Как Рорика Рагнарссона подстрелили

Проскурин Вадим Геннадьевич

Как Рорика Рагнарссона подстрелили (пока написана примерно одна треть)

Стрела ударила в шею между шлемом и кольчужным воротником, есть в этом месте узкая щель в доспехе, обычно в нее попасть трудно, но когда стрелу выпускают с расстояния десяти шагов, промахнуться можно только чудом. Даже из убогого йотунского лука, какой настоящему человеку и в руки брать зазорно.

"Вот и все", подумал Рорик Рагнарссон. "Прощай, Мидгард, здравствуй, Вальхалла! Эй, валькирия, славный воин ждет твоей услуги!"

Рорик хотел произнести эти слова вслух, даже не просто произнести, а прокричать, чтобы отец и дяди услышали, что наследник Рагнара пал со славой, чтобы на тризне было что сказать об обстоятельствах его гибели, чтобы не как обычно: была сеча большая, пал смертью храбрых, а как конкретно - одна Вирдд ведает.

- Рорик! - крикнул из-за плеча Харальд Гуннарссон, самый младший и наименее славный из трех славных братьев. - Куда прешь, дурак? Держи строй, пидор!

Рорик открыл рот, чтобы сказать, что немного чести приветствовать гибель воина подобным злословием, но вместо слов изо рта пошла кровь, и он закашлялся. Мерзкая харя широкомордого йотуна уплыла из поля зрения, перечеркнутая наискосок коротким луком, только что спущенным, и Рорик понял, что не увидит, кто отомстит за его смерть и каким образом. И еще он понял, что ноги перестали держать тело и он повалился. И когда он повалился, он услышал голос отца:

- Ах они подлые твари! Пленных не брать! Всех до последней старухи сожгу живьем на погребальном костре любимого сына! Пусть прислуживают ему в Вальхалле, козлоебы!

Рорик улыбнулся - неплохая смерть выдалась. Отец все видел, и если не забудет о прозвучавших словах, то о смерти Рорика скальды сложат достойную вису. На сагу подвиг не потянет, но о другом деянии Рорика сага уже сложена - как он ходил за врата холмов и трахнул настоящую альвийку, жалко, что она отказала в женитьбе, а то славы было бы еще больше. Но и так получилось неплохо.

Кто-то наступил на спину, в глазах потемнело, кровь изо рта хлынула потоком, стало трудно дышать. Рорика повернуло, перед глазами мелькнул чей-то сапог, вот он поднялся, мир перевернулся, в бок ударило острым и тупым, ах да, это горный склон, тело катится вниз, а там вода. Интересно, если в итоге умер оттого, что утонул, смертельная рана засчитывается?

Вода сомкнулась над головой, Рорик задержал дыхание, и вдруг все изменилось. Вот он уже не бултыхается в холодной морской воде, розовой от крови, а лежит на кровати, и кровать застелена не шкурами, как принято у людей, а холстами, как принято у гоблинов, если отец не врет. Шлема на голове больше нет, как и кольчуги на плечах, щита, меча, штанов, рубахи и всего прочего тоже нет, ничего при нем нет, голый лежит. Пощупал рукой шею - раны нет, шрама нет, не болит нигде ничего, чудные дела творятся.

- Эй, валькирия, как там тебя! - позвал Рорик. - Выйди, хочу поблагодарить! Даров у меня для тебя нет, зато есть доброе слово!

Будь это не валькирия, а случайная девица, Рорик не ограничился бы добрым словом, предложил бы переспать, но валькирии, как все знают, мужеподобны и страховидны, и исключения из этого правила перечислены в сагах поименно, и их немного. Поэтому Рорик не стал предлагать ничего дополнительного, ограничился добрым словом.

Огляделся Рорик и засомневался - а точно ли он в Вальхалле? Где оружие, где воинские трофеи, почему не слышны голоса храбрецов былых времен? Неужели угораздило угодить в сады Фреи? Не самая худшая судьба кувыркаться на привольных лугах с пригожими русалками, но Вальхалла, конечно, лучше. Счастье воина в битве, а дорога в лучший мир идет по лезвию меча.

Встал Рорик, стал шарить по сундукам. Нашел широкие штаны из тонкой ткани, похожей на лен, такие штаны любят носят гоблины, и странную рубаху без застежек, но с поясом. А в одном сундуке нашел большое драгоценное зеркало великолепной работы, в таком зеркале отражаешься не как в воде, мутно и нелепо, а четко, как настоящий человек, только выглядит он не совсем таким, какой Рорик на самом деле, а более хилым и придурковатым, есть у этого волшебства такая особенность.

- Здравствуй! - громко произнес кто-то.

Рорик вздрогнул и чуть-чуть подпрыгнул, но не от испуга, а от неожиданности. Смотрит: в одном месте в стене открылась дверь, он ее раньше не приметил, потому что она так сделана, что ее хер приметишь, пока не откроется, она не на петлях поворачивается, а уезжает вбок, вглубь стены. А теперь в дверном проеме стоит пожилой йотун, морда поперек себя шире, борода жидкая и черно-седая, словно угли в прогоревшем костре, глаза цвета говна, как у всех йотунов, одет так же, как Рорик, и тоже босой. А еще Рорик понял, что йотун говорит не на человеческом языке, а на своем йотунском, а Рорик его понимает, удивительно.

- И ты здравствуй, кто бы ты ни был, - сказал Рорик. - Я Рорик Рагнарссон, сын Рагнара Рорикссона, тана Бовифьорда и Лазарусфьорда. А ты кто такой?

- Торио меня зовут, - представился йотун.

Рорик понял, что это имя - не просто имя, а означает "Птичий хвост", и удивился.

- Ты смертный или бог? - спросил Рорик.

Торио улыбнулся, и одновременно его лицо стало гордым и надменным.

- Я бессмертный, - заявил он. - Я был рожден смертной женщиной, но теперь бессмертен. Знай, Рорик, что я возлюбленный сын бога по имени Интеллект! Понял?

Рорик пожал плечами. Имя бога показалось смутно знакомым, то ли альвийка про него говорила, то ли скальд какой-то...

- Я здесь самый главный, - продолжил Торио свою речь. - Интеллект выбрал меня среди всех людей и дал власть над этим местом. С той поры все здесь происходит по моему слову, я здесь верховный закон и верховная власть. Понял?

Рорик подумал, что Торио ему, пожалуй, не нравится.

- Не понял, - сказал Рорик. - Если ты конунг, где твоя дружина и где твои трэли?

- Я не нуждаюсь ни в дружине, ни в трэлях! - провозгласил Торио. - Ибо меня усыновил бог Интеллект и с тех пор все происходит по моему слову без посторонней помощи. Так, интеллект, лимонада гостю!

За дверью что-то зашуршало, Торио выглянул наружу и поспешно отступил, словно уступая кому-то дорогу. Рорик подумал, что настоящий конунг навряд ли стал бы так поспешно уступать дорогу кому бы то ни было. Бывают, конечно, совсем крутые конунги, которым все равно, какими их видят и что про них думают, Рагнар Волосатые Штаны, например, но этот йотун не похож на Рагнара Волосатые Штаны, просто ни капли не похож.

В дверь въехало колдовское ведро на маленьких колесиках, из ведра торчало нечто вроде руки, и это нечто держало драгоценный стеклянный стакан с пузырящейся колдовской жижей, похожей на пиво.

- Испей, - потребовал Торио.

- Сначала ты, - сказал Рорик.

Торио посмотрел на Рорика так, словно тот его оскорбил, но не сильно, а чуть-чуть. Взял стакан, отпил глоток, протянул Рорику. Рорик тоже отпил глоток - вкуснотища! Похоже на сок, что течет из яблока, которое вовремя не сожрали, только вкуснее, и запах не яблочный, а другой, то ли брусничный, то ли хер вообще поймет какой. А на пиво непохоже ничуть.

- Благодарю, - сказал Рорик. - Вкусно.

Выпил напиток одним глотком, протянул обратно пустой стакан.

- Однако пиво я люблю больше, - сказал Рорик.

Торио нахмурился, и Рорик понял, что такую привязанность тот не одобряет.

- Сколько тебе лет, юноша?

- Какая разница? - удивился Рорик.

Он вспомнил, что кто-то рассказывал, что у черноголовых гоблинов есть обычай считать, сколько полных лет каждый гоблин прожил на свете, а если кто не помнит в точности свой срок, тот дурак. Но про йотунов никто ничего такого не говорил, про йотунов говорят, что у них бабу положено накормить перед тем, как трахнуть, иначе будет сопротивляться, а другие их обычаи людям неведомы, потому что кому какое дело, каковы обычаи дикарей? Впрочем, Рорику теперь есть дело. Надо же было так угораздить - угодил в йотунский загробный мир! Небось, йотунская валькирия обожралась мухоморами сверх меры и забрала воина не той армии, вот тупая сука!