Страница 10 из 64
В училище отменили увольнительные, но часть юнкеров покинули его самовольно, в их числе оказался и Алик Сагдеев со своими прихлебателями, чему я только порадовался. Хуже было то, что большинство наших офицеров продолжали жить на городских квартирах. Это-то и сыграло с ними злую шутку. Как оказалось, в этом всеобщем бардаке про боевых магов, объявленных вместе с казаками "цепными псами кровавого режима" не забыли...
Ночью нас разбудили по тревоге. Я вскочил с постели и вместе с соседками принялся лихорадочно одеваться, затем выскочил в коридор. Дежурный по училищу офицер, капитан Свиригин, уже строил юнкеров в коридоре. Всего чуть меньше сотни человек - весь кадровый магический резерв империи.
- Что случилось ваше благородие? - Спрашивали у командира взволнованные юнкера.
- Донесли с постов, - к училищу идет большая вооруженная толпа, - отвечал он. Видно было, что капитан слегка "плывет", голос растерянный.
- Какие будут приказания? - Вмешался я.
- Быть в готовности, активировав орбы для самозащиты, - ответил бледный офицер. - Я попробую с ними поговорить. Это же училище, военный объект, надо объяснить людям, что сюда нельзя.
Вот это гражданское "объяснить, что сюда нельзя" мне особенно не понравилось. Свиригин ничего не понимает? Или оцепенел от нерешительности?
- Прикажите открыть арсенал и раздать ранцы, патроны и винтовки, ваше благородие, - не выдержал я. Эх, не свезло нам, Свиригин был, по моему мнению, рохля из бывших гражданских, не кадровый военный. Ребров бы действовал жестче, но где он сейчас, как и все остальное начальство? Где-то в городе...
- Ты что Дергачева? Это же простой народ. Нельзя допустить, чтобы пролилась кровь гражданских, я не имею права вооружать вас. Просто ждите, я со всем сейчас разберусь.
И он пошел. Один, к воротам охраняемым единственным маг-юнкером, у которых уже собиралась толпа народа с факелами и винтовками, словно крестьяне пришедшие жечь ведьм. Нам из окон коридора второго этажа вся картина была видна как на ладони.
А я понял, что ему сейчас будет конец. И нам, чуть погодя, тоже. Очень уж это ощущалось, атмосфера вокруг была такая, характерная. Оглянулся на растерянных юнкеров вокруг - блин, они же сущие дети. Надо принимать решение Леха...
- Я юнкер Дергачева! - Заорал я на весь коридор писклявым детским голосом. - И если мы сейчас расслабим булки, то нас всех поимеют до смерти. Они - показал я на толпу, - благородных не пожалеют, вы это поняли?
Похоже, мои сокурсники все поняли. Прониклись, по взглядам вижу.
- Принимаю командование и всю ответственность на себя! Никифоров, Голицын и Лапшин- бегом в арсенал. Нет ключа, выбивайте дверь оружейки магией, как хотите, но чтобы через минуту она была открыта. Остальные - организовать цепочку, получить магические винтовки и по три обоймы каждый. - Настя и Юля - берите десяток парней и пулей на склад за ранцами. Оставаться в здании долго нельзя, это ловушка. Мы должны вооружиться и подняться в воздух!
И они побежали выполнять мои команды. Любо-дорого посмотреть, никто даже не пискнул.
Глава 4. Противостояние.
О чем говорил толпе Свиригин, я не знаю. Далеко, из здания училища его речь сквозь шум толпы слышно плохо, да и не до того мне было - требовалось срочно вооружать юнкеров, подгоняя их живительными звездюлями, матом и приказами. В таких ситуациях нельзя допускать, чтобы неопытный боец много думал. Солдат в бою должен быть занят выполнением четкого и понятного приказа, тогда бояться и тупить некогда.
Вообще-то мне надо будет при случае поставить за капитана толстую свечку в церкви. Потому что погиб он хоть и глупо, но не зря. Пять минут передышки для того чтобы подготовиться он мне дал. А больше его и слушать не стали. Из толпы затрещали винтовочные выстрелы, и вокруг капитана засияло синей дымкой защитное поле. Стоявший рядом с ним часовой на КПП у ворот, маг-юнкер Зайцев с нашего курса, прикрыл командира своей магией. У Свиригина еще оставался крохотный шанс спастись. Им с часовым надо было прямо сейчас, наплевав на все, нырять в открытую узкую дверь здания караулки и бежать на территорию училища. Но для этого требовалось быстро соображать или иметь хорошие рефлексы. У капитана оказалось неважно и с тем и с другим. Он удивленно застыл на месте и дождался второго винтовочного залпа, которого магическое поле юнкера не выдержало. Так они и погибли вдвоем - офицер и молодой маг, упав у ворот и оказавшись под ногами устремившийся внутрь училища толпы.
Я в этот момент как раз заканчивал закреплять поверх летного комбинезона левитирующий ранец. Рядом со мной приготовился к бою вцепившийся побелевшими руками в свою винтовку Пашка, справа от него напряженно застыла моя соседка Юля. Роскошная коса девушки, которую та ухитрилась отстоять, несмотря на все попытки начальства избавить ее от такого украшения, вывалилась из под летного шлема и теперь Юля щеголяла длинными волосами как настоящая валькирия.
- Смерть благородным! - Заорали внизу. Пара десятков человек уже ворвалась на территорию училища через КПП и теперь они открывали ворота для всей толпы. - Бей магов, довольно попили они народной кровушки!
- Смерть золотопогонникам-колдунам!
- Старт! - дал отмашку нашей троице я. Больше готовых к бою юнкеров не было, а медлить было нельзя.
Взлетели мы красиво, как ракеты, прямо сквозь широкие окна коридора второго этажа, закрывшись от осколков стекла защитными полями. Вперед и вверх, под углом примерно в семьдесят градусов. Погромщики внизу замерли, глядя на нас с открытыми ртами. Мы повисли метрах в сорока над землей и я тут же скомандовал.
- Звено, цельсь! - Прицел моей винтовки опустился вниз, туда, где за воротами на территории училища стопились вооруженные люди. Ну, что же, они сами выбрали свою судьбу. Революция, она, конечно, революцией, но убийство часового и офицера, с последующим проникновением на военный объект - это приговор. Да и не верю я в то, что внизу "простой народ". Простой народ по ночам дома спит, а не тащится с факелами громить военное училище.
- Фугасным, пли!
Три вспышки внизу, грохот, поднятая столбом земля и взлетевшие вверх изломанные тела и какие-то невнятные клочья. Рука привычно дергает назад рукоятку затвора, выбрасывая гильзу и досылая в ствол новый патрон.
- Прицел за ворота, примерно на двадцать метров вперед. Цельсь...
Лично я выбрал себе целью стоящего за воротами здоровенного рыжего мужика в кожанке и с маузером, которого окружало несколько таких же крепко сбитых ребят, один из которых держал в руках большой красный флаг. "Где б ты герой не проходил, тебя завалит мой фугасник", - мелькнули в голове неуместные строчки из моего прошлого мира. Он явно один из заводил в толпе, а принцип "первыми у противника выбивают офицеров", никто не отменял. Я навел на мужика прицел, но вдруг с удивлением понял, что целиться в несущих красное знамя людей мне почти физически тяжело, руки опускаются. Смешно сказать, но я воспитан в прошлой жизни так, как будто должен быть с ними, с красными, хотя и не застал Союза в сознательном возрасте. Быть с красным знаменем, значит быть с Гагариным и его улыбкой, с балетом и хоккеем, с комедиями Гайдая, с чувством гордости за свою великую страну и парадами на красной площади...что я делаю?
"Здесь не то", - ответил я сам себе. - "Это другой мир и время. Да и в нашем времени ничем хорошим не кончилось". - В голове всплыла огромная очередь у первого советского "макдональдса" на Пушкинской, где измученные дефицитом советские граждане часами давились как сельди в бочке, чтобы причаститься заграничной булкой с котлеткой ака гамбургер и кока-колой. Эта очередь и есть весь практический итог семидесяти годам красной власти. Зачем был Гагарин в космосе и светлые коммунистические идеалы, если ваши семьдесят лет у власти и ваши идеалы, господа коммунисты, закончились этой огромной серой очередью советских людей за капиталистическими гамбургерами?