Слёзы Лимба

— Корабль был торпедирован. Что за черт? — прошептала девушка и подбежала к воде еще ближе, чтобы внимательно разглядеть детали судна.

На правой стороне корабля виднелась пробоина, довольно внушительных размеров. Затопление лайнера было неизбежным, повреждения слишком большие, оставаться на плаву такому гиганту уже не светит. Татьяна была потеряна. Она не могла понять, как ей действовать в этот момент. Никого поблизости не находилось, сообщить о случившемся не получится. Если только?.. В маяке должен находиться телефон. Она должна позвать на помощь. Возможно, судно послало сигнал бедствия, но то было таким безжизненным, что девушка сомневалась, что корабль способен на такое.

Она не услышала ни криков людей, ни новых паровых гудков, корабль молчаливо покачивался на поверхности разбушевавшегося мора и медленно опускался носом под воду, изредка издавая жалобные стоны и скрежеты рвущегося от напряжения металла.

Когда она вновь кинулась в сторону тропы, то самопроизвольно посмотрела в сторону корабля, осознавая, что тот погружался под воду слишком быстро и будто продолжал двигаться вперед по инерции. А рядом с ним неожиданно появился небольшой объект, вокруг которого волны почему-то утихли и будто обходили его стороной. Татьяна прервала свой бег и попыталась сфокусировать зрение, чтобы увидеть этот плавучий предмет более четко. Это оказалась спасательная шлюпка. А в ней находились двое людей. Кажется, это мужчина и женщина.

— Эй! — крикнула Татьяна в их сторону. — Эй! Не двигайтесь! Я позову на помощь! Не пытайтесь приблизиться к берегу! Вы перевернетесь!

Татьяна поняла, что ее слова звучат абсурдно. Судно тонет слишком быстро. Если оно продолжит погружаться в воду с такими же темпами, то водяная воронка в тот же миг затянет спасшихся пассажиров, как крошечные песчинки. Поэтому тем необходимо отплыть от крупного корабля как можно скорее. Неожиданно ее глаза заметили еще один силуэт, болтавшийся в воде. Это был человек, мужчина. Он с большим трудом плыл в сторону шлюпки, но волны постоянно отбрасывали его обратно к берегу, так и норовя утянуть того на морское дно.

— Себастьян?! — в панике воскликнула девушка и вновь бросилась к берегу. — Себастьян! Что ты делаешь?! Возвращайся!!!

Но мужчина ее не слышал, он продолжал усердно бороться с разбушевавшимся морем и двигаться к шлюпке с двумя людьми на борту.

— Господи милостивый! — схватилась за сердце Татьяна и стала бегать туда-сюда, пытаясь привлечь внимание детектива криками, но все тщетно. Она лишь сорвала свой ангельский голос и почувствовала боль в горе. — Будь все проклято. Он же утонет!

К этому времени корабль накренился на правый борт примерно на двадцать градусов, Татьяна продолжала краем глаза наблюдать за кораблекрушением, понимая, что ничего более впечатлявшего и ужасного она в своей жизни не видела. Скрежет, звуки бьющейся посуды и падающей мебели — все настолько потрясало, что Татьяна даже на миг замерла, чтобы насладиться этим зрелищем.

— Себ! Возвращайся! Ты утонешь! Отплывай от корабля! Себ!!!

Себастьян снова проигнорировал ее. Татьяне не оставалось ничего, как броситься к мужчине на помощь. Она не могла просто так стоять и наблюдать за тем, как детектив безуспешно боролся с морской стихией. Предпринятый ею шаг был глупым, нелогичным, но иного выхода она не видела. Пока она будет бежать к маяку, судно уже утонет, потянет за собой каждого, кто плавал в этот момент поблизости. Поэтому ей нужно заставить Себастьяна вернуться к берегу и как можно быстрее. Крики бесполезны. Остается только доплыть до него. Татьяна сбросила с себя верхнюю одежду, оставшись в одном нижнем белье. И, набрав побольше воздуха в легкие, кинулась в объятия моря.

Джордж со слезами на глазах вытер лезвие ножа от крови, после чего такую же процедуру повторил и с топором. Он не брезговал вытирать бордовую жидкость о свою одежду, ибо юноша уже был с ног до головы покрыт ею. Закончив с чисткой, он обыскал тела убитых им мужчин. Рыская по карманам, он, не сдерживаясь, рыдал, до сих пор не веря, что его руки совершили такое злодеяние. Он даже не помнил, как совершал все это. Джордж просто убивал, ни о чем не думая, словно выполнял некие бытовые обязанности. У одного из солдат он позаимствовал фонарь, но на всякий случай взял и второй, так как был уверен, что если ему удастся отыскать Эрвана, то так просто им сбежать не удастся, а один источник искусственного света будет мал для них обоих. У второго он отобрал револьвер, а в карманах у него обнаружил целых две обоймы патронов. Этот факт сильно успокоил его, так как теперь без огнестрельного оружия здесь не обойтись. Еще неизвестно, сколько парней было отправлено на охоту за ним. Если Доктор Ломан и в самом деле задумал избавиться от молодого человека, то вряд ли так просто отречется от подобной идеи. Этот человек никогда ни перед чем не отступит, Джордж понял это с самого первого дня их знакомства.

— Мне очень жаль, — извинился он перед мертвецами и, с грустью взглянув на них, направился в сторону выхода.

Мертвые вряд ли были способны ему ответить, но на их лицах будто отображалась спокойная улыбка, словно те услышали слова юноши и лишь губами сказали ему, что не злятся, что весь этот ужас позади.

Джордж всунул револьвер в кобуру, а боевой нож в чехол. А в руке оставил хорошо служивший ему топор, с которым он чувствовал себя гораздо спокойнее. Он до сих пор помнил, как лезвие этого предмета убийства вонзалось в шею одного из солдат, разрезало кожу, как кусок подтаявшего сливочного масла. Если бы Джордж замахнулся посильнее, то мог бы с легкостью обезглавить противника, но в конечном итоге лишил того головы только наполовину. Как умер третий он не запомнил, этот момент почему-то вылетел из головы. Но у того солдата в руке находился нож, принадлежавший Джорджу. Возможно, парень обронил его во время боя, а тот попросту подобрал его. Иначе объяснить этот странный факт было нельзя. Мужчина покончил с собой, перерезал себе глотку. Хотя до этого сражался с завидным усердием. Что же его так напугало? Он ведь мог дать сильный отпор. Но ни один из них это не сделал. Джордж не понимал, почему именно. Ведь юноша ничего такого не сделал, что могло бы их заставить сложить оружие и отдаться в лапы старушки Смерти.

Молодой человек вышел из дома и напоследок взглянул на окно второго этажа, вспоминая, как еще совсем недавно он стоял там и дрожал от страха. Его могли с легкостью заметить, но он выдал себя сам. Голос… Как тогда… В тот день… Он снова слышал его. Джордж не запомнил ее слов, хотя усердно пытался восстановить их в своей дырявой памяти, но от них не осталось и следа. Парень лишь помнил, что Ее фразы привели его в бешенство. И он закричал. И совершенно не контролировал эмоции. Это безумно пугало.

Странность этого места не на шутку давила на сознание Джорджа. Он мечтал побыстрее уйти отсюда, чтобы больше никогда не сталкиваться ни с чем подобным.

Юноша зажег фонарь и пронзил ночную мглу ярким белым светом. Теперь была возможность более подробно разглядеть эти дома, но их внешний вид уже не особо занимал внимание молодого человека, как в первый раз. Теперь они воспринимались, как горы мусора, не более. Лишь сохранившиеся фонарные столбы были более-менее интересными. Один из них из-за света фонаря даже заблестел, отчего Джордж на секунду подумал, что тот неожиданно решил зажечься и осветить желтоватым сиянием мертвую улицу.

Внезапно где-то позади раздался отдаленный звук, напоминавший взрыв мощной бомбы. Джордж в испуге обернулся, пытаясь понять, что он только что услышал, но все резко стихло. Шум явно доносился со стороны моря. Но вернулась гробовая тишина, и молодой человек начал верить, что ему этот громкий звук просто показался.

Сжав фонарь в руке крепче, он медленно пошел вперед по следам от шин автомобиля.

Татьяна осознала, что ей практически не удавалось дышать, так как все тело было от мозга до костей скованно холодом морской воды. Температура крови стремительно опускалась к нулевой отметке, и через пару минут девушка поняла, что практически не чувствует себя, словно просто парит в невесомости, отделившись от своего тела. Но постепенно Татьяна стала ощущать жар, сравнимый с теми чувствами, что испытывает кусок мяса в кипящей воде. Она горела в буквальном смысле этого слова. Хотелось кричать от боли, но из-за холода голос пропал, и девушка просто молчаливо пыталась бороться за жизнь, проклиная себя за то, что осмелилась пойти на такую глупость.