Слёзы Лимба

Улыбнувшись, медсестра осторожно прикрыла дверь, пытаясь исчезнуть из палаты как можно незаметнее, но скрип половиц мог здесь выдать даже муху, приземлившуюся на пол. Внутри здания ремонт, судя по состоянию помещений, не делали очень давно. Половицы расшатаны и с легкостью ездят по полу, стены покрыты старой паутиной трещин, внутри которых слышна жизнедеятельность голодных насекомых, а источника искусственного света и вовсе не было, на столе осталась лишь полностью расплавленная свеча, испачкавшая застывшим воском отсыревший покосившийся стол.

Поморщившись от ужасной обстановки этой больницы, Татьяна осторожно пододвинула стул поближе к кровати и села, молча наблюдая за дыханием молодого человека, прислушиваясь к его слабому хрипу и стонам. Он явно спал и вряд ли услышал ее приход. Его красные слегка раздувшиеся веки тихо дрожали от хаотичного движения глазного яблока. Татьяна поняла, что Джордж видит сон, но не хотела думать, что этот сон мог быть плохим. Она мечтала, чтобы в спящем состоянии молодой человек мог на короткое время забыть о своем состоянии, забыть о боли и ограниченности движений, мог свободно идти по улице и радоваться каждому сделанному шагу, ведь ходить — это так прекрасно.

— Здравствуй, Джордж, это я, Татьяна. Мне сказали, что твое состояние улучшилось, что ты уже пришел в сознание и даже можешь немного есть. Ты не представляешь, как я рада этому, — Татьяна чувствовала, как эмоции заставляли ее голос невольно дрожать, искажать слова, но девушка пыталась подавлять подступившие слезы, чтобы не терять последние силы. — Я так ненавижу себя, что втянула тебя во все это. Вряд ли я себе когда-нибудь это прощу. В последнее время произошло столько плохого, передо мной появились новые преграды, через которые мне не по силу перешагнуть. Я впервые чувствую себя такой беспомощной, маленькой, крошечной девочкой, у которой нет права на выбор. Меня словно заключили в клетку, я зову на помощь, но никто не может услышать мой зов, всех будто что-то оглушило, отстранило от меня. Ты как никто другой понимаешь меня… Но что мне делать дальше? Куда идти? Я запуталась… Пытаясь отыскать истину, я погрузилась в несуществующее прошлое, надеялась его найти, вновь потрогать и ощутить на своей коже… Но… правда оказалась иной…

Впервые она почувствовала, как этот молодой человек ей дорог, как важен для нее. Она проклинала каждого, кто был причастен к случившемуся, ненавидела себя за то, что не смогла предотвратить тот пожар. Девушка верила, что знала заранее о той трагедии, знала, кто преступник. Но в итоге что-то ее ослепило, сбило со следа. Но внутреннее я ласково успокаивало, говорило, что нельзя все предвидеть. Их враг силен, его шаги непредсказуемы, в них нет ни последовательности, ни логического мотива. Он слишком скрытен, слишком умен, слишком увёртлив. Им движет безмерная жестокость, некий гнев, обида на всех людей. Но что вызвало эти чувства? Что заставило этого безымянного человека совершить подобное? Что им руководит?

Татьяна смахнула движением ладони слезу, медленно стекавшую по ее бледной щеке. Каждый, кто знал эту девушку, мог заметить, как она постарела, как побледнела. Некогда красивое прекрасное лицо, излучавшее только уверенность и силу, теперь демонстрировало потерянность и настоящий страх. Сегодня она не стала наносить макияж, небрежно затянула волосы в хвост, даже не расчесав их любимым гребнем, ее больше не волновал собственный внешний вид, девушка погрузилась в свои мысли с головой, покинула эту реальность, забылась в своих суждениях.

Татьяна с большим и неприятным удивлением поняла, что сумела незаметно для самой себя уснуть, когда ее где-то на подсознательном уровне разбудил чей-то странный и весьма зловещий шепот, похожий на чье-то голодное и возбужденное рычание. Он был тихим, практически неуловимым, но в то же время проносился по всему телу с мурашками, заставляя появляться на бледной коже капельки холодного пота. Шепот можно было с легкостью спутать с обыкновенным шумом труб или ремонтной работой где-то в подвале, но, прислушавшись, девушка начала различать в этом пугающем шипении понятные ей слова, которые затем складывались в загадочную фразу.

Первое, что ее удивило, так это то, что медсестра не сообщила ей о том, что время визита подошло к концу. Возможно, Татьяна заснула на пару минут, но, взглянув в окно, поняла, что прошло уже много времени — на улице стояла глубокая снежная ночь.

Во время краткого осмотра, девушка успела заметить, что в комнате было невероятно пусто, словно кто-то успел за время, что Татьяна спала, хорошенько прибраться в палате и унести с собой некие вещи. Протерев глаза, девушка внимательно огляделась, продолжая слышать под ухом чей-то шепот. Он был непостоянным, словно в какой-то промежуток времени удалялся куда-то вглубь здания, играя со слушателем в детскую игру.

Татьяна медленно поднялась на онемевшие ноги и слегка потянулась, чтобы возобновить кровоток в организме после непривычного сна на старом деревянном стуле. В пятках чувствовалось легкое покалывание, словно в пальцах шипела газированная вода и не желала покидать конечности человеческого тела.

Сколько же она проспала? Почему никто не удосужился ее разбудить раньше? Неужели все забыли об этой палате и даже не смотрят за посетителями? Татьяна уже была не в состоянии об этом думать, она лишь хотела поскорее уйти отсюда, но мысль об уходе быстро вылетела из ее головы, когда та краем глаза взглянула на больничную койку, на которой лежал Джордж.

Молодой человек исчез, словно его здесь и не было. Кровать идеально заправлена, постельное белье убрано, остался лишь жесткий древний матрас, в котором процветала цивилизация клопов, и колючее зеленое покрывало, аккуратно сложенное в углу больничной койки.

— Что здесь происходит, черт возьми? — невольно выругалась девушка и выбежала из палаты в длинный коридор, надеясь там услышать ответ на свой вопрос, но вместо этого Татьяна лицом к лицу столкнулась с мертвой тишиной и обжигающей глаза темнотой, которая теперь была повсюду.

— Эй! — крикнула Татьяна в пустоту и сделала маленький шаг вперед в черную пустоту, которая съела все вокруг нее. — Есть здесь кто-нибудь?! Эй!!!

Девушка вытащила электрический фонарь и дрожащим пальцем нажала на кнопку, слегка прогнав разъедающую глаза темноту, осветив вокруг себе до бесконечности длинный пустой коридор, конец которого терялся в черной мгле, до которой вряд ли удастся добраться. Слева и справа находились деревянные двери, все были открыты нараспашку, словно люди уходили отсюда в спешке, оставив все на своих местах, но и эта теория оказалась не достаточно верной. Внимательно изучив детали, Татьяна поняла, что все было идеально прибрано и убрано — никаких лишних вещей не найдено, все на предназначенных местах. Палаты пустые, никаких следов пребывания человека. Это здание оказалось совершенно пустым. Здесь обитал лишь громко поющий ледяной ветер и мертвая тревожная тишина, режущая слух невидимым холодным оружием.

Впервые Татьяна так отчетливо слышала биение своего сердца, оно было громким, как вой ветра, и чересчур учащенным, будто влюбливый орган был готов разорваться на части, лишь бы поскорее покинуть это пустое и донельзя темное место.

Тот тихий шёпот вновь раздался у Татьяны в ушах, но на этот раз он твердо заявил о себе. Татьяна ощущала все его нотки, прочувствовал тон голоса невидимого собеседника всем телом, различала каждое произнесенное им слово. Прижавшись спиной к холодной каменной стене, Татьяна начала слушать голос, вдумываться в их значение.

— Я чувствую тебя… Убить… Убить тебя… Я чувствую запах твоей крови… Я слышу твой страх… Убить… Убить тебя… Кровь… Я чую кровь…

Когда голос внезапно замолчал, Татьяна невольно подняла фонарь и в ужасе поняла, что ее единственный источник света осветил лицо, бледное и до боли знакомое. С трудом сдержав крик ужаса, девушка выдохнула и обессиленно опустила фонарь, чтобы ненароком не ослепить внезапно объявившегося молодого человека, который все так же смотрел на нее своими преданными щенячьими голубыми глазами.