Страница 6 из 15
– А это к делу отношения не имеет, новгородцы, – отвечал Павша Ананьевич, – Юрия Андреевича нам наместником поставил великий князь, пусть сам ответ держит! А ещё пусть скажет простому люду, для чего хотел карелов, мирно живущих на землях наших, извести, втравливая нас в войну с ними!
Народ ревел. Казалось, ещё немного, и пойдут они так же, как к Ядвиге, к самому великому князю требовать ответ с него и вершить суд свой.
– Ярослава больше не хотим! Он не друг Софии, а враг! – закричали из толпы. Кричавший получил в своё время от Павши некие средства и теперь отрабатывал их. – Он хотел войной пойти на Псков и поссорить нас с нашим пригородом ради сынка своего.
– Верно говорит, было дело, – поддержали его в толпе. – А ещё помню, как пошёл я в поход с Юркой Трусишкой на помощь Пскову, так он дал почти обескровленным врагам уйти с поля боя, сохранив всё награбленное. Говорю вам, он веру латинскую принял или язычником стал, но он не наш.
– Ага! Ярослав воспользовался этим, чтобы потом якобы победоносный поход возглавить. Псковичи обескровили ливонцев, а он себе все их заслуги приписать хочет. Не нужен нам князь такой!
– А ещё, посадник, напиши про то, как, введя нас в заблуждение, он берег реки Волхов украл у нас! Пиши, пиши, посадник, – кричал один из собравшихся, по всей видимости, человек торговый и понёсший от этого убытки. – Пиши, что разорил он много людей, а земли эти под охотничьи угодья свои использовать собрался. Чтобы бить зверьё забавы для!
– Записал я это, новгородцы. Пусть ответ даст, коли он князь наш! – сказал посадник Павша Ананьевич. Всё шло по его плану. Теперь он был народным героем, который собрал вече для борьбы за вольности народа Новгородского.
– Отец, а чего с этого вора ответ просить! – кричала толпа. – Пиши сразу ему, пусть идёт куда хочет! Нам он не князь. Мы найдём себе другого князя, того, что не будет нас грабить и ставить нам наместников, которые только блудом и прославились!
– Пошли к великому князю! Вручим ему грамоту обвинительную, пусть идёт прочь отсюда!
Дождик совсем утих, и вновь выглянуло солнышко. Люди, промокшие и злые, готовы были на всё. Казалось, что все годы, что правил ими Ярослав Ярославович, только и делал он, что притеснял и разорял их.
Когда народ пришёл к Городищу, то увидел, что там все готовы к битве. Ратники великого князя готовились отдать жизнь за своего правителя. Он их никогда ничем не обижал, и поэтому переходить на сторону бунтующих они не собирались.
– Новгородцы, – обратился к людям посадник, – я пойду дальше один и вручу ему обвинительную грамоту. Пусть он услышит голос народа!
Одного Павшу Ананьевича ратники пустили к великому князю, который встретил его облачённым в доспехи.
– Ну, привет тебе, Иуда, – сказал великий князь, – зачем пожаловал ко мне сюда? Что сказать мне желаешь?
– Великий князь, – сказал Павша Ананьевич, низко кланяясь Ярославу Ярославовичу, – я всего лишь посадник и исполняю волю народа. Новгородцы повелели передать тебе эту грамоту.
Ярослав взял обвинительную грамоту и тут же передал своему человеку, который умел читать быстро и выразительно, словно это и не написано, а сказано.
– Великий князь, написано здесь следующее. Спрашивают новгородцы, для чего ты завладел двором Марткинича? Для чего взял серебро с бояр Никифора, Романа и Варфоломея? Спрашивают новгородцы, для чего выводишь ты из земель новгородских иноземцев, мирно живущих с ними?
– Это всё ложь! – вскрикнул Ярослав Ярославович. – Никогда я не брал серебра с бояр и не забирал ничей двор. Иностранцев никогда не выводил я, и когда новгородцы хотели литовцев беглых казнить, сам заступался за них.
– Великий князь, здесь также написано следующее. Спрашивают новгородцы, для чего птицеловы твои отобрали берег реки Волхов, а звероловы – поля. Дальше новгородцы пишут, что да будет конец твоему насилию! Иди куда хочешь, а мы найдём себе князя!
– Ты что мне сюда принёс, Иуда? – обратился к посаднику Ярослав.
– Такова воля народная, великий князь, я лишь посланник. Я стар, и если убьёшь меня, на то воля Господа. Своё я пожил, – сказал Павша Ананьевич, разумеется не собираясь умирать. На самом деле посадник больше всего боялся, что великим князем овладеет гнев и он его убьёт.
– Иди вон отсюда. Я думать буду.
– Не начинай, великий князь, кровопролития. Сила Новгорода велика. Сметём мы тебя и людей твоих. Пожалей ратников своих.
Сказав это, Павша Ананьевич вышел из палат великого князя.
Совет в Городище
Великий князь Ярослав позвал к себе тысяцкого Ратибора, воеводу Романа Никитича и сына Святослава. Принимать хоть какие-то решения без Ксении в отношении Новгорода великий князь посчитал глупым, поэтому позвал и её.
Все собрались и молча смотрели друг на друга, прислушиваясь к звукам, которые доносились от разъярённой толпы.
– Ну, – нарушил тишину великий князь, – первое, что я хочу узнать, в случае, если толпа решит действовать силой, мои ратники выстоят?
– Думаю, что да, – ответил воевода Роман Никитич, человек немолодой и командовавший дружиной князя уже более пяти лет, – но крови много прольётся, великий князь. С обеих сторон.
– Ну, хоть за безопасность княгини можно не беспокоиться. Плохо, что послы короля Галицкого такое увидели. Представьте, что на Руси расскажут обо мне.
– Великий князь, – обратилась княгиня Ксения к мужу. На людях она всегда обращалась к нему не иначе как «великий князь», – народ успокоится теперь, только когда ты покинешь город или докажешь, что людей обманули.
– Каким образом сделать это, княгиня? – спросил Ярослав. – Думаю, сейчас люди будут слушать только Павшу Ананьевича. Права ты была, нельзя было верить этому лису.
– Великий князь, – обратился к Ярославу тысяцкий Ратибор, – может, я пойду на вече с сотней ратников и пообещаю от твоего имени новгородцам хорошей жизни? Если обещания мои сдержать ты не сможешь, то спрос не с тебя, а с меня будет. Повинюсь я от имени твоего во всех грехах и скажу, что виновные в новгородских бедах будут наказаны. Князя Юрия Андреевича в Суздаль княжить отправят. Может, народ обрадуется и простит.
– Если ты возьмёшь с собой сотню ратников, то в случае битвы нас по частям разорвут. Тебя на вече, а нас здесь. А что, если я сам выйду к народу? Я великий князь, и если уж так повелось, то мне и ответ держать!
– Не вздумай, супруг мой ненаглядный, – вскрикнула Ксения, – не подливай масла в огонь! Народ разорвёт тебя. Раньше надо было к людям выходить. Ты ещё с собой князя Юрия возьми, чтобы люди всех врагов своих разом побили. Надо действовать неспешно, осторожно. Многое обещать нельзя. Люди верить не будут. Надо выждать, если получится, постараться выделить среди именитых людей Новгорода противников Павши и всячески их поддерживать. Сказывают, что Михаил Мишин тоже на место посадника метит. Вот его и надо поддерживать. Но не стоит обманываться, он будет верен, только пока посадником не станет. А когда станет, то надо будет искать другой противовес. Только так и живёт Новгород.
– Вот что, батюшка, – сказал Святослав Ярославович, – надо к народу мне и Ратибору идти. Я сын твой и в случае чего могу более с большим правом от твоего имени говорить. Зла я новгородцам не сделал, и спросить с меня им не за что.
– Умное решение, но едва ли оно даст результат, – сказала княгиня Ксения, – однако попробовать, скорей всего, стоит.
Княгиня сама ужаснулась своим словам. Ведь сейчас в глубине души она желала сыну своего супруга смерти лютой. У неё перед глазами возникла картина, как Святослава раздирает по кускам разъярённая толпа. Однако парень этот никогда её не жаловал и всегда желал ей только зла. Наверное, она тоже имеет на это право.
Крики беснующейся толпы усиливались. Ещё немного, и дело уже кончится кровопролитием. Ждать больше было нельзя.
– Ну чего, – сказал Святослав, накладывая на себя крестное знамение, – пора предстать перед народом. Пойдём, Ратибор. Отец, ратников со мной не посылай. Если убить меня захотят, то всё равно едва ли они спасут меня. Это только покажет, что я боюсь.