Страница 74 из 88
- Приветствую, Ваше Сиятельство, - слабым голосом сказал Федор, указывая на кресло рядом с остывшим камином.
- Приношу Вам, полковник, свои сожаления в том, что мешаю Вам болеть, - с усмешкой сказал временщик, - но кажется, Ваши домашние тоже не слишком печалятся по поводу Ваших, несомненно, значительных недомоганий.
- Почему Вы так решили? - спросил Федор, поглубже закапываясь в подушки, - Мои домашние, наоборот, очень беспокоятся обо мне, а, зная, как я люблю свежий кабаний окорок на Рождество, решили доставить мне удовольствие.
- Я вызывал Вас в Петербург, полковник, - уже более твердым тоном сказал Бирон.
- А я не припоминаю, чтобы находился на государственной службе. К тому же обучение в Академическом Университете прервано, я - частное лицо, - дружелюбно ответил Федор, затем добавил, - Присаживайтесь, герцог, вот кресло.
- Все мы служим Отечеству, - пафосно сказал гость, усаживаясь.
- Полноте, Ваше Сиятельство. Наши с Вами Отечества прекрасно без нас обходятся, - заявил Федор.
Это, конечно, было прямым оскорблением для фаворита, и у того заиграли желваки. Федор в обычном случае так никогда не поступил бы, но он был слишком раздражен всей этой историей с ведьмаками.
Сиюминутное раздражение Федора так же было велико - ведь охотники убрались прочь со двора, зная, что их ждет отличная добыча - егерь выследил двух огромных секачей, а ему теперь приходилось вежливо беседовать с царедворцем, из-за болезненного самолюбия которого вся история и произошла.
- Я действительно понимаю Ваш гнев, полковник, - неожиданно для самого себя, сказал Бирон, - теперь понимаю. То, что происходит в столице последний месяц - не поддается никакому контролю или лучше сказать.., - он махнул безнадежно рукой, - Неужели только трое мужчин удерживали город от таких серьезных неприятностей?
- Нет, Ваше Сиятельство, - покачал Федор головой, - Не трое. Только один. Сыновья Алексея Скворцова, Вами сосланного в Сибирь, в помощники ему пока не годились, - Федор вылез по пояс из-под перины и подушек, чтобы покрасоваться итальянскими кружевами на ночной сорочке, значительно более богатыми, чем на парадном жабо канцлера, - Кстати, что со Скворцовыми? Вы, конечно, распорядились вернуть их, возвратить им имущество и изрядно компенсировать весь тот урон, что семья потерпела из-за Вашей тупости?
- Распорядился.., - сквозь зубы сказал герцог.
Весь этот разговор нравился ему все меньше и меньше. Не то, чтобы он рассчитывал на слишком радушный прием, но это выходило уже за всякие рамки.
- А Вы, я вижу, совсем отвыкли от свободного разговора, - Федор ловко выдернул из плеча перо и точнехонько метнул его в камин.
Дрова вспыхнули, как от пороха. Взревело пламя. Гость вскочил на ноги. Через мгновение он спрятал свой испуг.
- Отвык! - и снова уселся в кресло, поближе к огню.
- Итак, Ваше Сиятельство, Вы изволили облагодетельствовать это ничем ни примечательное семейство, какова же потребность во мне?
- Потребность в Вас велика, полковник. Ибо это непримечательное семейство моих милостей не увидело!
Федор приподнял бровь:
- С ними что-то случилось?
- Все это семейство попросту исчезло, полковник! Они знали об аресте и заранее приняли меры!
- Не могу не согласиться с разумностью их позиции, Ваше Сиятельство...
- Пусть их найдут!
- Да? И кто? - Федор засмеялся, - Забудьте об этом! По поиску у нас как раз Скворцов и подвизался! - тут тон Федора стал абсолютно холодным и резким, как нож, - Теперь ясно Вам, что Вы натворили?
- Вам надлежит исправить создавшееся положение, - холодно ответил герцог.
- Мне? Надлежит? Ваше Сиятельство, несомненно, не хочет, чтобы я тоже исчез и тоже, совершенно бесследно?
- А если я захочу?
- Это будет последним желанием Вашего Сиятельства, - Федор махнул рукой и перед Бироном прямо в воздухе возник развернутый пергамент. Буквы его светились огнем, - Читайте. Но сначала - посмотрите на подпись.
Подпись Петра Бирон знал. Поэтому прочел пергамент молча, прочитав, встал, низко поклонился и, не сказав ни слова, вышел вон.
Через три дня в имение примчался очередной фельдъегерь с пакетом. Протягивая депешу, фельдъегерь потупил взор и сказал:
- Без ответа приказали не ворачиваться.
Федор разорвал пакет, взял лорнет и принялся читать. В пакете были - дипломы орденов Святой Анны первой степени, и Святого Владимира второй, дарственная на очередное имение на триста душ, выписка из конной канцелярии, что в дар полковнику Беляеву в его подмосковное имени отправлено арабской породы жеребцов по описи 10, кобыл 30. А также была там маленькая коробочка и записка, написанная рукой императрицы.
Еще там были бумаги, предназначавшиеся не для Федора, а для личного дворянина Алексея Петровича Скворцова.
Федор прочел эти бумаги, поднял взгляд на мнущегося у стола посыльного и сказал:
- Приеду.
Тот обрадовано встряхнулся, отдал честь и был таков.
Федор отложил лорнет, надел пенсне и начал что-то писать. Не отрываясь от письма, позвонил в колокольчик. Вошел управитель.
- Лешку ко мне, - сказал Федор, не поднимая головы. Управитель исчез из кабинета, в дверь постучали. Лешка явно ждал за дверью.
- Заходи.
В комнату вошел Скворцов.
- Что на пороге застрял? - спросил Федор, указав пером в кресло.
Алексей прошел и сел на краешек. Федор продолжил писать.
- Отошлете меня? - спросил Алексей.
- Отошлю.
- Никак нельзя...
- Можно! - рявкнул Федор, - Я тебя просто так отсылаю, на чертовы кулички?! Потому что надоел ты мне, наверно?! Что ты глупости спрашиваешь?!
- Простите, - понурился Алексей.
- Извини, не обижайся, - поднял глаза от писанины Федор.
Воцарилось неловкое молчание. Федор закончил писать, запечатал письма и протянул его и документы, пришедшие из императорской канцелярии Алексею.
- Вот твои бумаги, собирайся. Едешь за семьей в Прагу, оттуда в Испанию. Вот письмо архиепископу Толедскому. Вот письмо к толедскому купцу Хоакину Рибейре. Вот еще одно письмо. За ним придут, искать никого не надо. Обустраивайся там и живи. В Толедо сейчас нет своего ведьмака.