Пять Жизней Читера

В ухо при этом грубым и возбужденным голосом прокричали:

- Олух, у тебя имя есть?! Имя?! Вот ведь балбес! Язык потерял?! Давай, говори уже, как тебя звать, не молчи, родной! Совсем оглох, что ли?!

Повернув голову, Рок, борясь с пеленой перед глазами, разглядел мужика лет сорока: плотное, рыхлое телосложение, рожа красная, черты лица грубые, будто его из кирпичей построили, глаза неприятные, нагловато-слащавые, такому что в долг давать, что выбрасывать - одинаково. Легкая серо-зелёная рубашка расстегнута чуть ли не наполовину и не скрывает прилично развитую мускулатуру, а также серьезно заросшую грудь, на которой болтается простенькое украшение - сильно вытянутый черный кристалл с двуглавой вершинкой, прикрепленный к незатейливому шнурку.

Может физиономист Рок так себе, но в других обстоятельствах даже не подумал бы общаться со столь явно прожженным субъектом.

Но мужик основательно зациклен на его имени, а это кое-что меняет.

Борясь с дурнотой, накатившей после удара по голове, Рок разлепил внезапно ссохшиеся губы и, перекрикивая грохот автомобилей, продолжавших с упоением биться по всей улице, пролепетал не своим голосом:

- А ну бегом убрал грабли. Нет у меня имени, без него кручусь.

Красномордый довольно ухмыльнулся, подмигнул заговорщицки, и, не обратив внимание на прокатившееся в шаге от него оторванное колесо, заявил:

- Все мы нулевыми когда-то были, это не западло. Ну и как житуха, братан? Удачу прилично приподнял? Сколько накапало?

Опасливо покосившись на такси, в останки которого в этот миг под душераздирающий крик врезался каким-то чудом добравшийся до эпицентра событий мотоциклист, Рок ответил:

- Пока до двух.

- Что-то не впечатляет, как-то по-детски.

- А я не тороплюсь, вырасти успею.

- Вот это грамотно, Континент торопливых любит наказывать, а оно никому не надо. Значит, получается, ты вообще свежий, а это, я тебе скажу, очень хорошо, встреча с тобой и есть настоящее везение. Прокачанная удача - ерунда, ничего не стоит, десять она у тебя или пять - разницу никому не докажешь. Примета известная есть - если новая жизнь с везения пошла, дальше тоже попрёт. В смысле, у меня попрёт, у тебя - не факт, если сам по себе будешь болтаться по таким местам. Тебе, братан, надо к кому-то бывалому хотя бы на чуток прислониться. Меня, кстати, Слепнем звать.

- А меня... я не знаю. Пока Роком зовусь.

- А чего Роком?

- Меня какой-то чмырь общажный так назвал, когда это дело только началось.

- У тебя нулевой доступный вариант - общага, что ли?

- Не знаю, но я всегда в студенческой общаге оказываюсь.

- Ага, Незнайка, такое бывает. И как там студентки? Пухлые попадаются?

- Пока не примерялся, не до студенток было.

- Ну да, понятное дело, по-быстрому не всякую цифру уломаешь, а без спроса тащить - человечности вредить, да и нет интереса. А как вообще? Чем это ты здесь занимаешься?

- На траве сижу.

- А до этого чем жил?

- До этого к мосту ехал.

- И нахрена тебе мост?

- Да мне тут нашептали, что за ним будет безопасно.

- Заруби себе на носу, Незнайка - нигде не бывает безопасно. А кто такое сказал?

- Люди, вроде тебя. Только они покруче выглядели, - Рок всё больше и больше приходил в себя и, наконец, осознал, что этот человек чем-то неуловимо похож на тех мужиков, из-за которых он оказался на этом проспекте - просматривается поведенческое однообразие. - Они сказали, что вон в той стороне стаб с оседлыми, которые вот-вот сюда придут.

- Оседлые? - напрягся мужик. - Много их? Серьезные?

- Я даже не знаю, кто это такие.

- Счастливый ты человек, хоть бери, да начинай тебе завидовать. Слышь, а пошли со мной, я тебя выведу, куда ты хотел, заодно и пару полезных советов по пути дам, тебе это сейчас нужно, по себе помню, не забыл ещё. Со мной не пропадешь, я тоже не из последних, просто своим ходом выхожу, что привязанное было, ещё не маякнуло, да и хлам там, почти голяк, не стоит за таким ходить. Бедно жил в последнее время, а потом завалили меня с час назад, на крутую элиту нарвался, не свезло, такое у нас случается. Слышь, Незнайка, а в какую сторону тот мост?

- Вниз по этой трассе для психов.

- Ну пошли, пока тут всерьёз не завертелось.

Рок, с заметным недоумением окинув взглядом побоище из десятков машин, очаги пожаров, лужи крови, стонущих и кричащих людей, не задумываясь, спросил:

- А разве это не всерьёз?

- Что? - Слепень ухитрился не понять простейший вопрос.

Указав на заваленный металлом проспект, Рок пояснил:

- Ну это... Всё это... Разве несерьезно?

- Это?! Да ну, смеешься, что ли! Это, братан, всего лишь бордель во время пожара, - Слепень ухватил Рока за руку, увлёк за собой, с места набрал солидную скорость и сосредоточенно-обеспокоенным голосом добавил: - Если не успеем выбраться, тут начнется горящий бордель с пьяными матросами, а вот это, Незнайка, уже серьёзно... охренительно серьёзно.

Глава 5

Жизнь третья. Первая фаза

Слепень Року не приглянулся с первого взгляда, идти с ним ему тоже не понравилось. Во-первых, он чуть ли не волоком за собой тащил, заставляя шагать со скоростью, которую раскапризничавшееся колено считало неприемлемой, о чём непрерывно и крайне болезненно напоминало. Во-вторых, не очень-то заботился о безопасности, даже не попытался уйти в более безопасное место, например - в ближайший двор или хотя бы тихий переулок. А ведь бедлам на проспекте всё еще продолжался, сместившись к перекресткам, через которые на безумной скорости пытались проскочить машины, двигавшиеся с направления, в котором располагался тот самый загадочно-непонятный стаб со зловещими оседлыми. Складывалось впечатление, что водителей оттуда гнала незримая сила, заставляющая напрочь позабыть об инстинкте самосохранения и заодно превращающая в тормознутых бестолочей, слишком медленно реагирующих на изменения дорожной обстановки. Ну или то, что их гнало, напрягало куда больше, чем риск разбиться вместе с автомобилем. Слепень не обращал ни малейшего внимания на близко проносившуюся смерть, его пренебрежение дошло до такой степени, что он погрозил кулаком трамваю, сошедшему с рельс и несшемуся через забитый остановившимися транспортными средствами перекресток:

- Куда прёшься, цифра тупая!

Трамвай не застопорили преграды из битых и чудом уцелевших автомобилей, снёс их все под крики гибнущих людей и запертых в нём пассажиров, безумно таращившихся в окна. Так и погнал дальше под их хоровой вой и грохот стальных колес, разгромив напоследок стоявшую в заторе машину, из которой молодая женщина только-только вытащила раскладную коляску и уложила в неё ребенка. Она до того была увлечена своим делом, что слишком поздно заметила опасность, только и успела - оттолкнуть дитя.

Коляска, вроде бы, не пострадала и, потихоньку ускоряясь, поехала под уклон. Рок было дернулся в её сторону, но Слепень ухватил его за руку с поразительным проворством и грубо рявкнул:

- Ты куда это намылился?!

- Там ребёнок! В коляске! - бестолково вырываясь из невероятно крепкого захвата, ответил Рок.

- Да уймись уже, спасатель хренов, - тон Слепня стал поразительно равнодушным. - Некого тут спасать, кроме нас с тобой.

- Да отпусти ты, дебил отмороженный! Тебя что, не мать рожала?! Это же ребёнок!

- Сказано уймись, никакой это не ребёнок, а мать его - не баба, а кукла мясная.

- Но...

- Никаких но. Всё, проехали, резко расслабься и слушай, что я говорю, не отвлекайся на этих манекенов. Все, кого ты вокруг видишь - это не люди, это просто мясо. Обрати внимание, они какие-то не такие, у большинства из них несколько шаблонов. Вон старик, а вон ещё один, у обоих одинаковые взгляды и походка, в одежде что-то общее, говорят они тоже похоже. Вон девка лет восемнадцати, вон дальше еще одна, видел, какие обе сочные? Страшных среди баб почти не бывает, Континент в красоте толк знает, у него вообще на романтических делах бзик какой-то непонятный, слишком много правил, без бутылки в них хрен разберёшься.