Страница 5 из 19
Дети – по-настоящему прекрасные члены общества. При этом дети очень чувствительны в том, что касается их окружения, но взрослые часто плохо с ними обращаются – не считают, что дети достойны уважения. А они этого, безусловно, достойны.
Раньше ты делал то, что делал, сейчас ты знаешь, как лучше, и будешь делать, как лучше.
Влияние, но не насилие
Насильно переубеждаемый человек больше укрепляется в своем мнении.
Весь первый год своей педагогической деятельности я думала, что в моем учительском и воспитательном арсенале множество разнообразных методов, приемов и хитростей. Я ведь училась в университете! Все это время в моей голове роились вопросы о контроле над детьми. Ответа на большинство из них не было. Мне казалось, что моя задача – формировать сознание воспитанников, и главный вопрос был: как же добраться до этого самого сознания? Мои пятилетние ученики совершенно не хотели сидеть за отведенными им партами. Они постоянно порывались встать с места и побродить по классу. Я взывала к ним и так и эдак… «Джефф, сядь, пожалуйста! Посмотри, как хорошо сидит Сьюзен. Я дам тебе пять наградных звездочек, если ты сядешь на свое место. Сейчас придет директор… Сядь, будь добр, на место. Сядь!» Не действовали ни просьбы, ни уговоры. Дети смотрели на меня с вызовом. В их глазах я читала: «Ну попробуй усади меня!» Я продолжала вести занятия, постоянно насильственно усаживая своих воспитанников за парты – давила на них. Иногда я подсаживалась к ребятишкам, обнимала их, мы вместе смеялись. Тем не менее дети были неизменны в своем желании вставать и бродить. Кто-то заявлял: «Я сижу вместе с вами. Как только вы встанете, я тоже встану». Я поняла, что на самом деле не могу контролировать их и заставлять делать то, что удобно мне. Да, я была специалистом по воспитанию, но не могла заставить своих воспитанников сделать что-либо против их воли. Я чувствовала себя абсолютной тупицей… Джефф по-прежнему разгуливал по классу во время занятий, а я заставляла его садиться. У каждого из нас было ущемлено чувство собственного достоинства.
Джефф и помог мне осознать, что настоящие учителя и хорошие родители не пытаются использовать угрозы, наказания или вознаграждения – в будущем и первое, и второе, и третье может пагубно отразиться на психике ребенка. На самом деле они и не держат детей под постоянным контролем и присмотром. Методами жесткого контроля мы заставляем детей воздерживаться от каких-то действий и вести себя так, как считают нужным взрослые. Порой это оборачивается тем, что дети становятся покорными, безвольными, а иногда все происходит наоборот: маленькие восстают против больших. Против всех своих авторитетов.
Однажды я возвращалась домой совершенно измученная. В тот вечер я и переосмыслила свою роль как учителя и воспитателя, свои методы и цели. Дети ведь достойны уважения! У них есть чувство собственного достоинства. Значит, с ними нужно вести себя так, как я хотела бы, чтобы вели себя со мной. Я поняла, что должна была задумываться о последствиях своих действий для мальчиков и девочек, с которыми работаю. Мы ведь вместе идем по дороге в страну знаний.
Через несколько лет после этого я стала работать с группой трудных подростков в школе, которую курировал педагогический факультет университета. У меня случился серьезный конфликт с одним из его сотрудников – заведующим лабораторией управления поведенческими процессами. Он узнал, что я не использую ни настенных таблиц, фиксирующих, в частности, опоздания, ни наградных флажков, ни звездочек, ни наклеек, и выразил свое неудовольствие. Я никого особо не хвалила, не применяла силовых методов, угроз и в качестве наказания никого не лишала привилегий. Я спросила мнение куратора о вверенных мне учениках. Справляются ли они, по его мнению, с тем, с чем должны справляться? А как выполняют задания? Заведующему пришлось согласиться с тем, что у нас все в порядке. Работают ли мои ученики сами по себе, без нажима? Да. Выполняют ли они задания сообща? Да. Решают ли свои проблемы? Да. А конфликтные ситуации? Да. Они мешают друг другу, безобразничают? Нет. Они работают, взаимодействуют и пытаются объединиться – стать командой.
Конечно, все сложилось так хорошо не сразу. Многие их этих моих учеников пришли с программ воспитания трудных подростков, а там применялись жесткие техники коррекции поведения. Они должны были докладывать обо всех своих поступках с утра до ночи и получать за это значки: один – за подъем, второй – за то, что делали это с улыбкой, третий – за то, что одевались. За три значка им давали завтрак. Я не удивилась, когда один из этих мальчиков спросил: «Что вы дадите мне, если я выполню задание?» А он моему ответу удивился. Я сказала: «Все, что ты получаешь, ты получаешь, когда делаешь это задание. Вот и все». Прошло некоторое время, прежде чем я смогла дать им понять, что верила в них, что знала – они могут выполнять поставленные перед ними задачи и решать свои проблемы. Да, их продвижение фиксировалось по регламенту, но они делали это сами. Эти мои ученики начали с трех вопросов.
На чем я остановился?
Куда я направляюсь?
Что мне делать, чтобы попасть туда?
Они отвечали на них по мере продвижения в трех направлениях – навыках академических, рабочих и в общении. Звездочки они не получали. Их мотивировало само осознание того, что они справились и могут двигаться вперед. Они уже верили, что справятся и дальше. Если бы моей задачей было подчинить учеников и сформировать у них сознание, аналогичное моему собственному, я уверена, результаты оказались бы совсем другими. И наше общение в классе тоже.
Наградой за хорошо сделанное дело может быть только возможность делать его.
Влияние и добрая подсказка, а не контроль формирует сознание
Честное и недвусмысленное послушание детей является следствием любви, которая делает человека свободным и независимым от страхов и принуждения.
Хотите ли вы повлиять на своего ребенка и таким образом дать ему силы и навыки? Или вы хотите контролировать и формировать его сознание? Большинство родителей, скорее всего, пожелали бы влиять и наделять детей душевной силой, но тем не менее очень часто люди поступают по-другому и все-таки контролируют сыновей и дочерей, а также навязывают им свой образ мышления. Грубую силу они при этом, может, и не используют, но ребенок все-таки принуждается к чему-либо. Скажем, он ударил младшего брата. Мать или отец, не вникая в причины, показывают ему на угол. И вот «агрессор» либо покорно следует туда, либо протестует, навлекая на себя более серьезные санкции. В любом случае так ребенок не научится управлять своим гневом, а родители не смогут со спокойной душой оставлять мальчишек наедине друг с другом.
Влияние
Полноценное проявление всех наших уникальных качеств доступно не в рамках нашей индивидуальности, а в рамках личности, которая раскрывается в обществе других людей.
Один из наиболее авторитетных педагогов нашего времени Хаим Гинотт, рассуждая о силе влияния взрослых на детей, сказал так:
«Именно мой личный подход создает климат. Мои ежедневные настроения определяют погоду… Мои настроения могут влиять на детей и делать их жизнь то невыносимой и жуткой, то радужной и прекрасной. Я становлюсь инструментом влияния. Как захочу, так и будет. Я могу унижать, обижать или жалеть. Во всех случаях это только мое решение: нужно ли нагнетать кризис или, наоборот, его сгладить, человечно или бесчеловечно поступить с ребенком».