Страница 11 из 12
Обрадовался старый король: ведь сколько ночей он без сна скоротал, боялся, как бы разбойники младшую королевну не взяли в полон да казну его всю не уволокли, все сокровища-драгоценности.
– Ну Рыжий Витязь, великий подвиг ты совершил, но и я у тебя в долгу не останусь, – сказал король самозванцу. – Три дочери у меня, выбирай себе в жены любую, а в приданое треть моего государства получишь.
Рыжий Витязь, само собой, младшую королевну выбрал: она была изо всех самая красивая.
Ну, позвал тут король младшую дочку и дал ей отеческий свой приказ:
– Готовься, доченька, просватал я тебя, замуж пойдешь.
– За кого же, родимый батюшка? – спрашивает королевна.
– За храброго витязя, дочка любимая. Он нынче ночью большую беду от нас отвел. Один две дюжины разбойников перебил, тех самых, которые и на тебя покушались.
Обрадовалась королевна.
– Кто бы он ни был, батюшка, – говорит, – пойду за него!
Она-то про своего гостя ночного, жениха нареченного, думала. А во дворце уже собралось народу видимо-невидимо, уже и священник вперед выступил – сейчас будет венчать молодых. Только тут королевна узнала, за кого ее выдают!
Увидела Рыжего Витязя, назад шарахнулась, рыдает, слезами обливается, наземь бросается и раз, и другой, бьется, по полу катается.
– Помру, – кричит, – а за Рыжего Витязя замуж не пойду!
Жених новоявленный вокруг нее бегает, уговаривает, холить-лелеять клянется, да только королевна на него и смотреть не желает, лицо руками закрыла и выбежала из залы. Отец следом за нею кинулся, за руку поймал, остановил.
– Что с тобой, доченька, – спрашивает, – по какой причине перемена такая?
Королевна увертываться не стала, все рассказала отцу без утайки.
Призвал король самого быстрого своего скорохода, велел со всех ног на Черное урочище бежать, разыскать посреди него луг зеленый, где стоит посредине медная колода.
– Увидишь там у костра трех охотников, проси их без промедления к нам в гости пожаловать.
Побежал скороход ветра быстрее, и луг отыскал, и королевичей сразу узнал. Да и нельзя было ошибиться: издали было слышно, как младший про свои приключения братьям рассказывает.
Как узнал Дюрка, что его невесту за другого выдать хотят, подскочил будто ужаленный.
Братья тоже мешкать не стали, все вместе в Черный город подались. А в Черном городе народ уж вовсю гуляет: как-никак свадьба в королевском дворце! Никто и не смотрит, что невеста с пира сбежала, – это, мол, дело житейское, одумается да и вернется, чего же и не пить, не есть, коли так, чего ж не гулять, хотя бы и загодя? Жених-то, Рыжий Витязь, в зале сидит. Каждому лестно ему доброе слово сказать, за подвиг хвалу воздать. Усадили его на почетное место, двенадцать подушек подложили на кресло, сидит он всех выше, кичится.
И вот послушайте, какое чудо тут приключилось! Только-только три королевича во двор королевский вошли и на первую ступеньку ступили – из-под Рыжего Витязя одна подушка сама собой выскользнула. Они на вторую ступеньку – вторая подушка прочь летит. А уж когда братья в залу вступили – из-под Рыжего Витязя и кресло вывернулось, так что он лягушкою наземь шлепнулся, руки-ноги раскинув.
Вышел тут Дюрка вперед, поведал честному народу, как дело было-случилось, от начала до конца все рассказал, еще и кончики носов разбойничьих показал – недаром он тогда их отрезал да с собой прихватил, теперь-то они ему пригодились.
– Так вот кто настоящий герой-спаситель! – закричали люди.
Увидел король, на чьей стороне правда, приказал рыжего обманщика к хвосту лошади привязать и по всей улице городской проволочь. А трех своих дочерей трем королевичам отдал, тут же все три свадьбы сыграли.
Уж вы мне поверьте, не бывало свадьбы такой и не будет, хоть семь хуторов обойди да еще и окрест погляди. Дюрка с младшею королевной в Черном городе жить остались, а братья его повезли своих жен домой к себе. Так и живут с тех пор, коли не померли.
Красавец Палко
Было ли, не было, отсюда за семьюдесятью семью государствами жила бедная женщина. Был у нее единственный сын, да только и его-то она не всякий день накормить могла. Она бы и накормила – было бы чем. Однажды встал сын от пустого стола и говорит:
– Не хочу я, матушка, в нищете жизнь коротать, дома сиднем сидеть, пойду по свету, поищу счастья.
Заплакала бедная женщина: единственный сын у нее и того лишиться приходится. Не скажешь ведь: «Останься, сынок, родненький мой, в молоке да масле купать тебя стану, в тепле да в холе держать!» Откуда у нее молоко да масло, откуда дровишки, чтоб огонь развести?..
А сына ее, к слову сказать, Палко звали, и был он такой красавец, что второго такого ищи не отыщешь, хоть всю степь обойди.
Ну так вот. Плакала бедная женщина, плакала, но сыночка в путь снарядила, лепешку в золе испекла да ему в котомку сунула – с тем и отпустила счастье искать.
Шел, шел красавец Палко через горы и долы, а к вечеру попал в лес большой, в чащобу нехоженую. Увидел вдали огонек, будто свеча горит. Пошел на огонь, а он с каждым шагом все ярче да выше, под конец даже страшно стало, словно дом большой полыхает. «Ох, – думает Палко, – видно, здесь великаны живут».
Так оно и было: вокруг костра сидело великанье семейство – сам великан и сыны его. На жердях-вертелах сало поджаривали.
«Ладно! – сказал себе Палко. – Другой жизни не бывать, смертыньки не миновать…» И смело подошел к костру. Снял шапку Палко, вежливо поздоровался:
– Доброго вам вечера, господин мой батюшка!
Повернулся к нему великан да как рявкнет:
– Это еще что за человечье отродье?
– Я это, господин мой батюшка, – отвечает Палко.
– Кто ж ты есть, кто таков?
– Я, господин мой батюшка, бедняцкий сын, иду вот службу искать.
– Ну, благодари Бога, что господином батюшкой величал меня, – сказал великан, – иначе зажарил бы я тебя на этом костре. Садись с нами, сынок!
Сел Палко с сыновьями-великанами в ряд, они его щедро жареным салом попотчевали. После того лег Палко и заснул как убитый.
Утром все пробудились, великан и спрашивает:
– И куда ж ты путь держишь, Палко, сынок, где хочешь службу искать?
– Я, господин мой батюшка, к королю податься хочу, потому как слышал, там у них для работника год – три денечка, и платят бедному человеку по-божески.
– Э, сынок, король далече живет. Все ноги стопчешь, пока дойдешь. Ну, не печалься, садись мне на загорбок да за волосы крепко держись. Отнесу я тебя к королю.
Взобрался Палко на великана, а великан говорит:
– Ты, Палко, глаза-то зажмурь, не то голова закружится, упадешь да разобьешься насмерть, косточек не соберешь.
Зажмурился Палко, а великан пошел с горы на гору шагать, с одной вершины на другую, море встретилось – море перешагнул, а потом на такую высокую гору шагнул, что головою небо достал. Тут он остановился, перевел дух и говорит Палко:
– Открой глаза, сынок, да скажи: что ты видишь?
– Вижу я, – отвечает Палко, – там, вдали, вроде что-то белеет. Что бы это было, господин мой батюшка?
– Это, сынок, королевский загон для овец при дворце заоблачном. А теперь опять закрой глаза.
Сделал великан еще три шага, говорит Палко:
– Открой глаза, сынок, что ты видишь?
– Будто домик вижу, господин мой батюшка.