Страница 21 из 26
- Прости меня, - прошептала я в пустоту, целуя перед сном фотографию Александра. – И просто дай мне сил пережить этот кошмар… мне до одури страшно оставаться в этом городе наедине со злом…
Как и прежде, он не откликнулся, но стальная рамка внезапно нагрелась под пальцами. Я с жадностью умирающего от жажды впитала в себя этот молчаливый сигнал с того света, который подхватил вновь проснувшуюся тревогу и разметал на мелкие клочки, превратившиеся в пыль, а затем распавшиеся на атомы. Я так и заснула, уложив его фотографию на подушку рядом с собой, чтобы увидеть очередной легкий и светлый сон, который, скорее всего, даже и не запомню по пробуждении…
Глава 5
Когда в многолюдном зале аэропорта появляется женщина, подобная Елене Крамер, мир замирает, как в той рекламе йогурта «Даниссимо». Кто-то обязательно спотыкается о свой чемодан, заляпывает кофе деловой костюм, хрустит суставами шеи при повороте головы, получает по этой самой шее от злобной супруги, но так и не может поднять челюсть с пола.
Сегодня этот эффект повального поражения был возведен в квадрат. В зале прилета подругу скромно ожидало еще одно совершенство – я, Юля Кравицкая. Всего за пятнадцать минут уже три попытки завязать знакомство и предложений выпить кофе. Не смущало даже присутствие Бориса, водителя и по совместительству телохранителя, приходится дать ему распоряжение и запретить всем мужчинам в зале приближаться ко мне на расстояние ближе двух метров. Никто в упор не замечает траура – на мне черный костюм, единственная светлая деталь – пояс на талии. В Швейцарии такой дресс-код был бы понятен без слов, здесь же не работают европейские каноны. Я даже вздыхаю с облегчением, заметив подругу на выходе из терминала – внимание переключается на нее, как по щелчку. Копна слегка завитых черных волос колышется, как в замедленной съемке, идеальное дефиле на высоких каблуках создает ощущение невесомого парения над мрамором пола, распахнутый полушубок демонстрирует глубокое декольте с подвеской-ожерельем, кулон которого умостился в ложбинке красивой груди. Она не замечает никого вокруг с высоты своего заоблачного величественного полета, подхваченная потоками ветра восхищения от произведенного фурора. Я прекрасно понимаю, почему Брайан Крамер так любит появляться под руку с женой на всех светских мероприятиях, которые требуют его присутствия. Такая супруга – роскошное подтверждение его статуса и украшение любого скучного раута.
Борис незамедлительно отправлен за багажом моей подруги, а мы, не обращая ни на кого внимания, обнимаемся и визжим, как малолетки, оставляя следы от помады на щеках друг дружки.
- My darling, I glad to see you… - забывшись, лепечет Лена практически без акцента, и тут же бьет себя по лбу. – Юлька, fuck, моя хорошая, я соскучилась нереально! Сколько мы уже не виделись? Это ненормально! Ты улыбаешься? Я так переживала, что будешь все время плакать…
Я со смехом уворачиваюсь из ее объятий, пытаюсь выяснить, в каком ресторане лучше заказать ужин в честь ее приезда, получаю несильный хлопок по затылку и возмущенный возглас:
- А ничего, что я больше всего хочу побыть со своей лучшей подругой, и желательно без посторонних глаз и ушей? Поехали, а то у нас скоро шкура задымится от этих голодных взглядов.
День был пасмурный. К полудню так и не распогодилось, хорошо, хоть утренний туман не помешал прилету. «Облом с селфи!» - посетовала Ленка, отбросив бесполезный телефон, и мы всю дорогу до дома вспоминали забавные случаи из нашего детства, забыв о присутствии Бориса и хихикая, как две заговорщицы.
- Wow! – не сдержалась Ленка, когда мы застряли в небольшой автомобильной пробке и припала к стеклу. – Ну почему у нас нет таких сенаторов с губернаторами, а? Там, куда ни посмотри, все нам в отцы годятся! Где вы только таких находите?
Сперва я не понимаю, о чем она… а когда замечаю огромный билборд на обочине, даже не проверяю свою теорию беглым взглядом. Там не может быть ничего иного, кроме воплощения ожившего кошмара. Подруга не замечает моего напряжения, хотя мне кажется, что оно заполнило собой салон автомобиля. Все ее внимание приковано к изображению будущего мэра, под этим углом можно подумать, что он смотрит прямо на нее.
- Если б не была замужем, я б такому дала мандат… несколько раз! – еще одна жертва, хочется думать, политтехнологий, хотя и понимаю, что дело совсем не в крупном шрифте обещания сделать Харьков образцовым городом. – Он на этого актера похож… ну скажи… как его…
- «Восставшие из ада»! - не выдерживаю я, несильно стукнув подругу между лопаток. – Хватит пялиться!
- А вот этот костюм ему не подходит. Знаешь, что на нем бы очень круто смотрелось?
- Что?
- Я!
Вашу мать, залейте меня виски, если я должна это выслушивать! К счастью, машина трогается с места, а миссис Крамер едва не сворачивает себе шею. Помаши ему ручкой еще!
- Юль, ну ты чего? Прости! - она не сразу замечает моих прищуренных глаз и дрожащих губ. – Ты еще не пришла в себя после смерти Александра, а я тут со своими визгами восторга. Ну я просто так рада оттого, что мы наконец встретились, что не замечаю, какую пургу иногда несу. Ну Юлькин, мир?
Я понимаю, что должна ей ответить и убедить в том, что не происходит ничего страшного, но не могу связать даже двух слов под ее пристальным умоляющим взглядом. Хочется закурить, но сдерживаюсь. Просто смотрю перед собой и не слышу собственных слов, когда все-таки начинаю говорить.
- Помнишь, как я летом вернулась в Феодосию, и сколько ты меня откачивала?
- Помню! И грош бы мне цена была, если бы не откачала! Ты вообще не улыбалась, я перепугалась страшно, и жалела только об одном: что этого урода убили раньше, чем до него добралась я. Его стоило воскресить, чтобы грохнуть по новой!
- А сейчас прошло желание?
- Юль, прошло очень много времени. Я помню, как ты пыталась его защищать и искала ему оправдания! Вот тогда мне стало еще страшнее, я раньше жертв «стокгольмского синдрома» в глаза не видела. Но за шесть с лишним лет уже пора забыть. А к твоему вопросу - я и сейчас грохну любого, кто посмеет тебя обидеть!
- Тогда у тебя есть прекрасная возможность это сделать. А насчет забыть - это невозможно, пока его рожа висит на каждом столбе.
- Кто посмел? – не дослушав до конца, спрашивает Лена. Я равнодушно наблюдаю за выражением ее лица. Сперва она не понимает, затем в глазах появляются проблески осознания, которые становятся подозрительно похожими чуть ли не на страх. – Как… такое вообще возможно?
- Нет в мире справедливости, правда? Как видишь, жив, здоров и прекрасно себя чувствует! Более того, не успокоится, пока не загребет себе весь этот город! – я стукнула кулачком по подлокотнику. Лена перехватила мою руку, задумчиво уставившись в окно. Сейчас какие-либо слова были излишни. «Все образуется» явно не подходило, потому как еще ничего толком и не начиналось. Я заметила, что она призадумалась, кусая губы и глядя на пролетающий мимо пейзаж.
- Ты сейчас мне скажешь, что в Штатах подобного бы никогда не случилось. Там бы такого человека не подпустили бы и на пушечный выстрел к политике. Кто виноват, что я осталась жить в столь неидеальном государстве?!
- Ты не права. Думаешь, я быстро привыкла к работе Брайана? Я же, наивная, думала, что адвокат защищает только невиновных. К твоему сведению, он не проиграл ни одного дела. Но когда я узнала нюансы… в одном деле организатор наркотрафика подписал договор о сотрудничестве с агенством по борьбе с наркотиками в обмен на свободу. В другом убийцу выпустили под залог и привлекли к сотрудничеству ФБР, потому как он, оказывается, талантливый хакер! И это не единичные случаи! И никому нет дела, что сильные мира сего могли творить в прошлом. Надеюсь, ты не решила с ним воевать? СМИ, СБУ, может, криминалитет? Этого я тебе не позволю, даже не думай, проиграешь сразу. А теперь попытайся пояснить, чего ты так боишься? Это не злость и не жажда мести, ты просто сжалась от страха. Кажется, это в твоих глазах!