Страница 15 из 47
Два слушания были перенесены на другой день. Другие бумаги были отправлены, но не получены, и судью это утомило, потому что у адвоката не было доказательств, а другая сторона не была готова.
В один из моментов охранник достал ключи и открыл наручники обвиняемого, чтобы тот мог поговорить со своим адвокатом в задней части комнаты. Пока продолжалась эта беседа, другой заключенный втянул судью в продолжительную дискуссию, настаивая, что будет представлять себя сам. Судье очень не нравилась эта идея, и он потратил десять минут, предупреждая и увещевая, советуя и браня. Подсудимый не дрогнул. В конце концов, судье пришлось уступить желанию парня, тем более, что это было его право, но судью это явно разозлило.
Тем временем, подспудное нетерпение побуждало публику к посторонним разговорам и хихиканью. Они настроились на главное действо, а должны были скучать, просматривая второсортный сериал об ограблениях и сексуальных домогательствах. Я наполовину ожидала, что они начнут хлопать в унисон, как зрители в кинотеатре, когда фильм задерживается.
Джек Клемсон стоял, прислонившись к стене, и разговаривал с другим адвокатом. Когда приблизилось время рассмотрения дела Бэйли, он отошел и пересек комнату.
В этот момент в зал вбежал человек в красной лыжной маске, закрывавшей лицо, c полуавтоматическим ружьем в руках. — НЕ ДВИГАТЬСЯ! — закричал он. — ВСЕМ СТОЯТЬ!
Он выстрелил один раз, видимо для того, чтобы к нему прислушались. Грохот от выстрела был оглушающим. Выстрел сбил одну из ламп на потолке. Разбитое стекло посыпалось, как облако, люди закричали и стали искать укрытие. Младенец начал пронзительно орать. Все попадали на пол, включая меня. Ройс продолжал сидеть прямо, застыв от удивления. Я подобралась поближе и ухватила его спереди за рубашку. Потянула его на пол, заслоняя своим телом. Он сопротивлялся, пытаясь встать, но в его состоянии справиться с ним было нетрудно. Один из охранников полз по проходу, скрываясь от стрелявшего за скамейками.
Я мельком видела человека с ружьем и могла поклясться, что это был Тэп, его руки сильно тряслись. Он казался слишком маленьким, чтобы быть угрозой, все его тело напряглось от страха. Настоящей опасностью было ружье, с его широким, смертельным разбросом, которое уничтожит все подрял, если его палец соскользнет. Любое неосторожное движение — и он с перепугу начнет стрелять. Две женщины, по другую сторону от Ройса, истерически бормотали, стиснув друг друга, как любовники.
БЭЙЛИ, ДАВАЙ, БЕГИ ОТСЮДА, К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ! — закричал стрелявший. Его голос пресекся от страха, и я похолодела, глядя поверх сиденья. Это должен быть Тэп.
Бэйли замер. Он смотрел, не веря своим глазам, а потом начал двигаться. Он перепрыгнул через деревянное ограждение и побежал по проходу к задней двери. Тэп выстрелил снова. Большой портрет губернатора упал со стены, развалившись на мелкие части, когда заряды вошли в стекло и деревянную раму, и усыпав пол белыми осколками. В толпе снова раздались крики и стоны. Бэйли уже исчез. Тэп перезарядил ружье и отступил из зала.
Хлопнула наружная дверь и послышались крики и стрельба.
В зале суда был хаос. Сотрудницу суда и судебного репортера нигде не было видно, и я могла только догадываться, что судья выбрался из зала на четвереньках. Когда непосредственная угроза исчезла, люди ринулись вперед в панике, толкаясь, пробивая себе путь в судейские помещения, где было безопасно. Перл подталкивал сына с невесткой к пожарному выходу.
Больше шума доносилось из коридора, где кто-то кричал по непонятной причине. Я отправилась в этом направлении, согнувшись вдвое, пока не поняла, что происходит. Если опять начнется стрельба, я не хотела, чтобы в меня попали. Я прошла мимо женщины с сильно кровоточащим лицом, порезанным осколками стекла. Кто-то уже оказывал ей помощь. Позади стояли, прижавшись друг к другу два маленьких ребенка и всхлипывали.
Я дошла до задней двери и вышла. Шана Тимберлейк стояла, прислонившись к стене, с побледневшим лицом, с тенями под глазами, выразительными, как сценический грим.
Снаружи полицейские сирены уже выли в утреннем воздухе.
Через застекленную стену коридора я видела, как полицейские рассыпались по лестнице во двор. Несколько женщин продолжали пронзительно кричать. Пробка из истеричных людей в коридоре прорвалась вперед и распалась.
Тэп Грэнджер лежал на спине, раскинув руки, как будто загорал. Красная лыжная маска была стянута с его лица и свисала с головы, как петушиный гребень. На нем была рубашка с короткими рукавами и было видно, где его жена загладила складки.
Его руки выглядели тонкими. Все его тело выглядело мертвым. Бэйли нигде не было видно.
Я вернулась в зал суда, в первый раз обратив внимание, что пробираюсь по битому стеклу и обломкам. Ройс Фаулер был на ногах, неуверенно бродил между пустых скамеек. Его губы дрожали.
— Скажите мне, что не имеете к этому отношения, — сказала я ему.
— Где Бэйли? Где мой мальчик? Они его пристрелят, как собаку.
— Не пристрелят. Он безоружен. Его найдут. Я так понимаю, что вы не знали, что это должно случиться.
— Кто это был, в маске?
— Тэп Грэнджер. Он мертв.
Ройс опустился на скамью и уронил голову на руки. Обломки на полу хрустели под ногами.
Взглянув вниз, я заметила, что пол усеян белыми крупинками.
Я уставилась в недоумении. Потом наклонилась и подняла несколько штук.
— Что это? — спросила я.
Понимание пришло в тот же момент, но это все равно не имело смысла. Патроны Тэпа были заряжены каменной солью.
9
Когда мы вернулись в мотель, Ройс чуть не падал, и я помогла ему лечь в постель. Энн и Ори услышали новости в офисе доктора и отправились прямо домой, приехав вскоре после нас.
Бэйли Фаулера называли сбежавшим убийцей, вероятно, вооруженным и опасным.
Улицы Флорал Бич опустели, как перед природным катаклизмом. Я практически могла слышать, как захлопываются все двери. Маленькие дети бежали прятаться, старушки выглядывали из-за занавесок. Почему кто-то мог подумать, что Бэйли настолько глуп, чтобы появиться в доме своих родителей, я не знаю. Отдел шерифа должен был считать это хорошей возможностью, потому что полицейский приехал в мотель и имел долгий официальный разговор с Энн, одна рука на пистолете, взгляд переходит с предмета на предмет, в поисках (как я думаю) доказательств, что беглец укрылся где-то здесь.
Когда полицейская машина отъехала, начали пребывать друзья, с торжественным выражением и запеканками в руках. Некоторых из этих людей я видела в суде и не могла понять, вызвано их появление сочувствием, или неодолимым желанием принять участие в продолжающейся драме.
Двух соседок представили мне как миссис Эмму и миссис Мод, стареющие сестры, которые знали Бэйли, когда он был мальчишкой. Роберт Хоуз, священник из баптистской церкви, появился вместе с женой, Джун, и другой женщиной, которая представилась миссис Берк, владелицей прачечной в двух кварталах отсюда. По ее словам, она заглянула только на минутку, узнать, не может ли она чем-нибудь помочь. Я надеялась, что она предложит скидку на обслуживание, но это, видимо, не пришло ей в голову.
Судя по выражению лица миссис Мод, она не одобряла принесенный леди из прачечной магазинный чизкейк. Взгляд, которым обменялись миссис Мод и миссис Эмма, говорил о том, что это не первый раз, когда миссис Берк бравирует недостатком кулинарного усердия.
Телефон звонил непрерывно. Миссис Эмма взяла на себя функции секретаря, отвечая на звонки, записывая имена и номера телефонов, на случай, если Ори захочет перезвонить.
Ройс отказался кого-либо видеть, но Ори развлекала гостей из постели, повторяя без конца обстоятельства, при которых она услышала новости, что она сначала подумала, когда факты дошли до нее, и как она начала рыдать от горя, пока доктор не дал ей успокоительного.
Судьба Тэпа, положение ее собственного сына, все воспринималось второстепенным по сравнению с «Шоу Ори Фаулер», где она была звездой.