Слёзы Лимба

У него не было семьи, вся его жизнь была прожита в полном одиночестве. Свою семью он не помнил. Возможно, из-за обиды на них, возможно, из-за того, что не видел их с самого детства. Никто не понимал, почему этот человек не знает ничего о тех, кто подарил ему жизнь, да и боялись спросить, ведь Майкл очень не любил подобные вопросы, да и в последнее время их ему редко задают. Людей мистер Джонсон практически не видел, лишь изредка, когда приезжали его напарники, сменявщие его рано утром, а после работы Джонсон обычно возвращался в свою съемную квартиру неподалеку и там сидел до самого вечера, пока не настанет час службы. Не было никаких изменений, каждый день будто повторял предыдущий. Все вокруг становилось одинаковым, бессмысленным, даже слегка вызывающим отвращение.

Но сегодняшний вечер стал несколько особенным. Буквально через пару часов, когда на часах стояло давно за полночь, на улице возник чей-то силуэт, медленно шагающий по промерзшей размытой дороге, неся на своих худеньких хрупких руках чье-то медленно покачивающееся тело, безжизненно откинувшее светловолосую голову назад.

— Эй! — Майкл окликнул незнакомку, но та продолжала медленно идти в его сторону, будто боялась, что ее ноша от малейшего лишнего движения выскользнет из обессиленных ручек. — Что вы здесь делаете?

— Прошу вас, — девушка с трудом сумела прошептать эти два слова и рухнула наземь вместе с бездыханным телом юноши.

Майкл минуту опешил, но затем быстро опомнился и бросился вперед, через минуту оказавшись на коленях рядом с обессиленной девушкой, чье тело было полностью покрыто следами от побоев.

— Боже, что с вами произошло, мисс? Кто с вами это сделал?!

— Мне нужно идти. Пожалуйста… помогите мне, — едва слышно прошептала девушка и слабым движением сжала горячую ладонь полицейского, который растерялся и не знал, что необходимо делать в подобной ситуации.

— Я… я пришлю скорую. Только сбегаю к телефонному автомату. Никуда не уходите!

Девушка слабо кивнула и с трудом села, прижав к себе тело молодого человека, чьи губы были полностью покрыты кровью, струйки которой продолжали течь по его правильному очерченному подбородку, стремясь все ниже и ниже, будто мечтали покрыть все тело своими извилистыми узорами.

Она чувствовала его удары, каждое резкое движение, молотом сокрушавшееся на ее беззащитное тело, сжавшееся в темном углу сырой и холодной комнатушки, которая была такой тесной, что можно было одним движением потрогать все стены, не поднимаясь даже с места. Он кричал, его слова ножом вгрызались в сознание, будоражили, встряхивали с такой силой, что перед глазами стали мелькать разноцветные огни.

— Сука!!! Сука!!! — его крики были похожи на громкие выстрелы, но такие далекие, такие ненастоящие, что Татьяна их практически не различала, лишь мельком улавливала откуда-то сверху.

Она чувствовала боль, слабость, но не было страха, лишь какое-то странное спокойствие, словно эти события были в далеком прошлом, пролетели мимо совершенно незаметно, мелькнув размытым образом.

— Хочешь быть шлюхой при этом нищем ублюдке?! — он схватил ее за волосы, притянул окровавленное лицо забитой до смерти девушки к своим разъяренным глазам, впиваясь в него взглядом, словно острыми зубами голодного хищника, впитывая всю кровь жертвы… до самой последней капли.

— Моя жизнь будет куда лучше с нищим ублюдком, чем с твоей богатой эгоистичной задницей, — Татьяна из последних сил плюет ему в лицо, но в ту же секунду получает еще один удар по своим окровавленным щекам, заставивший ее вновь упасть на ледяной сырой пол и почувствовать свою беззащитность с новой силой.

Пустынная улица начала медленно встречать долгожданный рассвет, окрашиваясь в теплые рыжеватые оттенки, которые напоминали чем-то красивый сорт дерева: настолько старые дома заполняли это место, что все вокруг устилалось толстым слоем гнили и прожорливой ржавчиной, покрывшей все металлические конструкции некогда богатых домов английских господ. Рядом с заброшенными коттеджами стояли пустые машины, также оставленные своими хозяевами по непонятным причинам. Дорогих забытых автомобилей было довольно много, словно жители и не собирались покидать это место, а лишь дружной компанией ушли куда-то и так и не вернулись. Что здесь могло случиться? Что заставило жителей этого района бросить все свое имущество на произвол судьбы?

Татьяна постепенно начала приходить в себя. Легкая слабость и головокружение одолевали ее окоченевшее от осенней сырости тело с новой силой, не было желания даже слегка пошевелить пальцами, все, о чем мечтало тело — лежать на дороге, неподвижно и как можно дольше.

— Татьяна Хапперт, Татьяна… — слабый мальчишеский голос нарушил это утреннее спокойствие и тихо пощекотал своей приятной сладкой бархатистостью окоченевшие от сырого осеннего воздуха уши спящей девушки.

— Ричард… Как я рада, что ты пришел в себя, — сквозь полуобморочное сознание прошептала Татьяна и попыталась открыть глаза, но яркие лучи просыпавшегося солнца заставили ее делать это как можно медленнее и осторожнее.

— Полицейский обещал вернуться сюда, он поможет нам, — юноша положил обессиленную голову Татьяны на свои колени и осторожно стал поглаживать ее запутанные темно-рыжие волосы.

— Где мы? — сквозь сон промолвила девушка и взглянула на добродушное слегка отекшее лицо парня, который все так же смотрел на нее преданными щенячьими глазами.

— Окраина Лондона, эта улица совершенно безлюдна, приятная тишина и спокойствие чувствуются в воздухе, не испачканном фабриками и заводами, — с легкой мечтательностью в голосе ответил Ричи и прижал Татьяну к себе еще сильнее, как маленькую беззащитную собачку, промокшую под проливным дождем.

— Ты такой холодный, такой холодный, — девушка слегка прикусила губу и вздрогнула, чувствуя, как по ее телу проносятся мурашки пчелиным роем. — Ты умираешь…

— Ваше тепло поддерживает во мне угасающее пламя… Не уходите от меня.

— Я буду рядом, обещаю, — улыбнулась девушка и робко убрала с его бледного мокрого от пота лба светлую прядь волос, которая капризно лезла в его преданные глаза.

Татьяна не знала, сколько она пролежала без чувств на этой пустой безлюдной дороге, по которой когда-то оживленно ездили автомобили, разнося по округе клубы пыли и копоти. Она не чувствовала ни страха, ни холода, лишь легкую эйфорию, горячим потоком разносившуюся по ее неподвижному телу. Но сладкий сон в скором времени нарушили чьи-то громкие шаги, приближавшиеся к ее персоне. Девушка осторожно открыла глаза и увидела рядом с собой тяжело дышавшего полицейского, в руке котором находился пистолет в полной боевой готовности.

— Господин полицейский, наконец-то, — осторожно поднялась на ноги та, чувствуя, как силы наконец-то стали возвращаться к ней. — Нам срочно нужно в больницу, мой друг…

— Какой друг? — с легкой злостью спросил мужчина, оглядывая девушку с ног до головы. — Здесь кроме нас никого нет.

— Ричард? — испуганно вскликнула Татьяна и стала в панике оглядываться, пытаясь найти среди всех этих заброшенных построек исчезнувшего из поля зрения юношу.

— Я так долго ждал этого момента, — прервал Татьяну полицейский и сделал шаг вперед навстречу девушки. — Знаете, как я ненавижу эту работу, как ненавижу закон, как ненавижу людей?

— О чем вы говорите? — с удивлением посмотрела на него Татьяна и увидела, что тот наставляет на нее свой пистолет.

Глаза полицейского излучали какую-то ненависть, сексуальное возбуждение зверя, он был готов прыгнуть вперед в любую секунду, лишь бы отведать плоть своей беззащитной жертвы. Девушка сделала шаг назад, надеясь, что этот мужчина совершает эти действия не по-настоящему, что сейчас он окажет ей обещанную помощь. Но полицейский будто одичал, в нем больше не чувствовалась защита, он стал напоминать яростного голодного зверя, не видевшего пищу долгие годы.