Страница 4 из 16
Генри стал его первым настоящим другом, если не считать брата. Хотя разве можно считать родного брата другом? Как же так получилось: дожить до пятнадцати лет и только потом найти товарища? Йенси даже обиделся на Иштвана, из-за которого испытывал чувство вины. Вот он сейчас живет беззаботной жизнью, с хорошим опекуном, у него появился друг, а брат бродит где-то один, неприкаянный.
Несколько раз он видел Иштвана, как правило издалека, но однажды – вблизи. Брат, казалось, не узнал Йенси и прошел мимо. Йенси хотел его догнать, заговорить, но не нашел в себе сил для этого. Похоже, брату не было до него никакого дела. Правда, позже Йенси задумался: что, если Иштван просто глубоко погрузился в свой особый мир цифр и образов, погрузился настолько глубоко, что не заметил брата?
Так Йенси и жил. Словно качался на качелях: сегодня все было замечательно, а назавтра он чувствовал себя виноватым. И так повторялось изо дня в день.
Прошло несколько месяцев, и Йенси уже настолько доверял другу, что решился рассказать про Иштвана.
– Это твой брат?
Ему приходилось видеть Иштвана, в основном мельком, и он решительно не знал, что о нем думать.
– У меня такое чувство, что я должен ему помочь, – сказал Йенси.
Генри кивнул:
– Ну разумеется. Он твой брат. Ты и должен так чувствовать.
Он пожал плечами и задумчиво прибавил:
– Но что ты можешь сделать?
Полгода они не возвращались к этой теме, но вот однажды, по пути из школы, Йенси заговорил с другом о прежнем своем доме, в котором жил с братом и матерью. Попытался описать его так же живо, как это делал Генри, – шла ли речь о музыке или о любых других предметах, – но обнаружил, что не способен на подобное красноречие. Хотя товарищ терпеливо его слушал и даже заинтересовался рассказом, ничего у Йенси не выходило. Он продолжал путаться в словах и не мог создать из них понятную Генри картину. В конце концов он отчаялся и замолк.
Не дождавшись продолжения, Генри заметил:
– А ты бы просто показал мне свой старый дом.
«Почему бы и нет?» – подумал Йенси.
Подумано – сделано. Они свернули, прошли с милю и оказались у шлюза, ведущего в Маринер-Вэлли.
Оператор, в чьи обязанности входило открывать и закрывать двери шлюза, с недоумением уставился на них:
– Уверены, что хотите туда? Два таких милых мальчика. – Он пошевелил встопорщенными усами и прибавил: – Район там неблагополучный.
– Я жил там, – сообщил Йенси.
Оператор сморщил нос и пробурчал:
– Если бы я когда-то жил в этом гадюшнике и выбрался из него, не думаю, что захотел бы туда вернуться.
Однако он пропустил их. Ребята посмотрели, как за ними закрывается тяжелая дверь, и пошли вперед – тридцать метров до следующей двери. Когда они добрались до нее, Йенси начали одолевать сомнения. У него теперь была новая жизнь, о прошлом не стоило вспоминать. Почему же он вдруг решил привести сюда Генри?
Дверь распахнулась, и друзья вышли наружу. Для Йенси все вокруг выглядело таким привычным, знакомым – и в то же время чужим. В нем самом произошли перемены, и теперь Йенси воспринимал окружающую обстановку такой, какой она и была в действительности, – трущобы. Шлюз служил для того, чтобы в случае беспорядков отсечь Маринер-Вэлли от других куполов. Сейчас Йенси мог сравнить улицы, которые казались ему совершенно нормальными в детстве, с теми, на которых проходила его сегодняшняя жизнь. Грязь, запустение и убожество – вот что он увидел перед собой.
– И ты жил здесь? – удивился Генри.
Йенси только пожал плечами. Мгновение он колебался: может, повернуть назад, пройти через шлюз и вернуться к нормальной жизни? Но тут Генри спросил:
– Так где была ваша квартира?
Йенси провел друга по крошащимся бетонным ступеням, затем по коридору с облупленными стенами и растрескавшимся полом, и наконец они очутились у двери его бывшей квартиры. Исцарапанная дверь с отстающей краской производила тягостное впечатление. Йенси не знал, что делать дальше, а Генри, похоже, еще не надоело приключение, и назад он не собирался. Помимо всего прочего, на дверь была наклеена полицейская лента с надписью «Не входить!» Йенси очень удивился. Странно, что за прошедшее время никто не въехал в квартиру.
Однако, присмотревшись внимательнее, Йенси заметил, что лента аккуратно надорвана и дверь только на первый взгляд кажется надежно опечатанной. Генри, видимо, также обратил на это внимание. Он взялся за дверную ручку и тихонько нажал.
Дверь медленно приоткрылась. В тусклом свете ребята увидели большую гостиную, почти пустую. Убранство комнаты составляли колченогая кушетка, небольшой видеоэкран с отколотым уголком да самодельный кофейный столик. Некогда братья соорудили его из небольшого бракованного контейнера; они нашли его на помойке и долго трудились, чтобы придать нужную форму. Обои на стенах выцвели, а в углах уже наросла плесень, хотя, возможно, это была просто пыль.
– Пожалуй, не стоило приходить сюда.
Нахлынувшие на Йенси воспоминания были буквально осязаемы и в большинстве своем – малоприятны.
– Да все в порядке, – ответил Генри. Он уже успел осмотреться. – Тут никого нет. А если кто и придет, отбрехаемся как-нибудь.
Да, для Генри все происходящее представлялось игрой.
И тут Йенси приметил цепочку следов, протянувшуюся в пыли от входной двери к расположенной в глубине спальне. Их с Иштваном спальне. И из щели под дверью пробивался свет.
Он схватил приятеля за руку.
– Что такое? – Генри попытался высвободиться.
– Тише, – прошептал Йенси. – Кажется, здесь кто-то есть.
Если бы только он развернулся и ушел, все могло бы сложиться иначе. Но он этого не сделал. Почему? Вероятно, потому, что с ним был Генри, которому все происходящее казалось не более чем приключением. Когда же обнаружилось, что в спальне кто-то есть, приключение стало вдвойне захватывающим. С того момента, когда ребята увидели на двери полицейскую ленту, напряжение все росло и росло. Они пробрались в квартиру тайком и теперь оказались в весьма неприятной ситуации, хотя, с точки зрения Генри, в худшем случае их могли отругать и вышвырнуть вон. Или, при самом неблагоприятном исходе, хозяин квартиры сдаст их в полицию за незаконное проникновение в чужое жилье, и там с ними проведут воспитательную работу.
Однако Йенси, выросший в этом районе, знал, что все может выйти гораздо хуже. Окажется в спальне какой-нибудь уголовник – и хорошо, если их только отметелят, а то могут ведь и убить.
Так что, когда Генри смело направился к двери, Йенси не поспешил за ним. Он смотрел, как друг идет через комнату, оставляя в пыли на полу новую цепочку следов, и останавливается перед спальней. В голову Йенси пришла успокоительная мысль: а вдруг там никого нет? Что, если кто-то приходил и ушел, не погасив свет? Но в ту секунду, когда Генри взялся за ручку, Йенси понял, что просто обманывает самого себя.
И в самом деле, не успел его товарищ открыть дверь, как та распахнулась сама, из комнаты высунулась грязная рука и мгновенно втащила Генри внутрь.
Йенси повернулся и кинулся было к выходу из квартиры, но тут же сообразил: а бежать ведь некуда. Кому он расскажет о случившемся? Придется сначала добраться до шлюза, а потом – в благополучную часть города. И тогда станет уже слишком поздно. К моменту возвращения Йенси его друг, скорее всего, уже будет лежать бездыханный на полу или же его унесут неизвестно куда.
И поэтому Йенси, не успев выскочить в коридор, затормозил и вернулся в свою бывшую квартиру. «Ты же здоровый парень, силой тебя природа не обделила, – подбадривал он себя. – И потом, ты вырос здесь и умеешь драться». Если внезапно ворваться в комнату, с ходу атаковать того, кто там засел, у них с Генри появится шанс выбраться из этой переделки.
На цыпочках Йенси подкрался к двери и осторожно нажимал на ручку до тех пор, пока язычок замка не выскочил из паза. Изнутри доносился чей-то настойчивый шепот. Сделав глубокий вдох, Йенси с силой толкнул дверь и ворвался в спальню со сжатыми кулаками, готовый к драке.