Страница 58 из 66
Через пять минут он вошел в подъезд управления. На площадке между первым и вторым этажами Александр Зуенков разговаривал с Юрием Черных из отдела политико-воспитательной работы. Увидев Володю, он обрадовался.
— Наконец-то, я уж думал, не дождусь. Ты мне позарез…
Бибишев кивнул: еще неизвестно, кто кому больше нужен. Они поднялись на четвертый этаж, ни словом ни обмолвившись о деле. Когда за ними захлопнулась дверь кабинета, Володя достал сигарету и, решив первым не начинать, сказал с усмешкой:
— На ловца и зверь… Выкладывай, товарищ капитан.
— А ты сам оцени, — не замечая иронии, ответил Саша и протянул Бибишеву конверт. — На тебя работаю, своих забот мало.
Володя вынул из конверта — обыкновенного, с маркой, без каких-либо надписей — лист бумаги, на котором были наклеены неровные строчки, составленные из вырезанных газетных букв.
«Леха, ты молоток. От батьки тебе привет. Если не хочешь попробовать папашиной баланды, помалкивай. Одному бояться нечего. А сболтнешь — хана».
Буквы были разномастные, отчего послание выглядело несерьезным, словно напроказил первоклассник. Только вот содержание было совсем не шуткой.
— Вчера вечером Лешка раскололся, — сказал Зуенков. — Про девицу рассказал — про ту самую, о которой: ты говорил. А больше, как и те ребятки, ничего не знает.
— Отнесу-ка я на экспертизу. — Володя встал, но, вспомнив, зачем ему был нужен Саша, опять опустился на стул. — Скажи, Саша, ты на Степана Разина вчера был, телефончик зачем-то оставил. Что там у тебя?
— А ты откуда знаешь? — искренне удивился Зуенков.
— Возможно, парень, который там живет, замазан в деле об угонах.
— Который там жил… — уточнил Зуенков.
— Что, рванул из города? — насторожился Володя.
— Значительно дальше. — Саша помолчал, посмотрел на окно, на потолок, потом на Володю. — Его труп вчера нашли в багажнике такси. Я им и занимаюсь. Вот ведь как мы с тобой опять пересеклись.
— В багажнике?.. — повторил машинально Володя, будто самым удивительным и значительным было это, а не само убийство.
— Ну что, вместе давай думать? — не спросил, а скорей решил Зуенков. — А то ведь сегодня мне на ковер. И тебе небось?
— Давай думать, — хмуро сказал Володя. — Начальства я завсегда боюсь.
18
Полковник положил локти на стол, подался телом вперед.
— К делу, — сказал он буднично. — Кто из вас начнет?
Бибишев и Зуенков переглянулись. Володя еле заметано кивнул: давай ты…
— Разрешите? — Александр Зуенков встал, провел крупной ладонью по стрижке. — Я попробую…
— Что ж тут пробовать, — усмехнулся полковник. — Вы докладывайте.
— Хорошо. Нам с Бибишевым история эта видится так. Студент Вадим Сорокин повздорил с девушкой, которая, судя по всему, не слишком ему симпатизировала, и ударил ее. А когда увидел, что натворил, с горя напился и отправился к своему знакомому, возможно приятелю, живущему на Поляне Фрунзе. В полночь они поймали такси и поехали якобы на Безымянку, но на выезде с просеки приятель Вадима совершил разбойное нападение на таксиста. Оглушив водителя, они отвезли его на Сорокины Хутора и оставили там связанным. Наверняка нападение на таксиста было запланировано одним лишь приятелем, потому что Вадим сел в такси, не скрываясь, а значит, не боялся, что таксист сможет его впоследствии опознать. Приятеля же водитель по существу и не видел в лицо.
— Странно. — Подполковник, начальник управления угрозыска, откинулся на спинку стула и покачал головой. — Но если бы взяли Вадима, то взяли бы и его. Неужели он так уверен был, что Сорокин его не выдаст, возьмет все на себя?
— Он был уверен, — развернув могучие плечи, Саша повернулся к подполковнику. — Уверен, потому что заранее решил прикончить Сорокина.
— Аргументы? — поднял бровь полковник.
— Пусть Бибишев продолжит. — Саша сел и уперся взглядом в стол.
— Я убежден, — получив взглядом разрешение полковника, негромко заговорил Володя, — что между осечкой в нашей операции «Жигули», когда никто не пришел за подсадной машиной, и событиями, о которых рассказывал Саша… простите, капитан Зуенков, есть прямая связь. Сорокин и его приятель, очевидно, оба замешаны в кражах автомашин, скорей всего, они угонщики второго этапа, за пределы области. В одиночку работать Вадим не мог: в двух случаях «Жигули» украдены с перерывом в сутки. Личный конфликт с девушкой вылился у Вадима в преступление, соседи Валентины его знали, и он, видимо, хотел смыться… простите, уехать.
— «Смыться» — это мы тоже понимаем, — улыбнувшись, заметил полковник. — Говорите, как вам привычнее.
— Парень он неустойчивый… — Володя хмурился, злясь на себя. — Видно, запаниковал, преувеличил… Надеяться на него сообщники уже не могли — так или иначе, мы его непременно бы взяли, а там он, конечно, и…
— Раскололся бы, — не без иронии подсказал полковник. Все засмеялись, даже сам Володя. Напряжение сразу схлынуло, и он заговорил раскованно:
— А что им оставалось делать, сами посудите. Они были в полной уверенности, что все шито-крыто, никаких следов. Парнишки получают деньги неизвестно от кого, выдать не могут. Девицу — ищи-свищи, похожих на нее у нас в Куйбышеве тысячи. И вдруг — прокол! Хороший следователь этого интеллигентика Вадима размотал бы в два счета.
— Кстати, интеллигент — это, по-моему, звучит почетно, — буркнул Саша.
— Для тебя — да, — подхватил Бибишев. — А для них? Уж не знаю пока, сам ли приятель решил убрать Сорокина или ему приказали, но он его прикончил двумя ударами ножа что-то около трех часов ночи. Вероятно, он хотел добраться до Сызрани, оставить на вокзале или на улице машину, а сам мог скрыться в любую сторону по железной дороге…
— А с трех до шести утра где он был? — спросил полковник.
— Разрешите? — Это поднялся Зуенков. — Наверняка он часа два поспал в машине, потому что был пьян и вел такси с трудом. На крыльях такси обнаружены вмятины, следы соприкосновения со стволами деревьев. И потом, когда заглох мотор, он не рискнул копаться в нем на виду у всех, пошел к Винтаю и сел на товарняк…
— Личность, кажется, уже установлена? — повернулся полковник к начальнику угрозыска. Тот, не вставая, кивнул:
— Судя по всему, это Павел Кондрашов, рецидивист. Кличек у него много, но среди них есть для нас интересная — Курок. Помните, кочегар детсада собирался идти к какому-то не то Урку, не то Курку?
— Если это Кондрашов, ничего удивительного, что он пошел на убийство, — заметил полковник. — Никаких следов, где он и что?
— Прочесываем Поляну Фрунзе, размножили фотографии… — Подполковник немного помолчал. — Думаю, он в городе — вокзалы и аэропорт под наблюдением… Найдем!
— Надеюсь, — обронил полковник. — А с угонами проясняется?
Поднялся Бибишев, заглянул в бумажку.
— Есть версия, что угоняли они «Жигули» в Ростов-на-Дону, — сказал он не слишком уверенно. — В комнате у Валентины Назаровой обнаружена фирменная упаковочная бумага Ростовского Ювелирторга, а также фен для укладки волос, купленный в Ростове: на паспорте штамп ростовского магазина, — дата шестнадцатое июля нынешнего года. В квартире Вадима Сорокина обнаружена газета «Молот», выходящая в Ростове, за четвертое августа. И, наконец, у подруги Валентины, той, что живет в Суходоле, сохранилось письмо, в котором Валя хвалит шоколадный вафельный торт. Она пишет, что… — Бибишев заглянул в листок: — «…мы хвастаем своей фабрикой «Россия», а у ростовчан, Вадим говорит, таких тортов — навалом». Письмо датировано двадцать третьим июля. Так что есть основания думать, что Сорокин туда ездил не раз за это лето.
— У Сорокина делали обыск? — спросил полковник у Саши.
— Нет… Так, поверхностный осмотр… — замялся Зуенков. — Санкций…
— Будут… — прервал полковник — Обыск нужен основательный. Сегодня же.
— Курок Курком, — подал голос начальник управления угрозыска, — а тот, кто ребятам деньги посылал, то есть, видимо, главарь шайки, для нас пока что загадка. Мы показывали фото Кондрашова и Сорокина в почтовых отделениях — никто не опознал. А у них личности приметные. Значит, не они… Да, Бибишев, расскажите о звонках родителям Дергачева. И про письмо.