Слёзы Лимба

— Да, жена у него еще та штучка, — усмехнулся Себ.

— Если вы думаете, что я ничего не слышу, то вы глубоко ошибаетесь, — из лаборатории послышался недовольный голос Ларри, но по манере его произношения было видно, что слова коллег мужчину ничуть не задели. — Кое-кто уже больше двадцати лет боится жениться, но пытается давать мне семейные советы. Тебе должно быть стыдно, Себ.

— Я люблю свободу, друг мой. Жена мне ни к чему.

— Холостяк ты завидный, — закатила глаза Кристина и обошла операционный стол, на котором сидел Джордж. — Тебе действительно пора бы уже давно задуматься о семейной жизни. Через четыре года тебе уже пятьдесят. Зачем так тянуть с этим делом?

— Что вы ко мне привязались? — с недовольством фыркнул тот, скрестив руки на груди. — Я сам разберусь, как мне жить и что делать. Мы взрослые люди.

— Но некоторые ведут себя хуже детей.

— Я приму это за комплимент.

— Это не был комплимент. Это был прямой упрек. И я все вижу, если ты не заметил.

— Так, прошу. Не надо сюда вписывать Татьяну.

— А кто сказал, что я буду вписывать сюда Татьяну? — блеснула глазками та. — Не держи нас за слепых. Мы все знаем, как ты на нее смотришь, хотя делаешь все возможное, чтобы она тебя изо всех сил терпела, как надоедливую саранчу, против которой нет химикатов.

— Давайте сменим тему, ребят. Мы сейчас должны обсуждать более серьезные темы, чем мою личную жизнь. Татьяна — моя коллега по работе, она для меня просто хороший друг.

Кристина заметила, что Джордж от этих разговоров как-то напрягся и немного погрустнел. Но поймав ее взгляд, быстро сделал вид, что его больше ничего не беспокоит.

— Вы можете просто вычеркнуть из моей биографии тот пожар, — Джордж решил помочь сменить тему разговора и начал с обсуждения серьезных вещей. — Будто со мной ничего не произошло. Думаю, вам это сделать будет проще простого, детектив Себастьян Моран, — молодой человек в упор посмотрел на мужчину, сверкнув зенками.

— А как же ты? Неужели тебя не беспокоит тот факт, что ты каким-то чудом исцелился?

— Нет. Ничуть. Я рад, что выздоровел. Теперь снова могу взяться за работу.

— Ты себя слышишь, Джордж? Ты не здоров! То, что с тобой сейчас происходит, это ненормально! И быть ненормальным не может!!! Просто не может!!! — Себастьян резко перешел на крик и в сердцах ударил кулаком по стене. — Я скоро чокнусь со всеми вами! Ты говоришь так спокойно, будто тебя совсем не волнует, насколько все серьезно. Кто-то, возможно, ставит эксперименты на людях, прикрывается привидениями, а ты тут осмеливаешься говорить, что тебя не занимает, что с тобой произошло! Ты был нашим важнейшим свидетелем! И теперь тебя нет.

— Да, я все забыл. И вряд ли мои исчезнувшие воспоминания могли иметь хотя бы какую-нибудь ценность, — Джордж с издевкой усмехнулся. — Ты просто боишься показаться в глазах Татьяны трусом. Ведь со времен вашего прошлого дела ты не сделал ничего стоящего. А сейчас заработал былую славу на ней же самой.

— А ты откуда все это знаешь?

— Я видел газету. Она красуется в рамочке позади тебя, — кивком головы указал тот и снова с издевкой ухмыльнулся, заметив на лице детектива долю смущения. — Татьяна даже близко не должна была подпускать тебя к расследованию. Ты только запутал все и окунул ее в грязь.

— А ты что сделал?! А?!

— Так, успокойтесь, — встала между ними Кристина. — Да, мы оказались в абсолютно абсурдной ситуации, в которой нет ни малейшего намека на объяснение всего происходящего. Мы уже сталкивались с подобным. Но никогда не обвиняли друг друга в ошибках. В нашем деле ошибки могут быть. Потому что сейчас мы водим вилами по воде. У нас даже нет ни малейшего представления, с чем нам удосужилось столкнуться.

— Извините, — вытер слюну с губ Себастьян и безразлично отвернулся от присутствующих в комнате. — Я просто не представляю, как мы будем со всем разбираться. Большая ставка была на показания Джорджа, на вскрытие Итана… И теперь ничего этого нет. Мы имеем ухмыляющегося Иисуса и повесившегося по пьяни мужика. Все. И где доказательства, способные заставить поверить наше начальство в то, что есть повод возобновлять дело?

— Ради Татьяны, мы должны рискнуть и продолжить искать убийцу без разрешения начальства, — произнес Джордж. — Она не простит нас, если мы отвернемся. Ей не обязательно знать о моем выздоровлении, это действительно может ее шокировать.

— Татьяну сложно обмануть. Она узнает о тебе мгновенно, едва ты выйдешь из этих стен.

— Придется тебе ей соврать. Ты же делаешь это уже не в первый раз, так что много усилий на это не уйдет.

— Еще одна колкая фраза и мне придется тебя поколотить. Только дай повод.

— Ладно. Если вы уже не в силах строить теории, а я — ухмыляющийся Иисус — полон сил и готов работать за вас троих, то слушайте мое предположение. Со мной случился несчастный случай после того, как я направил Татьяну на правильный след, в тот же день исчезла и она. Я не знаю, по какой причине мои ткани регенерировали, но сейчас есть большой риск, что как только мы будем идти в нужном направлении, то с кем-нибудь из нас случится нечто неприятное, как и со мной. Примером может стать Сьюзен.

— Ты хочешь сказать, что некто следит за каждым из нас и убирает любого, кто направит Татьяну в нужное направление? Ты себя слышишь?

— А ты видишь другое объяснение?

— Вообще-то его теория хоть и звучит нелогично, но сейчас только она способна объяснить всю эту чертовщину, что мы наблюдаем, — вмешалась в разговор Кристина, смотря куда-то себе под ноги. — Но мы не можем склоняться в сторону теорий, основанных на чем-то мистическом. Сколько раз вы пытались это делать и каждый раз осознавали, что перед вами очередной фокусник.

— А как ты объяснишь случай Джорджа? Ведь сюда только и подходит слово «мистика», — угрюмо ткнул в Джорджа Себ и нервно стал ходить по комнате. — Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы персонал той больницы молчал об этом происшествии в тряпочку, иначе наш уважаемый друг стал бы сенсацией. Даже «Титаник» нервно курил бы в сторонке.

— Ну, затонувший пятнадцать лет назад пароход вряд ли сможет конкурировать с уникальностью нашего коллеги, — улыбнулась Кристина, сев на край операционного стола рядом с Джорджем. — Но трагичность этого расследования, возможно, сможет. Эту ночь я вряд ли когда-нибудь забуду. Вы не представляете, какого это вскрывать труп собаки, когда это никак не входит в рамки моей специальности. А потом через пару часов уже иметь перед собой тело повесившегося человека, который, к тому же, во время своего самоубийства сходил под себя несколько раз, а его ротовая полость была доверху наполнена рвотной массой. Лучшие впечатления за день. Надеюсь, сегодня мертвечины не намечается. Еще один такой экземпляр я не выдержу. Мне потом этими руками своего маленького сына обнимать.

— Ладно, вы с Ларри можете сегодня отдохнуть, — спокойным тоном произнес Себ, устало вздохнув. — Вы уже сделали все, что могли.

— Ты уверен?

— Да. А я съезжу к Татьяне. Узнаю, как там Сьюзен.

— И что ты ей скажешь? Будешь сообщать новость про Джорджа?

— Нет. Думаю, Джордж прав, она пока не должна знать об этом.

— Ты ведь сам говорил, Татьяна узнает о случившемся сразу же, как только Джордж выйдет из этих стен.

— Пусть тогда не покидает их, пока я не пойму, что нам делать.

— Себ. Это не смешно. Я серьезно, — исподлобья взглянула на него женщина. — Мы должны все вместе решить, как нам поступить с Джорджем. Не делай вид, что его здесь нет.

— Я возьму его с собой. Раз уж вы едете к семьям, мне придется повозиться с мальчиком.

— Мне уже исполняется тридцать один в следующем году. Может, хватит называть меня мальчиком? — обиженно произнес Джордж.

— Четыре года назад ты был для меня мальчиком, таким для меня и останешься. Ты просто не выглядишь на тридцать. Многие наверняка сомневаются, что ты уже бреешься.

— Обожаю твой юмор. Прям получаю блаженство от этого.