Страница 50 из 64
- Ты командовала имперскими магами, - скривившись, утвердительно сказал полковник, забирая у меня оружие из враз ослабевшей руки.
- Я. - Блин, правая рука и так ранена, до ножа левой не успеть дотянуться. Полный абзац. Глупо получилось Леха. Хотя...что там за фигурки приближаются сверху за его спиной? Ох ты ешкин кот, неужели кавалерия из-за холмов!?
- Твою винтовку я возьму на память. А ты умри, ведьма, - направил он на меня свой автомат.
- Подожди! Ты должен знать, что твоя дочь Мэри...! - Тяни время, Леха...
- Что Мэри? - Замешкался на секунду полковник Сью, прежде чем нажать на спуск.
- Ничего, - сказал я. - Все.
Потому что в спину полковнику, прямо под сердце, вонзился светящийся трехгранный штык моей старой доброй мосинки, которую держала в руках, подобравшаяся сзади Дегуршафф. Сестричка все же пришла на помощь, увидев нашу схватку в воздухе. Без защитного поля, на крохах маны, выжав из себя все что можно и нельзя, но она успела вовремя. Сзади ее уже догоняла Юлька с моими магами.
- Умри сам, гадёныш, - брезгливо поморщилась Дегуршафф, толкая полковника ногой вниз и перехватывая его автомат своей рукой. - Не обижай мою сестричку.
Меня основательно замутило от напряжения, силы были на исходе, лишь бы в воздухе удержаться. Но я все же я сумел прошептать, глядя на падающего прямо в заснеженные верхушки деревьев полковника Сью:
- Его надо добить сестра. Надо обязательно спуститься вниз и добить.
- Зачем? Он и сам прекрасно разобьется, - удивился японец. - К чему такие сложности?
- Так, парни, хватайте этих двоих без разговоров, - распорядилась подлетевшая Юлька. - Наши девочки еле живые, краше в гроб кладут. Пора тащить командиров в лазарет. Вы уже навоевались по самое немогу, хватит добивать себя окончательно, - строго посмотрела на нас девушка. - Ваня, бери на закорки нашу Таню, Сереж - ты помогай майору Дегуршафф. И полетели скорее отсюда. Только что была радиограмма: обоим батальонам произвести посадку на имперский крейсер "Бреген". Бой закончен.
В отданной нам с Дегуршафф на правах уважаемых гостей каюте, принадлежавшей старпому "Брегена", было хорошо. Тепло и уютно, нос щекочет запах свежесваренного кофе, в который мы с японцем плеснули себе по две капли рома - чисто для аромата. Я сидел, забравшись с ногами в шикарное кожаное кресло и, укрывшись до горла теплым пледом, неторопливо грыз булку, густо намазанную шоколадной пастой, запивая ее кофе из большой кружки.
Японец делал то же самое, только полусидя в постели и натянув на себя одеяло. Он явно получал кайф от каждого глотка горячего напитка - даже глаза от удовольствия прищуривал, а на его бледном лице на второй день плаванья наконец-то появился намек на румянец.
- Значит, сегодня ночью? - Прервал он, наконец, затянувшееся молчание.
- Да, - отставил я в сторону кружку. - Встреча с "Меркурием" примерно через семь часов. Спасибо за гостеприимство, но нам пора домой.
- Ты спас мне жизнь, - помолчав еще немного, сказал он. - И карьеру. Я тебе этого не забуду.
- Какие между нами счеты, - улыбнулся я. - Если бы не ты, тот полковник - северянин меня бы добил.
- Пустое, - мотнул головой японец. - Это наша работа. Ты лучше вот что скажи... Как я понимаю, доказательства произошедшей подмены были записаны на орб кем-то из твоих магов. Так?
Я лишь отвел взгляд в сторону, рассматривая картину на стене каюты. Что тут скажешь?
- Так и есть, - утвердительно произнес он. - Я бы на твоем месте это точно сделал. Надеюсь, у тебя хватит ума их не обнародовать и держать лишь на самый крайний случай? Не советую меня этим шантажировать, плохо будет всем.
- Я не идиот, чтобы такое сделать, - искренне ответил я. - Можешь не волноваться, все причастные будут молчать, эта история не всплывет. Обещаю. Для всех командовала боем над фьордом Орс ты, и я назову лжецом любого, кто скажет обратное.
- Хорошо, - сделала еще один глоток кофе "сестричка". - Пусть будет так. Но я все равно у тебя в долгу... Скажу откровенно, мне это не очень нравится. Что я могу для тебя сделать? В качестве платы за услугу?
- Я бы мог сказать, что мне ничего не надо, - поправил я спадающий с узеньких плеч плед. - Что наше дело семейное и все такое... Знаешь, в какой-то мере я уже привык, что у меня есть в этом мире сестра. И воевать с тобой вместе мне понравилось - в небе над рудниками ты работал четко, я мог делать свое дело и не волноваться за тыл. Но это все сантименты...пустое, как ты говоришь. Да, есть одна услуга, которую ты мне можешь оказать, после чего я скажу, что мы квиты.
- Какая? - Тут же отозвался японец.
- Ты пишешь доклады и обзоры начальству. Пишешь много и по самым разным темам. Более того, я знаю, что к твоему мнению прислушивается высшее военное руководство империи. Может быть, тебя не все в генштабе любят, но твои советы слушают.
- С чего ты взял?
- А это не так? - Пристально посмотрел я ему в глаза. В этот раз взгляд пришлось отводить сестричке, сделавшей вид, что она очень заинтересовалась волнами за стеклом иллюминатора.
- Так вот, когда ты напишешь свой доклад по северной кампании и по своему опыту работы с русскими, а тебя обязательно попросят это сделать, то в нем будет одна ключевая мысль: воевать с Россией никак нельзя. Война обернется катастрофой для обоих государств и проигрышем для империи. Я не прошу от тебя хвалить русских или что-то вроде того, вовсе нет... Найди железные и убедительные аргументы для руководства империи сам, ты же хороший менеджер, ты сможешь. Не мне тебя учить, как писать докладные. Нам нечего делить - в этом мире у руля наших государств стоят более-менее адекватные люди, а идеологических противоречий между нами нет. Не надо повторять ошибок нашего мира и валить этот мир во всеобщую бойню.
- Хочешь использовать меня как агента влияния? - Скривилась сестричка.
- Как тебе будет угодно. Ты слышал мою единственную просьбу.
- Ладно, - сделав паузу, серьезно кивнул японец. - Я напишу такой доклад. Я бы написал его и без твоей просьбы - поверь, я вовсе не желаю воевать с тобой и со всем миром. Будет так, как ты хочешь, обещаю.
Глава 19. Возвращение.
Как же хорошо быть дома! Пусть пока и не в Питере, но среди своих, на российском боевом корабле. Попариться всласть в корабельной бане, отдыхая душой и телом после холодов и лесных ночевок, когда приходилось спать, не снимая летного комбинезона. Приятно покряхтеть, пока Юлька охаживает мою худую спину распаренными березовыми веничками, выпить горячего чаю из самовара, закусив его бубликами, а затем снова надеть чистую отглаженную офицерскую форму, с триколором, орлами, наградами и золотыми погонами. Приятно чувствовать себя снова русским офицером, а не "добровольцем" с непонятным статусом.
Командир крейсера, Зиновий Федорович Валк, наш старый знакомый еще по дакийской компании, принял моих магов как родных, а меня так и вообще поднял с палубы, прижал к себе и расцеловал в щеки словно дочку, щекоча бородой и дыша свежими алкогольными парами.
- Что же ты доченька, такая худая и побитая? - Жалостливым тоном сказал капитан, после дружеских объятий, поставив меня на палубу. - Лица на тебе нет, одни глаза только и остались, не кормили тебя, что ли, басурмане имперские? Эй архаровцы! - Гаркнул он столпившимся позади на палубе матросам, с любопытством смотревших на прибытие батальона магов. - Баня для госпожи подполковника готова?
- Сей минут будет, вашблагородие! - Отозвался тут же подскочивший вестовой. - Сделаем в лучшем виде!
От кого другого я бы такой фамильярности в жизни не потерпел, хотя целуются по-приятельски в щеки в этом мире довольно часто, никто в этом ничего предосудительного не видит. Но капитан первого ранга Валк другое дело. Такой вот он дядька, даже не знаю, как сказать...позитивный, что ли. Пьет, как он выражался "в свою плепорцию", но дело свое знает и делает отменно. Фамильярничает, но чувствуешь, что от чистого сердца и полноты чувств. Один маленький факт - командир Меркурия почти каждый день обедал с офицерами крейсера в кают-компании. Вы спросите "а что в этом особенного"? А особенность была - в русском императорском флоте этого мира по укоренившемуся обычаю командир корабля в кают-компанию не имел права входить без особого приглашения, если, конечно, дело не касалось неотложных надобностей или корабль не вел боевых действий. Кают-компания служила местом для офицерских собраний, где во время еды они вели разговор без чинов, как равные, в том числе могли между собой критиковать командира и начальство. Командира корабля обычно офицеры приглашали на совместные обеды по воскресеньям и по праздникам, если отношения на корабле сложились, а в остальные дни вестовой относил еду ему в каюту. Но на Меркурии этого обычая не придерживались, тут экипаж жил действительно как одна семья. И это были не просто слова.