Цена победы

-Не могу, дядя.

-Больше некого просить, не асситов же, -Аккад кивнул в сторону находящихся рядом жриц. Так как люди вели беседу на родном турарском языке, синекожим оставалось только догадываться о ее содержании. -Ты знаешь об их отношении к убийству, пускай даже оно исходит из милосердных побуждений.

Иньяла колебалась, разум твердил о безнадежности положения, прервать страдания будет лучшим вариантам, чувства убеждали хотя бы попытаться побороться за жизнь Аккада. В конце концов, рациональные доводы одержали верх. Целительница неуверенно взяла кинжал из рук мага и приставила к его сердцу.

-Прощай, Ини… -прошептал чародей. Девушка одним движением воткнула кинжал в грудь промеж ребер, и слегка провернула. Аккад издал предсмертный хрип, прежде чем жизнь окончательно покинула разрушающееся тело. Его уставившийся в потолок взгляд навсегда остекленел.

-Что ты наделала! -воскликнула оправившаяся от шока жрица Д’нек. -Зачем было убивать его?

-Он сам попросил.

-Мы должны спасать жизни, а не отнимать их! Верховная жрица изгонит тебя за подобное преступление!

-Не имеет значения, -пробормотала Иньяла. -Скоро от этот города, этого храма не останется камня на камне.

***

Иньяла стояла в центре молельного зала, окруженная служительницами Д’нек, за ними толпилась храмовая прислуга. Верховная жрица была облачена помимо обычного красного платья церемониальный передник из золотых пластинок, соединённых полосками из бус и украшенных цветным стеклом.

-Ты осознаешь, что совершила серьезное преступление? -суровым тоном спросила верховная жрица Эхет Ул. -Нарушила основополагающее правило нашего храма - не причинять вреда. Но ты не просто причинила вред, ты, не колеблясь, убила еще живого соплеменника! Воткнула кинжал в его бьющееся сердце!

Иньяла решительно возразила:

-Он попал под выброс ужасной магии, убивающей любое живое существо. Поверьте, я видела, что становится с теми, кому не посчастливилось погибнуть сразу - гниют заживо, харкают, блюют, испражняются кровью, с них слазит кожа, отказывают внутренние органы, тело мучается от ужасных болей. Аккад знал, какая участь его ждет и попросил меня облегчить его смерть.

-Ты даже не попыталась ему помочь.

-Вы сами, верховная жрица, осматривали тело. Скажите, его могло что-нибудь спасти? Нет. Так к чему мучить человека, растягивая во много раз его агонию? Может у асситов принято бороться с болезнью до конца, у нас людей, бывает иное мнение.

-Повторю вопрос, ты осознаешь, что совершила серьезное преступление?

-Не признаю. Это был его выбор, я помогла обреченному без лишних страданий уйти в мир иной.

-Девять лет назад на этом самом месте ты принесла клятву перед самой богиней. И это не просто слова, а священный обет помогать страждущим, бороться за их жизни, не взирая ни на какие обстоятельства.

-Может пусть тогда богиня и судит меня?

По залу прошелся ропот, мало кто осмеливался лишний раз вовлекать богов в дела мирские. Существа они странные, мыслят иными категориями, нежели смертные, порой нереально предугадать их дальнейший вердикт. История хранит случаи, когда божественный суд выносил приговор самому судье, а не тому, чья вина полностью доказана.

-Уверена?

-Абсолютно, верховная жрица. Пусть меня судит Д’нек, поскольку вины я за собой не вижу.

-Решение твое, Иньяла.

Эхет Ул картинно простерла руки вверх и застыла. Ее губы беззвучно зашевелились в чтении специальной молитвы или скорее заклинания для вызова высшей силы, затем верховная жрица заговорила вслух:

-Явись, милосердная Д’нек, дабы вершить суд над смертной душой, посмевшей нарушить твои заветы.

Повисла полная тишина, все присутствующие ожидали первого за нынешний сезон нисхождения в смертный мир. Обычно это сопровождается открытием разрыва в пространстве, откуда появляется богиня в обличии асситской женщины. Прошло сто ударов сердца. Ничего. Двести ударов. Появление Д’нек никогда не происходит в строго назначенный момент, остается только ожидать. Прошла четверть звона. Богиня так и не явилась на зов, более того, она не подала никакого знака…

”Насколько я знаю, ничего подобного раньше не происходило. Асситские боги, если они не хотят являться по просьбе смертных, обычно сообщают об этом, так или иначе. Но где он? Где хоть какой-нибудь знак от нее? А если это связано с ктум чаруд… ”

-Значит… Д’нек не считает тебя, Иньяла, достойной ее внимания, -заключила верховная жрица. -Посему вердикт вынесу я.

-Боюсь, дело несколько сложнее, -подсудимая перебила Эхет Ул. -Знаете, о чем поведал мне соплеменник? Ктум чаруд пришли в ваш мир, вероятно, молчание богини как-то связано с этим.

Толпа оживленно загомонила. Асситы за одиннадцать лет успели наслушаться от людей пугающих рассказов о ящероподобных тварях, погибели всего живого. Это не преувеличение, ктум чаруд действительно уничтожают жизнь. Там, где они появляются, земля высыхает, небо заполняется черными облаками, которые почти не пропускают солнечный свет, с неба льются кислотные дожди. Вместе с отравленной пустыней распространяется и моровая болезнь, убивающая или оскверняющая все живое на своем пути.

-Если сказанное про ктум чаруд правда и Аккад что-то знал, тогда вообще не следовало его убивать! Ты почти моя ровесница, Иньяла, но с элементарной сообразительностью у тебя проблемы.

-Хотел бы Аккад сообщить важные новости, то не попросил бы сразу убивать себя. Я его достаточно хорошо знаю.

-Так или иначе, я приговариваю Иньялу Аден Делат к изгнанию из Сестер Жизни и впредь запрещаю появляться на пороге этого и любого другого храма Д’нек. -Вокруг головы Иньялы появился желтый святящийся орел с танцующими в воздухе магическими символами. В затылке почувствовалось слабое жжение, которые быстро прошло. Наложенные чары будут вызывать нестерпимую головную боль при приближении к местам поклонения богине жизни. За последние четыре поколения подобная мера пресечения применялась лишь единожды. -Мой вердикт ясен?

-Предельно.

-Есть в зале те, кто не согласен? -чисто для формальности напоследок спросила верховная жрица. Возражений от прочих Сестер не последовало, включая от Сшен. Вместо поддержки целительница встретила осуждающий взгляд от асситки, которую считала подругой. -Значит, нет. Что ж, ступай и не возвращайся сюда больше.

Больше не сказав ни слова, Иньяла направилась на выход из храма. Для асситов своей она так и не стала, слишком много между людьми и местными осталось недопонимания. Десятилетие проживания бок о бок не убрали той огромной пропасти в менталитете, взглядах на окружающий мир. Прощаться с работой, которой девушка посвятила целых девять лет, в свете грядущего конца оказалось не так уж сложно.

”Все обратится в прах. Для большинства нет надежды, нет спасения. Враг чрезвычайно силен и беспощаден.”

-Ини, подожди!

У главного входа Иньялу догнала Сшен, видать, в последний момент та опомнилась, что больше не увидит ныне бывшую подругу.

-Нам не о чем разговаривать, -холодно произнесла осужденная. -Ты могла хотя бы попытаться понять меня перед тем, как осуждать.

-У такого мерзкого поступка нет оправданий, -резко сменила тон Сшен. -Верховная жрица вполне справедливо изгнала тебя.

-Мне плевать. Восьмиградье обречено, как и все мы. Советую заранее приготовить для себя какой-нибудь яд, чтоб при появлении ктум чаруд не пришлось долго мучиться.

-Боги помогут нам.

-Глубоко сомневаюсь.

-Какие же вы люди странные. Нам никогда не понять друг друга до конца.

-Желаю тебе легкой смерти, Сшен. -Иньяла сказала это не из злости, в связи с нашествием ктум чаруд пожелание безболезненной гибели является добрым напутствием. Заражение черным миазмом в тысячу крат хуже любой смерти.

Пока Иньяла удалялась, Сшен смотрела ей вслед, вероятно, размышляя о человеческой черствости и спесивости.

========== 2 ==========

***

Помереть с голоду изгнаннице не грозило, в городе с населением сто сорок тысяч душ заработок можно найти всегда. Иньяла больше не могла взывать к асситской магии, даруемой богами, однако используемые человеческими магами заклинания и познания в медицине никуда не делись. Лекарское ремесло крайне востребовано среди личностей, которые так или иначе опасаются подходить к храмам на выстрел из лука. Работая самостоятельно получаешь куда меньше денег, нежели при храме. С другой стороны никто не лезет с глупыми наставлениями, не читает аннотаций, никакой отчетности о том, сколько целебных мазей расходовано, сколько повязок наложено.