Страница 11 из 15
-- Отказываться от земных радостей, только потому, что они преходящи? Коли молодость отпущена ненадолго -- надо постараться, чтобы она не прошла даром! Или вы полагаете иначе, мистер Шелдон?
Раймонд, памятуя, что молчаливая сдержанность -- святилище благоразумия, хотел было уклониться от ответа. Но тут заметил, что вокруг него собрались Монтэгю, Иствуд, Тэлбот, Лавертон, Вудли и почти все девицы, и внимание всех приковано к нему. Он не заметил, как сзади подошли его отец и леди Холдейн.
-- Я отвечу на ваш вопрос, мисс Иствуд, -- вздохнул он, -- если вы поясните мне одно обстоятельство. Сам я не понимаю. Для лорда Котесмора, который закончил свою жизнь с проваленным носом, молодость прошла даром или -- недаром?
Леди Френсис беззвучно рассмеялась. Граф Шелдон закусил губу. С одной стороны, он бы и сам так ответил бы на подобный пассаж, но, с другой, он же предупреждал сына о необходимости особого отношения с красивыми женщинами! Мужчины опустили головы, чтобы скрыть улыбки. Мисс Кора растерялась, покраснела и, пожав плечами, пошла к столу. Раймонд Шелдон проводил её странной улыбкой, в которой было немного иронии и -- чуть-чуть издёвки. Последнюю, он надеялся, никто не заметил.
-- Стыдно вгонять женщин в краску, Шелдон, -- пробормотал подошедший к нему Монтэгю. -- Зачем говорить такие возмутительные вещи дамам?
-- Вы меня поражаете, мой дорогой Джулиан. Давно ли вы стали так галантны и чувствительны? -- поднял брови Шелдон. -- А что до дам, то лучше бы они вместо смущения выказывали невинность, не понимая того, что услышали, или рассудительность, не слыша того, что им не положено понимать. Но и тут есть польза: смущение дам улучшает цвет их лиц, что позволяет сэкономить на румянах, -- философично дополнил он и отошёл к сэру Чилтону и отцу, где его ждал тихий нагоняй милорда Шелдона за нахальство, выраженный, впрочем, мягко, так как леди Фанни незадолго до того успела заметить графу шёпотом, что его сынок -- просто прелесть.
В зал из парка зашла леди Софи Радстон. Совсем недавно овдовевшая, несмотря на сравнительную молодость, она уже успела прославиться редкостным мотовством и весьма предосудительным поведением. Злые языки уверяли, что она весьма сократила жизнь своему супругу отказом иметь детей и растратой весьма значительных сумм, но теперь внезапная смерть мужа и её бездетность привели к печальному итогу: богатейшее имение досталось младшему брату графа Невила Радстона -- Даниэлю, а вдова оказалась вынужденной искать нового мужа. Впрочем, как бы ни была подпорчена её репутация, привлекательность она сохранила.
Ей представили молодого Шелдона, Раймонд сказал пару комплиментов, но намётанным взглядом опытной кокетки леди Софи поняла, что увлечь такого мужчину будет непросто. Сам Шелдон был, пожалуй, удивлён: леди Софи порхала по залу как бабочка. Вникнув в положение леди, он даже пожалел её. Да, нелегко, смею вас уверить, приходится женщине, которая в тридцать всё ещё хочет казаться девочкой. Между тем милорд Брайан вспомнил об опасности, о которой забыл предупредить сына, и торопливо отвёл его в сторону.
-- Нравится ли вам эта особа, леди Радстон, сэр? -- тихо спросил он Раймонда.
Тот удивился -- и удивление читалось в его взгляде, обращённом на отца.
-- Милорд, если я сказал леди Холдейн о своей любви к старине, это не значит, что я предпочитаю старых женщин молодым. Это только вина улучшаются от времени.
Граф вздохнул с заметным облегчением, всё-таки тихо заметив сыну, что он правильно поступит, если будет держаться подальше от этой особы. Сын кивком головы выразил полное послушание и готовность держаться от леди Радстон так далеко, как только сможет.
* * *
Джулиан Монтэгю, высказывая возмущение Шелдону, лукавил. Раймонд на самом деле порадовал его, хотя Джулиан и не показал этого. Он находил взгляды виконта противоречащими человеческой природе и хотел, чтобы суждения Шелдона ригоризмом и аскетикой отпугнули бы мисс Кору Иствуд, как отпугивали многих и в Кембридже. Невероятная высота нравственных требований -- это прекрасно, господа, но юные леди предпочитают чувству долга -- радости жизни.
В эту минуту к Монтэгю, уже севшему за стол, обратился Лоренс Иствуд. "Хорошо ли тот знает виконта Раймонда Шелдона? Они ведь знакомы, не правда ли?" Джулиан вежливо ответил, что они с виконтом учились вместе.
-- А правда ли, что мистер Шелдон прославился в Кембридже тем, что демонстративно игнорировал бордели, предпочитал одиночество вечеринкам и, говорят, до сих пор ещё не познал женщину? -- со скрытой, но ощутимой насмешкой спросил Лоренс.
Монтэгю учтиво улыбнулся, но заметив, что мисс Кора прислушивается к их разговору, вся буквально обратившись в слух, достаточно громко ответил, что мистер Шелдон развлечения действительно игнорировал и любил уединение, но прославился глубочайшим интересом к богословию и своими выдающимися работами по Оккаму и Канту, за которые дважды получил университетскую премию. Монтэгю краем глаза заметил, как замерла в немой задумчивости мисс Иствуд. Рано поняв, какую власть даёт её красота над мужчинами, Кора не привыкла умерять её воздействие и сейчас совершенно не могла понять, почему её чары не действуют на Раймонда Шелдона. Она хотела думать, что виконт нарочито изображает безразличие, или втайне увлечён кем-то. Но Кора не заметила, чтобы он оказывал предпочтение другой. Тогда мисс Иствуд сочла, что лучше всего пробудить его ревность, и стала заигрывать с мистером Монтэгю и мистером Тэлботом, овладела вниманием обоих, но не добилась своей истинной цели -- Шелдон был по-прежнему холоден.
Рассказанное только что Монтэгю удивило её: Кора не привыкла думать о серьёзных вещах, и сейчас, с некоторым опозданием задумалась, что же представляет собой Раймонд Шелдон? Джулиан же охотно просветил её, рассказав Иствуду о трудах Аквината, Оккама и Роджера Бэкона, которые читает Раймонд, о его любви к глубоким и серьёзным занятиям, о его добродетели и степенности. Раймонд суров и аскетичен по духу, это человек очень глубокого ума и серьезной веры. Почти не слушая, как за соседним столом витийствует Тэлбот, уже успевший надоесть ей, Кора прислушивалась у разговору брата с Джулианом. При этом мисс Иствуд ловила себя на странном ощущении чего-то томящего, неопределенного и неясного, которое почему-то усиливалось, стоило ей взглянуть на этого смуглого юношу, и наконец она тихо спросила мистера Монтэгю, что, он, так же как и мистер Шелдон, читает Бэкона? Любит философию?
Джулиан Монтэгю категорически отверг подобное предположение.
-- Нет, мисс Иствуд, я не люблю философии. Я -- любитель приключений.
Кора неожиданно улыбнулась.
-- "Я не хочу влачить, не выходя из дома, младые лета..."
-- "...в праздности бесцветной". Именно так, мисс Иствуд, -- с улыбкой подтвердил Монтэгю.
Приключения... О, Кора тоже любила запутанные авантюрные романы, её воображение рисовало девственные итальянские леса, лазурные берега Средиземноморья, лихих красавцев-разбойников и прекрасных принцесс. Увы, жизнь в скучном доме с вечно переносящей пустые сплетни матерью, с циничным и распущенным братцем не несла в себе даже толики романтики. Кора бросила взгляд на мистера Монтэгю и представила, как она, знатная донья, укутанная мантильей, бросает ему, гранду с гитарой, поющему под её окном серенаду, пунцовую розу. Картинка была столь живой, что она едва не спросила мистера Монтэгю, умеет ли он петь? Но при чём тут фантазии? Кора погрустнела и снова спросила о Шелдоне.
-- Правда ли, что мистер Шелдон всегда избегал женщин?
Монтэгю подтвердил её мнение о добродетели виконта. Джулиан не боялся хвалить мистера Шелдона, ибо видел, что все его комплименты производили на мисс Кору именно то впечатление, которое ему было желательным. Сначала она растерялась, потом удивилась и, наконец, даже несколько испугалась.