Страница 20 из 64
Перелет занял весь день, а поздним вечером мы, усталые и голодные, свалились как снег на голову на обитателей деревни Анисимовка Тульской губернии. Небольшая, всего с полсотни дворов, она стояла на отшибе от нитки железной дороги, вдоль которой мы летели, и я решил там заночевать. Крестьяне были не в курсе последних новостей, а боевых магов они видели впервые в жизни, так что переполох мы сначала произвели знатный. Не привыкли в провинции к такому... Но потом Ребров быстро договорился со старостой местной общины, который за мзду малую отвел нам дома под постой и распорядился насчет ужина и я, набив живот вареной картошкой, сваренными вкрутую яйцами, салом и луком, даже ухитрился выспаться на теплой русской печке, так что к утру сил у моей Танечки только прибавилось. Рука периодически болела и почти не двигалась, но сила в орбе появилась - живем!
- Что же ты деточка вся такая худенькая да побитая, - глядя на меня причитала бабка, принесшая в горницу завтрак - яичницу, хлеб и оставшуюся с ужина картошку в чугунке. - Маленькая, одни глаза на лице видны. Неужто мамка с тятькой не кормили?
- Сирота я, - впился я зубами в кусок теплого ароматного хлеба. - Подкидыш.
- Ой, лихо-то какое, - всплеснула руками бабка. - Поди с детства по чужим людям скиталась, материнской ласки не зная, вот и выросла такая злющая...
- Это я-то злая? - Удивился я.
- Конечно, - осуждающе покачала головой бабка. - Тебе бы куклу тискать, а ты одной рукой левольверт сжимаешь. А вторая перевязанная висит. Кто такую девку замуж возьмет?
- Найдутся желающие, - утерев рот рукавом, сказал Ребров и почему-то покосился на Пашку, который чуть не подавился за столом под его взглядом. - Но ты, бабушка, нашу Таню лучше не тронь. Она у нас злая, да и мы не подарок. Помолчи лучше, от греха подальше. Она и так за народ пострадала.
- Так вы, господа маги хоть и в погонах, но за народ? - Вступил в разговор молчавший до того мелкий дедок с всклокоченной бородой. - Как красные али как кто? Тут к нам давеча один в деревню приезжал, все за красных агитировал. Говорил, землицу красные хотят народу раздать. Брешет чи нет?
- Не брешет, - ответил я, макая очищенную для меня Пашкой картошку в крупную серую соль на блюде. - Просто всей правды не говорит. Землицу они народу раздать хотят. А вот урожай с нее - отберут обязательно. Загонят вас вместе с этой землей, хозяйством и скотиной в общины, которые назовут колхозами, и будешь ты работать на общей земле за здорово живешь и палочку трудодня в тетрадочку. На барина раньше два дня в неделю работали, а на колхоз каждый день заставят. А мы - другие. Мы хотим тебе землю для того дать, чтобы и ты на ней заработать мог, если не лентяй, и нам с твоего крепкого хозяйства прибыток был. Вот такая разница, дед. Ладно, заканчиваем политинформацию. Матвей Филиппович, разведку выпускать пора, цель где-то рядом.
- Она уже в воздухе, Таня, с вечера приказал. Как увидят поезд, мы сразу узнаем.
Императорский поезд обнаружило звено Юли на одном из полустанков километрах в тридцати от деревни. Заметить его было нетрудно - вокруг состава хватало военных, целый лагерь разбили. Были даже меры противовоздушной обороны - несколько импровизированных зенитных пулеметов. Но в целом чем-то серьезным охрана поезда не выглядела. Ребров долго изучал лагерь в мощный морской бинокль, прячась за верхушками деревьев прилегающего к железнодорожным путям леса, а потом сделал вывод:
- Расслабленные они какие-то. Ни толковых постов, ни попыток маскировки. Всего в батальоне штыков триста не больше. Говорили, раньше чуть ли не полк был, когда государь отрекался.
- Везде разброд и шатание, - пожал я плечами. Ради такого случая я рискнул снова надеть ранец и сейчас завис рядом со штабс-капитаном, хотя и не был вполне здоров - после недолгого самостоятельного полета меня опять начало немного мутить. - Драться не хотелось бы... Еще заденем его величество. Попробуем поговорить. Но с позиций силы, конечно.
У нас получилось. Юнкера тихонько прошли лесом, прячась между стволов деревьев, и по команде Реброва вылетели к полотну железной дороги и полустанку, охватывая его кольцом. Не прошло и четверти минуты, как вокруг лагеря и поезда зависли маги с винтовками наизготовку в сиянии защитных полей. Солдаты, увидев нас, начали хватать оружие из пирамид, кто-то подбежал к пулемету...
- Бойцы не пытайтесь открыть по нам огонь! - Донесся сверху усиленный магией голос Реброва. - На наши патроны повешены фугасные заклинания, один выстрел и тут будет бойня. С семью десятками боевых магов вам не справится. Мы просто хотим поговорить, пусть ваш командир выйдет на видное место.
- Я командир, - вышел вперед подтянутый офицер лет сорока на вид. - Подполковник Томилин. С кем имею честь?
- Штабс-капитан Ребров и отдельный Российский магический батальон, - уклончиво представился офицер, подлетев к подполковнику вместе со мной. - Нам надо поговорить с его Величеством.
- Имею приказ временного правительства никого не допускать к императору, - решительно ответил Томилин. - И не пущу.
- Нету уже временного правительства, - мягко возразил ему Ребров, спускаясь вниз. Ты же в курсе, у вас при составе должна быть маготехническая связь или телеграф. Впрочем...да на, не жалко - он протянул подполковнику сложенный лист бумаги. Подполковник пробежал его глазами и побледнел - там, за подписью министра военных дел временного правительства черным по белому предписывалось передать императора с семьей под нашу ответственность. Солидный документ с печатью, все как положено, министр недолго и возражал, когда его заставили написать такую бумагу. Хорошо, когда у тебя под арестом есть на всякий случай целое правительство...
- Вот такие дела, подполковник, - продолжил Ребров. - Продолжишь упрямиться или разойдемся миром? И главное, было бы ради чего воевать. Ничего плохого мы императору делать не собираемся, но настроены крайне решительно.
Томилин оглянулся вокруг, посмотрел на замерших в небе магов, перевел взгляд на нас, потом на поезд и вдруг махнул рукой.
- Делайте что хотите. Один хрен поезд дальше красные не пускают, везде забастовка, сидим тут как... А теперь, говорят, и красных в Питере нет, маги их выбили...то есть вы. Вам и разгребать эту кашу. Император в третьем вагоне, том, что с красными дверями.
- Вместе пойдем Таня? - спросил меня Ребров.
- Да. Доделаем все до конца.
Мы подлетели к вагону, который уже окружали наши офицеры и юнкера и я с силой постучал в дверь. Она тотчас открылась и из нее высунулся пожилой человек, одетый в строгий костюм-тройку.
- Слушаю вас господа?
- Маг-юнкер Павловского магического училища Дергачева и штабс-капитан маг Ребров, - представился нас я. - Просим аудиенцию у его Величества по неотложному делу.
- Я тотчас о Вас доложу. Будьте добры проходите. Подождите немного в приемной, - сделал приглашающий жест слуга.
О Николае из моего мира я читал немало, но устойчивого собственного мнения о нем из прочитанного составить так и не сумел. Слишком много всего наверчено вокруг этой фигуры. Побасенки о "безвольном Николашке", которым управляла супруга, а обоими вертел как хотел Распутин, мне всегда казались откровенно лживыми. Да и за версту видно, кому выгоден миф о "царе-тряпке", бессудно убили и посмертно оболгали человека, бывает. Но и в противоположном лагере, где последнего царя представляли непогрешимым святым рыцарем без малейшего греха и упрека тоже правду искать бессмысленно - нет ее там. Читать воспоминания современников? Так они противоречивые, есть даже выражение - "врет как очевидец". Так что все это без толку, да и мир тут другой.
Сейчас перед нами сидел обычный человек. Ничего такого я в нем не видел, никакой особой ауры или харизмы. Интеллигентный, с приятными чертами лица, умеющий слушать. Он внимательно выслушал наш рассказ о происходящем в Питере и произошедших событиях, тихонько кивая головой и задавая уточняющие вопросы, спросил о роли Корнилина, при показе фотографий с расстрелянными генералами генштаба сильно побледнел - очевидно, он был знаком с этими людьми.