Страница 46 из 94
Удалось. Однажды грейфер вытащил прекрасно сохранившийся череп семнадцатилетней женщины. За ним второй и третий.
Итак, пришло время самому Томпсону спуститься в глубину «Колодца смерти». По телеграфу он известил обоих греческих водолазов; те вскоре прибыли, и первая экспедиция живых в мир майяских мертвых могла начаться. Греки привезли с собой все, что необходимо водолазам: водолазные костюмы, тяжелые ботинки со свинцовыми подошвами толщиной в несколько сантиметров, переговорные шланги, а главное - насосы, снабжающие водолазов воздухом.
Тридцать индейцев, до тех пор перебиравших поднятую со дна грязь, теперь научились обслуживать насосы, понимать распоряжения, которые им с помощью каната будут отдавать со дна сенота водолазы. Вся команда перебралась затем на прочный понтон. Индейские рабочие спустили его на веревках до водной поверхности колодца. И вот настал долгожданный день. Консул Соединенных Штатов Америки в Мериде надел медный шлем, попрощался с индейцами и по веревочной лестнице спустился в глубину сенота.
Индейцы, которые любовно относились к дону Эдуарде (так называли Томпсона в Сан-Исидоро), находились в грустном настроении. Они были убеждены, что он никогда не вернется. Разве не живут в воде сенота гигантские змеи и опасные ящеры? И разве время от времени не окрашивается вода «Колодца смерти» кровью? Цвет крови, который вода колодца иногда действительно обретает, Томпсон сумел позднее объяснить. Красноватый оттенок ей придают семена одного из растений, растущих на берегах сенота. Так впервые в истории началось подводное исследование майяского прошлого, подводные поиски индейских памятников. Томпсон и оба грека спускались все ниже. Между поверхностью «Колодца смерти» и его вязким дном 25 метров воды. Первые 5 метров еще пронизывают солнечные лучи, глубже уже полная тьма. Греки привезли с Багамских островов современный подводный прожектор. Но и он не способен был прорезать шоколадно-коричневую кашу, которой заполнены две трети сенота. Она образовалась из ветвей и корней деревьев, в которых запутались камни, иногда настоящие валуны. Света у водолазов не было, пришлось делать все на ощупь. Изо дня в день прощупывали три слепца вековой ил, чтобы найти то, чего не подняла со дна землечерпалка.
Надежды Томпсона понемногу осуществлялись. Водолазы находили десятки индейских предметов. В их числе вырезанные из нефрита статуэтки, 20 золотых колец, 21 золотая фигурка лягушек, скорпионов и других живых существ, прекрасная золотая маска. У маски закрыты глаза, словно она представляет мертвого. Томпсон и греки нашли также десятки новых хульче, этого наиболее распространенного вида оружия майя в тольтекский период. Извлекли из грязи более 100 золотых колокольчиков, у которых до того, как их бросили в «Колодец смерти», вырвали язычки. Ведь индейцы верили, что вещи живут, как и люди, и поэтому жрецы убивали жертвуемые предметы, так же как убивали приносимых в жертву людей.
А потом водолазы нашли самое прекрасное: некое подобие золотой короны, украшенной двойным кольцом «Пернатого змея» (эту корону Томпсон считал величайшим шедевром майяских чеканщиков по золоту), и главное - столь важные для майяологии рельефные золотые диски. На них - Томпсон постепенно извлек из колодца 26 таких дисков - майя изобразили своих богов, взятие майяских городов тольтекскими воинами и даже эпизоды морских сражений, а также человеческие жертвоприношения.
Сенот сдавался на милость победителя и вручал отважному исследователю неопровержимые доказательства достоверности рассказа епископа Ланды о человеческих жертвоприношениях у майя. Томпсон нашел жертвенный нож с рукоятью в виде змеи. Такими ножами тольтекские жрецы вырезали у своих жертв сердце. А потом Томпсон поднял со дна сенота еще несколько девичьих черепов. Кости невест, принесенных в жертву Юм-Кашу, были главными свидетелями Томпсона, окончательно подтвердившими его победу.
Победа эта далась нелегко. Археолог-любитель Томпсон в самом деле отдал майя всю свою жизнь. Почти всю ее он провел на асьенде Сан-Исидоро, у «Колодца смерти», у храмов города Чичен-Ица. Как любитель-водолаз он мог поплатиться за исследование «Колодца смерти». Однажды, ощупывая на дне сенота большой литой колокол, он забыл открыть перед подъемом воздушные вентили. И когда Томпсон оттолкнулся от дна колодца, то полетел к поверхности воды как воздушный шар. К счастью, он все же успел открыть вентиль раньше, чем достиг водной глади. Ударился головой о дно понтона и потерял сознание. Так заплатил за свой «святотатственный» спуск в «Колодец смерти» пожизненным дефектом слуха.
Томпсон наконец добыл клад, о котором столько времени мечтал. Но не оставил его себе, а целиком передал в дар прославленному американскому Музею Пибоди при Гарвардском университете. В фондах этого музея находятся десятки тысяч индейских предметов. Однако и сейчас, так же как 60 лет тому назад, клад оглохшего консула остается самым ценным украшением музейных коллекций.
Я смотрю в мутные воды «Колодца смерти». Грязная неподвижная жидкость не пропускает света. Эдвард Герберт Томпсон, обследовавший колодец, уже мертв. Но жертвенный сенот не дает спать и современным исследователям. Несколько недель тому назад, сразу же после того, как мой самолет опустился и столице Мексики, я посетил одного из них - американиста Давалоса Уртадо.
И ему не давал покоя клад «Колодца смерти». В своем кабинете он мне рассказывал: «Я не верил, что консул Томпсон с тогдашними примитивными средствами мог обследовать все слои илистого дна. И вот я решил вместе с несколькими коллегами, воспользовавшись помощью водолазов из нашего клуба водного спорта, вновь взглянуть на дно жертвенного сенота, надеясь, что Томпсон оставил что-нибудь там и для нас…»
Давалос Уртадо разработал иной метод обследования майяского сенота, дав ему название «Порт-Ройял». А поскольку во время одной из поездок в Америку я посетил на Ямайке Порт-Ройял, точнее сказать его остатки, то знаю, о чем идет речь. Ямайский Порт-Ройял возник на месте индейской, точнее - аравакской, деревни. Испанские конкистадоры основали здесь поселок Сантьяго-де-ла-Вега. Когда в середине XVII века Ямайку захватили англичане, они сделали из испанского «Города святого Иакова» английскую «Королевскую пристань». Впрочем, лишь по названию. В действительности это был самый роскошный пиратский притон на всем западном полушарии. Британские корсары отправлялись отсюда грабить испанские галеры, опустошать города. Вскоре пираты превратили Порт-Ройял в один из богатейших городов Нового Света. Все богатства, приобретенные ими на море и на суше, спускались в порту на женщин, выпивку, лакомые блюда. Одним словом - содом и гоморра Америки.