Страница 3 из 50
Ах, Роберт… Ты был хорошим мужем и хорошо относился ко мне, и нам было весело, и я была тебе хорошей женой, и по-прежнему стараюсь. Но я не могу иметь детей, а ты… мы оба хотим детей, и однажды, несколько лет назад, ты узнал о Джоне Чэне. Ты никогда не спрашивал меня о нем, но я знаю, что ты знаешь, и с того времени ненавидишь его. Все это случилось задолго до того, как я встретила тебя, и ты знал, что я была в лагере, но не знал, что у меня был любовник. Помнишь, как перед свадьбой я спросила: „Ты хочешь знать о том, что было, дорогой?“ И ты сказал: „Нет, старушка“.
Ты, бывало, частенько называл меня „старушка“. Теперь ты никак меня не называешь. Только Мэри иногда.
Бедный Роберт! Как я, должно быть, разочаровала тебя!
Бедный Джон! Как ты разочаровал меня, когда-то такой замечательный, а теперь такой совсем мертвый.
Лучше бы я тоже умерла».
И она зарыдала.
Глава 40
– Похоже, дождь и не думает заканчиваться, Алексей, – сказал Данросс, глядя на мокрые скаковые дорожки и хмурое, затянутое тучами небо.
– Согласен, тайбань. Если и завтра будет дождь, даже не весь день, то ход в субботу будет скверный.
– Жак? Ты что думаешь?
– Согласен, – откликнулся де Вилль. – То, что дождь пошел, слава богу, но merde, будет очень жаль, если скачки отменят.
Данросс кивнул.
Они стояли на травяном газоне около круга почета на ипподроме Хэппи-Вэлли, все трое в плащах и шляпах. У Данросса через все лицо тянулась широкая ссадина с синяками, но взгляд был тверд и ясен. Спокойный и уверенный, он наблюдал за нависшими облаками и дождем, который по-прежнему лил, хотя не так сильно, как ночью. Вокруг паддока и на трибунах в такой же задумчивости стояли другие тренеры, владельцы и просто любопытствующие. Среди нескольких лошадей, выведенных на разминку, были Ноубл Стар, Буканир, Баттерскотч Лэсс, с которой работал жокей конюшни, и Пайлот Фиш Горнта. Всех вели осторожно на очень коротких поводьях: и на дорожке, и на подходе к ней было очень скользко. Лишь Пайлот Фиш пританцовывал: дождь ему нравился.
– Сегодня утром в прогнозе погоды сказали, что штормовой фронт идет огромный. – Вокруг карих глаз Травкина лежали темные круги, он пристально смотрел на Данросса. – Даже если завтра дождь перестанет, ход в субботу все равно будет мягкий.
– А от этого шансы Ноубл Стар выше или ниже, Алексей? – спросил Жак.
– На все воля Божья, Жак. Она никогда не бежала на мокром грунте.
Травкину было трудно сосредоточиться. Вчера вечером раздался телефонный звонок – тот же тип из КГБ. Он грубо прервал расспросы о причинах своего внезапного исчезновения. «Вам не положено спрашивать, князь Курганский. Лишь расскажите все, что знаете о Данроссе. Сейчас же. Все. Его привычки, слухи о нем, все».
Травкину пришлось подчиниться. Он понимал, что повязан по рукам и ногам, что кагэбэшник, должно быть, записывает разговор на пленку, чтобы проверить, насколько его рассказ соответствует истине. Мельчайшее отклонение от правды может стать гибельным для его жены, или сына, невестки, внуков – если они вообще существуют.
«Существуют ли они?» – задавался он мучительным вопросом.
– Что с тобой, Алексей?
– Ничего, тайбань, – ответил Травкин, чувствуя себя так, словно вымарался в грязи. – Размышляю над тем, что вам пришлось испытать вчера вечером. – Новости о пожаре заполнили все диапазоны вещания. И все сообщения затмил душераздирающий рассказ Венеры Пань, свидетельницы произошедшего. – Другим ужасно не повезло, верно?
– Да. – Пока в погибших числилось пятнадцать человек, сгоревших и утонувших, в том числе двое детей. – Не один день пройдет, пока выяснится, сколько погибло на самом деле.
– Ужас, – вздохнул Жак. – Когда я услышал об этом… Если бы Сюзанна была здесь, мы тоже бы попались. Она… Странно, как иногда складывается жизнь.
– Какая-то огненная западня, черт побери! Со мной первый раз такое, – признался Данросс. – Все ужинали там не один десяток раз… Я встречаюсь сегодня утром с губернатором по поводу всех этих плавучих ресторанов.
– Но у вас-то все в порядке, у вас лично? – спросил Травкин.
– О да. Никаких проблем. – Данросс мрачно улыбнулся. – Если мы все не подхватим круп[4] после купания в этой выгребной яме.
Когда «Плывущий дракон» неожиданно перевернулся, Данросс, Горнт и Питер Марлоу были в воде прямо под ним. Из мегафона на полицейском катере прозвучало отчаянное предупреждение, и все трое рванулись прочь. Данросс плавал хорошо, и они с Горнтом успели покинуть опасную зону, но поднявшейся волной их отбросило назад. Уходя под воду, Данросс увидел, что в воронку затянуло наполовину заполненную людьми шлюпку, что она перевернулась и Марлоу в беде.
Он позволил бурлящему потоку отнести себя, пока шлюпка не легла на борт, и нырнул за Марлоу. Данросс нащупал пальцами его рубашку и уцепился за нее. Какое-то мгновение их обоих кружило, затянуло еще на несколько фатомов[5] вниз и ударило о палубу. От этого удара Данросс чуть не потерял сознание, но продолжал держать Марлоу и, когда тянуть вниз стало меньше, заработал ногами и всплыл. Их головы показались на поверхности вместе.
Марлоу выдохнул слова благодарности и рванулся к Флер, которая вместе с другими цеплялась за борт опрокинувшейся шлюпки. Вокруг царил хаос, люди хватали воздух ртом, тонули, их спасали матросы и те, кто посильнее. Данросс заметил, как за кем-то нырнула Кейси. Горнта нигде не было. Всплыл Бартлетт, держа Кристиана Токса, и метнулся за спасательным кругом. Убедившись, что Токс надежно держится за круг, он прокричал Данроссу: «Думаю, Горнта затянуло вниз, еще там была какая-то женщина…» – и тут же нырнул снова.
Данросс огляделся. «Плывущий дракон» уже почти лег на борт. Он ощутил подводный взрыв, вода вокруг на какое-то время забурлила. Показалась Кейси, чтобы набрать в легкие воздуха, и снова ушла под воду. Данросс тоже нырнул. Почти ничего было не разобрать, но он прошел на ощупь всю верхнюю палубу опрокинувшейся шлюпки, которая теперь стояла в воде почти вертикально. Поискал вокруг, оставаясь под водой, сколько мог, потом осторожно всплыл, потому что вокруг по-прежнему барахталось множество людей. Токса тошнило морской водой, он давился, но не выпускал спасательный круг. Данросс подплыл к нему и стал буксировать к какому-то матросу, зная, что Токс не умеет плавать.
– Держись, Кристиан… Уже все нормально.
Токс отчаянно пытался что-то сказать между позывами рвоты.
– Моя… моя жена… она внизу… внизу там… внизу…
К ним подплыл матрос.
– Я держу его, сэр. Вы в порядке?
– Да… да… Он говорит, его жену засосало.
– Господи! Я никого не видел… Сейчас позову на помощь! – Матрос повернулся в сторону полицейского катера и стал кричать.
Несколько его товарищей тут же бросились в воду и начали поиск. Данросс поискал Горнта, но не увидел. Подплыла задыхающаяся Кейси и уцепилась за борт шлюпки, чтобы перевести дух.
– Как вы, ничего?
– Да… да… Слава богу, с вами все хорошо… – говорила она, задыхаясь. Грудь ее тяжело вздымалась. – Там внизу какая-то женщина, думаю, китаянка. Я видела, как ее засосало.
– Горнта не видели?
– Нет… Может, он… – Она показала в сторону катера.
Там люди забирались по трапу, другие сбились в кучу на палубе. На мгновение из воды показался Бартлетт и погрузился снова. Кейси сделала еще один глубокий вдох и скользнула в воду. Данросс нырнул вслед за ней, держась чуть правее.
Втроем они продолжали поиски до тех пор, пока все остальные не оказались в безопасности на катере или сампанах. Женщину так и не нашли.
Когда Данросс добрался домой, Пенелопа крепко спала, но тут же проснулась.
– Иэн?
– Да. Спи, спи, дорогая.
– Все прошло хорошо? – сонно спросила она.
– Да. Спи, спи.
4
Круп – болезнь гортани, вызванная крупозным воспалением слизистой оболочки. Сопровождается сужением просвета дыхательных путей, затруднением дыхания и часто заканчивается полным задушением больного.
5
Фатом (морская сажень) равен 1,83 м.