Слёзы Лимба

— Нет, я работаю на городское правительство. Поэтому у меня нет проблем с доступом ко многим вещам. И это весьма облегчает нашу работу, так как иногда приходится проникать туда, куда частного детектива никогда не пустят.

— Видимо, дело и правда серьезное. Вы меня извините за любопытство, просто я заканчиваю в этом году юридический факультет, и кое-что понимаю в этих вещах. В мои обязанности тоже входят расследования, но более делового характера.

— Но вас пленят расследования убийств? — усмехнулся Себастьян.

— Возможно. Все может быть.

— Ладно, Джордж, не буду вас больше задерживать. Если что-то узнаю новое, то обязательно сообщу, — мужчина пожал молодому человеку руку, затем около выхода снял перед Татьяной шляпу в качестве прощания. — Мисс.

— До свидания, — махнула ему рукой та, смущенно улыбнувшись, и когда тот исчез, то снова перевела все свое внимание на Джорджа. — Он не нравится вам.

— Я не особо люблю людей, которые столь высокого мнения о себе. Извините, что вам пришлось об этом услышать.

— Все хорошо, — та осторожно погладила молодого человека по руке и вздохнула.

— Вам надо было мне сразу рассказать о своем друге. Ведь это все очень серьезно и не терпит молчания.

— Я не мог вас беспокоить. Мы с вами едва знакомы, поэтому не имел права нагружать вас своими никчемными проблемами.

— Они не никчемные, — успокоила его Татьяна и села на стул рядом с рабочим столом Джорджа. — Вы мучаете себя, и я чувствую вашу боль. Ваш друг значил для вас очень многое, это видно в ваших глазах.

— Да, я очень им дорожу, — грустно произнес он. — Но я не смог предотвратить это, поэтому это моя вина, что с ним это произошло.

— Вы ни в чем не виноваты. Ведь это не вы убили тех людей. Какие-то отморозки решили пролить чужую кровь, это именно их вина, а не ваша. Поэтому не смейте корить себя за то, чего не делали.

— Просто я не знаю, что будет дальше. Все так запуталось…

— Я хочу помочь вам, — девушка сжала руку парня в своей и с нежностью взглянула на него. — Знаю, мы с вами знакомы совсем ничего, но я не могу смотреть на то, как вы терзаете себя изнутри.

— Не нужно. У вас и своих проблем хватает. Я постараюсь сам во всем разобраться.

— Я — юрист. Это моя работа. Так что не пытайтесь мне отказывать. Вдруг я не случайно сломала каблук, чтобы потом оказаться здесь? Ваш друг нуждается в помощи. И будет гораздо лучше, если его спасением будет заниматься не только тот самовлюбленный детектив.

— Я не могу подвергать вас риску, Татьяна, — Джордж покраснел от прикосновений женской руки и невольно сжал ее ладонь в своей, чувствуя, как по его запястью начало распространяться приятное тепло, доходившее до головного мозга, наполняя мысли столь необходимым светом. — Вы такая красивая, такая совершенная. Вам нельзя влезать в тот кошмар, в который мне пришлось погрузиться девять дней назад. Я видел много крови и не хочу, чтобы вы тоже увидели ее.

— А я не хочу, чтобы ваши глаза навсегда потеряли радость. Когда я увидела вас еще до войны в этой мастерской, в ваших глазах было столько света, столько ярких красок, что вы меня даже вдохновили идти дальше. Я хотела, чтобы в моих глазах был такой же свет. Но сейчас этот свет исчез из вас, вы будто наполнились тьмой и убиваете себя медленным ядом. Вы не сможете сдерживать эту тьму вечно, рано или поздно она вырвется на свободу. Поэтому надо вернуть вашим глазам тот блеск, который когда-то так помог мне справиться с собой.

====== Глава четырнадцатая. Пленник ======

Дыхание Джорджа участилось до неприличного ритма. Он уже с трудом мог справлять с тем удушьем, созданным его эмоциональным настроем. Возможно, имелась возможность это скрыть, но капельки пота, проступившие на бледном лбу, демонстрировали все мысли вплоть до мельчайших подробностей.

Татьяна словно не хотела замечать не вполне обычно состояние молодого человека и со спокойной умиротворявшей улыбкой смотрела в окно, любуясь быстротечной жизнью лондонской улицы. Джордж помог девушке всунуть ее крохотную нежную ножку в обретший вторую жизнь сапог. И дрожавшей рукой застегнул на нем молнию, чувствуя, как пальцы невольно касались гладкой, как шелк, кожи Татьяны, изучая каждый миллиметр, будто что-то драгоценное и единственное в своем роде.

— Вы дрожите, — едва слышно прошептала девушка, наконец-то взглянув на увлекшегося Джорджа, который будто не хотел отпускать ее ножки из своих рук.

— Извините. Просто задумался, — встрепенулся тот и резко отдернул руку от кожи Татьяны, будто обжегся о раскаленный металл. — Вам удобно? Я сменил подошву, так как нашел на старой трещины.

— Я это уже чувствую. Сапоги стали намного мягче. Знаете, иногда хочу отказаться от обуви на каблуке. Но с моим маленьким ростом я без каблука буду казаться карликом.

— Вам бы не пошел высокий рост. Вы уже идеальны во всем.

— Спасибо, Джордж. Мне очень приятно это слышать, — улыбнулась девушка и сразу же после того, как молодой человек помог ей застегнуть второй сапог, радостно встала на пол и потопала ножками, испытывая обувь на прочность. — Великолепная работа! Большое спасибо. Вы спасли их!

— Это большая честь для меня, — скромно встал рядом с ней тот и завел руки за спину, неуклюже покачиваясь на пятках.

— Сколько я вам должна за работу? — девушка полезла в сумку, пытаясь достать кошелек, но Джордж остановил ее.

— Успокойтесь. Вы мне ничего не должны. Считайте, что это подарок от моей скромной персоны.

— Но вы ведь потратили на меня время. Это несправедливо, когда такой талантливый мастер работает бесплатно.

— Ваше присутствие и было платой. Мне больше ничего не нужно.

— Ну, раз уж вы настаиваете, — улыбнулась та и облегченно вздохнула. — Кстати, ваш блестящий детектив так и не привез новостей?

— Нет. Обещал заехать сегодня ближе к обеду, но что-то его не видно в моей мастерской.

— Я уже начинаю сомневаться в его профессионализме. Вчера он так расхваливал себя, будто является живым воплощением Шерлока Холмса.

— Вы тоже это заметили?

— Разумеется. Знаете, сколько мужчин пытались добиться моего сердца, используя хвастовство? Их просто не пересчитать по пальцам. Все они идеальные, пока не узнаешь их поближе. А вот те, кто сначала кажется тебе грязным и вшивым, неожиданно оказываются прекрасными во всем. И этот парадокс меня жутко раздражает.

— У вас есть молодой человек?

— А вы это спрашиваете чисто из любопытства? — кокетливо приподняла брови та, ухмыльнувшись.

— Э-э, да, чисто из любопытства. Просто было бы удивительно, если у такой прекрасной девушки не оказалось ухажера.

— Я предпочитаю женщин, — серьезным тоном ответила та, но, увидев недоумение на лице юноши, засмеялась. — Шучу. Нет, у меня нет того, кого я бы сильно любила. Был один два года назад. Я безумно была в него влюблена. Даже писала ему анонимные любовные письма. Но он был предан до последней капли другой. Моей подруге. Вот тебе и женская дружба. А ведь она знала о моих чувствах к нему. И забрала его себе. После этого мне как-то стало неприятно влюбляться. Боюсь снова остаться обманутой. Сейчас он счастлив, уже имеет троих детей. А я пока хожу в девках. Отдаю всю себя учебе и работе. И мне как-то спокойнее. А у вас кто-нибудь есть?

— Если честно… Нет. Я тоже свободен.

— Значит, мы с вами чем-то похожи, — радостно сказала та, блеснув зенками. — Мне кажется, что когда твое сердце свободно, то жить намного легче. Можно отправиться куда захочешь, не бояться, что дома тебя снова будут ждать скандалы. Я насмотрелась на своих родителей и разлюбила чувство любви. Мои отец и мать ненавидели друг друга, но вынужденно жили вместе, так как не хотели делить имущество. Но лучше бы они разошлись. Мне жилось бы легче. Иногда даже домой возвращаться не хотела. Это было, разумеется, глупо. Но я была девчонкой. Глупой и наивной. Было все равно, где ночевать. Лишь бы не слышать дома скандалы.

— А сейчас вы живете одна?