Слёзы Лимба

— Но почему я? Почему ты дал мне чужую бляху?

— Что-то подсказывало мне, что так будет лучше. Но… я чувствую себя таким трусом… Таким ничтожеством… Я испугался за свою задницу… Я поступил подло, — невольно Джордж уткнулся своим мокрым от подступивших слез носом в грудь своего друга и дал волю вырвавшимся из заточения эмоциям.

— Но ты искупил свою вину, — едва слышно прошептал Эрван. — Ты принес меня в госпиталь, проделав путь в пять километров. Это многого стоит.

— Но сейчас ты говоришь, что я сделал это зря.

— Время залечит наши раны. И скоро мы узнаем цену нашего поступка. Но сейчас… идем купаться, иначе ты заслюнявишь всю мою рубашку, — Эрван резко повеселел и осторожно отстранил от себя друга.

— Может останемся здесь навсегда? — стыдливо вытер слезы Джордж и с легким чувством вины посмотрел на Эрвана, который уже начал стягивать с себя одежду.

— Не думаю, что наша жизнь станет от этого слаще. Тем более здесь нет прелестных девиц, которых мы видим каждый вечер рядом с борделем. Вряд ли ты откажешься от удовольствия переспать с одной из них.

— Сейчас все мои мысли направлены на работу.

— Так ты прожжешь всю свою молодость, дружище, — Эрван уже успел полностью оголиться и оказаться по пояс в воде. — Мы подарили себе второй шанс не для того, чтобы потратить все свое время на служение проклятым деньгам. Нужно уметь и отдыхать.

— Ладно, ты меня переубедил, — усмехнулся Джордж и через пару минут присоединился к Эрвану, на короткое время почувствовав себя рядом с ним маленьким мальчиком, беззаботным и счастливым. Они брызгались друг в друга, словно дети, оглушая это тихое место своим приятным юношеским смехом. Казалось, что все самое плохое было позади, что их жизнь приобрела яркие теплые тона и события прошлого канули в лету.

Сегодняшний день не задался с самого рассвета, именно так считал Джордж, когда, проснувшись, не обнаружил в соседней койке Эрвана, который обычно никогда не уходил куда-то в столь раннее время, особенно в рабочий день. Проклинать убежавшего от своих обязанностей друга у Джорджа не было времени, до начала смены оставалось больше получаса, а ему еще нужно было успеть добраться до так ненавистного ему кафе, иначе владелец этого заведения вычтен из его зарплаты большой штраф и целый день придется работать фактически бесплатно. А потерять и без того небольшой доход — большая трагедия. Они с трудом могли обеспечить себя жильем, поэтому приходилось унижаться перед начальством, чтобы вновь не оказаться на улице.

Добрался до места своей работы он довольно быстро: благо трамвай подъехал через пару минут и так же моментально довез до пункта назначения. Людской поток этим утром был больше обычного, Джордж даже пытался вспомнить, какой в этот день мог быть праздник, но в голову ничего не приходило. Не было желания видеть очередное шествие в память о погибших солдатах, так как ему очень не хотелось снова вспоминать события тех дней, особенно после того, как его едва не отправили под расстрел. Он ненавидел ту войну, ненавидел их героев, так как сам хотел стать героем, но его слабый характер подвел в самый неподходящий момент. Война казалась ему ошибкой истории, ошибкой всего человечества. Война унесла не только жизни невинных солдат, но и разрушила великие империи, Европа обрела новое лицо, изменилась до неузнаваемости. Общество почувствовало в себе дух борьбы, они начали выступать против власти, мечтали взять управление своей жизни в свои руки. Джордж был против этого. Он не мог понять, как обычный рабочий может управлять целым заводом или даже маленьким городом. Все хотят свободу, всем тяжело, но не каждый может управлять своей жизнью. Свобода превращает человека в зверя, так считал Джордж, по его мнению, люди должны быть под полным контролем: только тогда они способны быть частью огромного общества.

К счастью, на рабочем месте Джордж оказался вовремя. Повара уже начали потихоньку заполнять кухню, приступая к приготовлению основных блюд. Редко когда клиент заказывал что-то особенное, обычно здесь были рабочие, не знающие ничего, кроме похлебки и ароматной овсянки. Это облегчало задачу работникам этой забегаловки, так как не приходилось целый день держать в руках необработанные продукты.

Но ближе к обеду в кафе зашел человек, которого Джордж не ожидал увидеть и надеялся больше никогда не встречать на своем пути, так как этот мужчина в возрасте знал о нем буквально все, ибо был хорошим другом его покойного отца и очень много помогал матери еще совсем юного Джорджа, когда та едва сводила концы с концами после смерти мужа.

— Виктор! Не думал, что встречу тебя здесь! — Доктор Ломан практически не изменился с тех пор, как Джордж видел его в последний раз. Кажется, это было еще в тринадцатом году, когда юноша только-только начал работать в обувной мастерской, которая, по чистой случайности, до войны располагалась в этом же районе. — Смотрю, ты не слишком далеко ушел. Наверное, тебе нравится эта улица, если ты продолжаешь работать здесь.

— Да, это место приносит большую прибыль.

— Но по тебе не скажешь. Выглядишь неважно.

— Работа не позволяет мне блистать свежим лицом, целый день стою у плиты.

Доктор Ломан слегка прищурился и посмотрел на бейдж, висевший на груди Джорджа, после чего широко открыл глаза от удивления.

— Джордж Майлз? Виктор, что произошло?

На лице Джорджа появилась легкая испарина, было видно, как эта ситуация вызвала в нем неподдельное чувство паники. Он понимал, что, несмотря на близость этого человека к их семье, нельзя рассказывать правду, но и врать в такой ситуации было весьма трудно, так как на ум не приходила ни одна выдуманная легенда, в которую мог бы поверить такой образованный человек, как Доктор Ломан.

— Видите ли, спросонья я случайно взял чужой бейдж, так что все хорошо, — дрожащим голосом произнес тот, но тут же увидел, что Ломан не поверил в искренность его слов, хотя сделал вид, что такая выдуманная история его вполне устроила.

— Будь повнимательнее, — с легким смехом произнес Ломан и медленно открыл меню, лежащее на деревянной гладкой стойке. — Я, пожалуй, сделаю небольшой заказ, раз уж зашел сюда.

— Да, конечно, — с небольшой нервозностью в голосе ответил Джордж, понимая, что с него ручьями стекал пот. Он хотел как можно скорее обслужить этого человека и вернуться на кухню, чтобы, не дай Бог, тот не понял, что на самом деле произошло с Джорджем два года назад.

— Я, если ты не против, выпью обычной водочки. Твой отец когда-то приучил меня к ней, в нем так и пылал жар русского человека. Но правительство России не позволило ему жить на любимой земле дальше. У твоей семьи была тяжелая участь. Жить в постоянном гонении на своем родине — по-настоящему ужасно.

Джордж вытащил из-под барной стойки запечатанную бутылку спиртного напитка, осторожно открыл и в маленькую рюмочку налил ее прозрачное содержимое, от которого доносился неприятный запах спирта. Доктор Ломан, в качестве тоста, поднял рюмочку, пожелав всем хорошего будущего, и быстро осушил ее, после чего прижал к носу тыльную сторону ладони, громкой выдохнув.

— Хороша чертовка, — посмеялся он и отодвинул от себя пустую рюмку.

— Может, добавки? — с заметной усталостью в глазах посмотрел на него Джордж.

— Нет, спасибо. Во всем нужно знать меру, друг мой. Кстати, как вы разместились со своим другом у мисс Андерсон?

— Откуда вы знаете? — с удивлением в голосе прошептал Джордж, пристально смотря на пожилого мужчину, который с приятной улыбкой поглядывал на молодого человека.

— Вряд ли бы ты нашел где-нибудь в этом грязном сыром городе комнату подешевле. А эта гребаная старуха чертовски жадная, хватается за каждую копейку. Вашим соседям приходится платить в три раза больше за такую же коморку, чем вам. Но она была у меня в долгу, так как я вылечил ее мужа от психического расстройства пару лет назад. Теперь мы в расчете. Ты не представляешь, как долго я уговаривал эту стерву прийти сюда и предложить вам жилье! Пришлось даже отдать ей пару лишних монет, чтобы она согласилась.