики за стекло не ходят. Был у меня тут один инцидент, ранее и в другом доме. Так дома уже и нет. Пожар. Плиту газовую не закрыли.

Леон вздрогнул. Вот сейчас Степан предстал перед ним не просто извращенцем, но и холодным расчетливым маньяком.

- Давай я тебе правила объясню. И слушай внимательно, что бы я потом не повторял. - Дождавшись, когда осмысленное выражение лица вернется, он сообщил: - никаких вопросов мне не задавать, полностью подчиняться, ничего не уточнять и, если чего-то хочется спрашивать, а я решу, разрешить или нет. Трахать тебя я буду сам, либо с кем-нибудь, либо буду смотреть как трахают тебя. Раз ты у нас не склонен к грубым играм, учить подобному не буду, но и плетки далеко не уберу. И еще, - он осмотрел замершего парня, - тело свое будешь поддерживать в состоянии гладкости и шелковистости. Разные там маски, крема и прочие штучки завалили ванную. Эпиляция и восковые полоски, как и сам воск так же включены в наборчик. Ты уж извини, но бритву тебе не дам, пока не успокоишься и не поймешь, что тебя продали и я теперь твой хозяин. И так как жить ты хочешь, а суицидных наклонностей у тебя нет, то искушать тебя попыткой мне вскрыть глотку не буду. Так что все колющие и режущие предметы гигиены убраны. Для ногтей щипчики и полировки какие только хочешь прикупили. Так что за ногтями следи.

Степан встал, протянул руку. Поманил. Леон встал на нетвердые ноги. Его потянули наружу. Они вышли из дома и свернули в сад. Домик проглядывал из-за кустов и деревьев. Когда подошли, Леон отметил, что он довольно просторный для сараюшки. Внутри, когда любезно была открыта дверь, была одна комната и дверь в ванную. В комнате у двери стояла двуспальная кровать, возле двери в ванную комод. Напротив входной двери и кровати стоит диван и телевизор, на столике лежит пульт. У другой стены большой платяной шкаф. Все чистое, дышит свежестью. Кровать застелена белым покрывалом. Стены светлые, мебель из темного дерева.

- Это твоя жилплощадь. - Произнес Степан стоя в дверях. Леон обернулся. - В комоде все что нужно для подготовки к сексу. В шкафу обычные вещи. Как я уже сказал, ты тут на два года. Все долги твоего папашки я перекупил. Папашку мои люди воспитают так, что он даже ипподром за четыре километра обходить будет. Сестренке твоей операцию провели. Жить будет. Сейчас ее еще немного продержат в больнице, а потом домой отправят. К тому моменту папашка твой и на работу честную устроится и пить бросит и вообще, самым лучшим и надежным станет. Ребята ему все доходчиво объяснят. Когда два года истекут, вернешься домой. Если уж так нравится за деньги задницу подставлять, можешь вернуться к Милли, запрещать никто не будет. Если не захочешь, принуждать так же никому резона нет. Правда, если со мной захотят отношения испортить, то могут и рискнуть. - Степан хмыкнул. - Хотя я не уверен.