Вознесение черной орхидеи

- Ничего! Правда!

- Юля, никогда не смей закрываться. Ну?

Дыхание перехватывает. Я делаю чересчур быстрый глоток сока… и, наверное, именно это меня спасает. Гортань свело панической судорогой вместе с кашлем, дар небес, не иначе. Если бы не спазм горла, Александр словил бы кайф от истерики века прямо на лоджии с просьбой не трогать и отпустить. Я это вряд ли осознаю. Словно сверхъестественная сила поднимает меня со стула в воздух, грудная клетка сдавлена крепкими руками с последующим сжатием диафрагмы, кашель сильнее, последний рывок вместе с последующим облегчением.

- Да ты как струна, - я офигеваю, когда его голос вызывает разряд озноба по коже. Нет, это ничего не значит! Всегда такая реакция, когда прикасаются к шее или говорят очень близко от моего ушка. Меня не парализовало от страха, нет, мне… странно. Я словно защищена в этих вынужденных объятиях без малейшего сексуального подтекста, они согревают теплом, а ведь совсем недавно я сравнивала этого человека с айсбергом.

«Что ж… немного упрощает мою задачу» - цинично думаю я, рассматривая плитку лоджии. Я смущена и растеряна. Ощущение, что пространственно-временной континиум настоящей ситуации медленно самоуничтожается, сжимаясь до черной дыры с отливами просвета. Она может поглотить, а может провести тебя через свой уникальный портал-тоннель, не опалив крылья веры и не раздавив в тисках гиперсжатия квантовых противоречий. Ему самому оставалась самая малость - просто убедить меня в том, что бояться нечего. Я так и не смогла понять, почему он этого не сделал. Не почувствовал? Не понял? Решил не смущать разговором, подписав приговор неведения? Во всяком случае, обед завершился на почти оптимистичной ноте. Он пытался меня развлечь, но, спроси меня кто о том, что именно рассказывал – я бы не вспомнила.

- Вечером мы не увидимся, я вернусь завтра к вечеру. Постарайся лечь пораньше спать, завтра поедешь с Витой по магазинам и купите все, что необходимо. Мы договорились?

- Конечно, Александр-как-тебя там, конечно же, мы договорились! – закатывая глаза, бормотала я в два часа ночи, разминая затекшую шею, но совсем не сожалея об этом – разговор с моей Леночкой того стоил. Тема беседы: обо всем, кроме того, что случилось. Это я должна буду рассказать ей только по возвращению домой, а не наедине с бездушным скайпом.

Выбив из пачки сигарету, я поморщилась. У Дениса ни ума, ни фантазии. Разве непонятно, что девочка курит Slims? Он бы еще гаванских сигар принес. Но хоть что-то, учитывая его изначальную несговорчивость. Попытка зачитать мне лекцию на предмет никотина и материнства была ликвидирована внимательным прищуром прежней Беспаловой. Аргументы о том, что Александр не давал таких распоряжений, вызвали смех. Выбора у него просто не оставалось. Но он мне отомстил оригинально – притащил обычные. От первой затяжки закружилась голова. «Брошу к чертовой матери, когда все нормализуется», - подумала я, наблюдая лунную дорожку на морской глади, вдыхая соленый запах, наслаждаясь легким бризом. Отравлять себя мыслями о том, что предстоит завтра к вечеру, я не хотела. Завтра мой ужас или оставит меня насовсем, или накроет со страшной силой.

Утро началось на позитивной ноте, если можно было так назвать тревогу, которую я с трудом скрутила в тугой узел и заставила замолчать. После завтрака мы отправились на шопинг – Виталина сразу взяла на себя роль гида по бутикам, я возражать особо не стала. Немного напрягало присутствие Дениса в каждом из магазинов, но вскоре я перестала обращать на него внимание – он особо не беспокоил, находил самое удобное кресло, улыбался холеным девчонкам-консультантам, или же просто утыкался в планшет, не выпуская нас из виду, вернее, меня. В примерочную не поперся - и на том спасибо. Виталина оказалась той еще богиней шопинга. Сперва меня раздражало ее вмешательство, но, когда предложенные ею варианты одежды оказались куда выигрышнее, чем те, что выбирала я, просто сдалась. Тогда мне в голову не пришло, что она получила указание откорректировать мой стиль, и слава богу, иначе чувство протеста перечеркнуло бы изысканный вкус.

- Я хочу с той пряжкой, со стразами! – надула я губки, когда Вита безапелляционно втиснула мне в руки строгие черные лодочки с открытой пяткой. – Это скукота!

- Просто померяй с теми тремя платьями, где присутствует черный, - тепло улыбнулась она, и я, даже не примеряя комплект полностью, осознала ее правоту. Денис лишь добродушно улыбался, загружая объемные пакеты в автомобиль, а меня было уже не остановить.

- Купили все? – нейтрально осведомилась Виталина, когда я с неохотой отдала продавцу-консультанту очередной купальник, не желая выпускать эту лазурную прелесть из рук. – Можем возвращаться?

- Не совсем, - охваченная азартом шопинга, я хитро подмигнула приятной девушке за стойкой. – Белье. И поэротичнее.

Тень недоумения промелькнула на лице Виты, но она быстро скрыла его под маской добродушной невозмутимости.

- Как вам это? – Продолжала улыбаться продавец. Черно-красные кружева на тонких лямках, изумительный балконет «Шармель». Я ощутила волнение. Впервые за все время, сродни эротическому. – Обратите внимание на эту модель. Гель «пуш-ап», трансформер посредством съемной бретели…

- Давайте все! – я скрылась в примерочной кабине, наслаждаясь замешательством вездесущего Дениса. – Вита! Как вам?

- Великоват… - вынесла вердикт Виталина. Черт, уменьшилась грудь? Конечно, я похудела от всех переживаний на полтора размера, грудь уходит первая. Хвала профессионализму продавца, которая быстро подобрала новый размер. Он сел как влитой.

- Юля, а тебе действительно удобно будет такое носить? – скептически заметила гид по стилю, оглядывая красную ажурную красоту и низкую посадку трусиков. Меня удивил ее вопрос.

- Конечно… Иначе зачем оно вообще? Девушка, подберите мне еще халат к комплекту. И чулки. И пояс. Вот, пожалуй, все…

Вечером я уговорила Виту выпить кофе на террасе. Она слабо возразила, но моя проснувшаяся решимость сейчас могла уговорить кого угодно… И, будь я посмелее, на что угодно.

- Вит, а Александр женат? – не то что меня это особо волновало. Вряд ли наличие супруги остановит его от того, чтобы по возвращению потребовать свою благодарность.

- Разведен. Уже давно, насколько я знаю. – Я научилась читать некоторых людей между строк за короткий отрезок времени. Она без слов поняла, что я планирую предпринять вечером. Так и хотелось натянуто рассмеяться ей в лицо – ведь явно считала, что у меня далеко идущие планы на его богатство и положение в обществе.

Если бы она только знала, на что способен страх, и до какой бездны отчаяния он умеет нивелировать самую тонкую и чувственную радость жизни! Но я ей этого не сказала. Она может сколько угодно полагать, что вечером состоится самое радостное событие в моей жизни, и только одна я буду знать, что это - приведение в исполнение сверхсрочного смертельного приговора для меня самой…

Глава 5

Взорвавшиеся черно-серые спирали целенаправленной паники, прямо в висок с последующей аннексией воли и спокойного ожидания, с яркой фотовспышкой разрезавших полумрак световых лучей от ксеноновых противотуманных фар, но не по периметру комнаты-убежища, нет, в самое сердце, разрывая бронежилет надуманной невозмутимости. Сжатие податливого эспандера насмерть перепуганной сущности по щелчку, оттиску пальца, карты доступа к потаенным страхам и метаниям Юли Беспаловой. Предвестник апокалипсиса выглядит именно так, мне не обязательно его видеть, слышать его шаги, мне достаточно признать этот факт. Он вернулся. Вместе с моим кошмаром, который, как оказалось, просто временно увозил с собой, прокатив с ветерком и вернув не просто в целости и сохранности, нет, доставив обратно с тюнингом обреченной безысходности в ожидании окончательного падения.

Что он мог чувствовать сейчас? Усталость с дороги? Желание лечь спать с чувством выполненного долга (вряд ли его поездка была безуспешной - такие люди просто не умеют ошибаться, просчитывая любые ходы на десять шахматных партий вперед!) или же, наоборот, поудобнее устроиться в кресле с бокалом дорогого коньяка, может, даже с сигарой, по законам жанра, и уже там выстроить поэтапный алгоритм своих дальнейших действий, упиваясь ни с чем не сравнимым превосходством победителя? Может, даже вращая на пальце ключи от моей комнаты, рассматривая их сквозь призму наполовину полного бокала. Единственный несерьезный барьер, почти не удерживающий от того, чтобы получить свою награду, сейчас и немедленно? Наверняка эмоции вроде сопереживания, жалости к потерям невольной гостьи, попытка ощутить себя в моей шкуре – не его стиль, и даже если он это сделал, то лишь с одной целью – насладиться моим страхом, вычислить самые слабые точки, на которые стоит давить или скручивать в тугоплавкие узелки ментального бондажа. Я не понимаю, что это – миражи бескрайней пустыни моего страдания или порывы ментальных сирокко, которые иссушат за очень краткий отрезок времени вдали от спасительного источника ключевой воды под тенью оазиса. И наверное, я до боли в сжатых кулаках хочу, чтобы это был именно первый вариант! Пусть я заблуждаюсь. Пусть он действительно действует в ущерб себе из самых лучших побуждений. Пусть он просто скрывает эти проблески человечности под застывшей маской доминанта с большой буквы. Ведь положены же им выходные!