Не верь мне.

   Дорога домой, как ни странно, сопровождалась полным молчанием. Каждая из нас о чем-то задумывалась своем, не решаясь нарушать умиротворенную тишину. Даже обычно говорливая Женя, молча, хмурила брови.

   - Кажется, это не со мной что-то случилось, - озвучила я свое подозрение, обращаясь к подруге. Силантьева не сразу поняла, что к ней обращаются. Она посмотрела на меня лишь через какое-то время, очевидно, ощутив направленный на нее взгляд.

   - А? - переспросила, похлопав быстро ресницами.

   - Б, - скорчила недовольную рожицу. - Что-то случилось?

   - Я, - переведя взгляд вперед, Женя не торопилась с ответом, закусив губу. Глубоко вздохнув, она все же ответила. - Нет, просто устала.

   Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы не понять, что подруга врет, но я уважала право личного пространства каждого, поэтому и не стала дальше продолжать расспрос, решив, что если захочет, расскажет все сама.

   Это был наш единственный диалог за весь путь. Последующие же слова, что были сказаны нами, это были слова прощания.

   Оказавшись дома, я по привычке плюхнулась на кровать, стоило лишь разуться. Улыбнувшись, потерлась затылком о подушку, ощущая себя намного лучше, после всего сегодняшнего дня. Спустя несколько минут на меня начала накатывать дрема, и, чтобы окончательно не уснуть, заставила себя встать и пойти в ванную. Ожидая, что теплый душ хоть немного взбодрит меня, я лишь печально вздохнула, чувствуя, что готова уснуть прямо в ванне.

   Вытираясь полотенцем, я услышала, как в комнате играет мой телефон. На мгновение, в душе мелькнула паника, стоило мне подумать, что это звонит Данил, но, чуть постояв, все же двинулась к телефону, усмехнувшись над своей трусостью. Но стоило мне увидеть номер звонившего, я тут же подумала о том, что звонок Данила был бы лучше. Четырхнувшись, взяла трубку.

   - Да, Павел Владимирович, - закусила губу, содрав кусочек кожицы. - Здравствуйте.

   - Линочка, здравствуй, - послышался мягкий и чуть хрипловатый голос. - Как дела у тебя? Ты не забыла обо мне, надеюсь?

   Продолжая так же жевать губу, я подошла к комоду с зеркалом, глянув на свое отражение.

   - Нет, - ответила я. - Забудешь тут вас с таким отцом, - улыбнулась.

   Из трубки до меня донесся хрипловатый смешок.

   - И, слава богу, что у тебя такой отец, Линочка, - проговорил мужчина, мысленно представила себе, как он улыбается, а на пожилом лице расцветают по-детски милые ямочки. Этот человек был пожизненным весельчаком, и редко его можно было увидеть в гневе или раздраженным. А возможно, это и была рабочая этика.

   - Это да, - не могла с ним не согласиться я.

   - Так, что ж я звоню, - на том конце провода послышалось шуршание. - Ты когда меня, детка, порадовать своим визитом хочешь?

   Его обращение развеселило меня. Только из его уст выражение "детка" звучало не пошло, а как-то по-отечески. Он всегда называл меня так, иногда еще вороша волосы на моей голове, словно маленькому ребенку. Но, какими бы ни были воспоминания, его вопрос словно встал комом в горле, заставив поморщиться.

   - Лина, детка, ты же знаешь, что это необходимо, - Павлу Владимировичу и не нужно было объясняться по поводу моего молчания, так как, уже зная, он понял мое настроение. - Да и недолго это.

   "Не хочу!", - хотелось крикнуть мне. На миг ощутила себя маленькой девочкой, капризной и непослушной. Но в реальности свое непослушание я выражала лишь молчанием.

   - Лина, - начал, было, мужчина, но я его прервала.

   - Завтра, вечером, - быстро проговорила, после же снова прикусила нижнюю губу, которая уже пощипывала. - Часам к пяти я зайду.

   - Вот и хорошо, - казалось, с облегчением выдохнул собеседник. - Буду ждать тебя, солнышко, до завтра.

   - До завтра, - кивнула в пустоту, после повесила трубку. Взгляд мой снова вернулся к моему отражению. Бледное лицо, на котором четко выделялись зеленые глаза. Рука помимо воли потянулась к волосам. Пальцы обхватили кончики локон, ощупывая их. Мягкие, не смотря на недавнюю покраску. Повернувшись боком, посмотрела на свои волосы со спины, которые доставали мне до лопаток.

   Надо же, а ведь когда-то они доставали мне до поясницы...

   Взгляд зацепился за тоненький шрам на плече. Один из нескольких, что имелось на моем теле.

   "Детка, ты должна понимать, что шрамы, это лишь малая доля того, что перепало твоей участи, по сравнению с тем, чего могла ты лишиться".

   Как наяву я услышала голос Павла Владимировича.

   И я понимала. Но легче от этого не становилось.

   23:38.

   Заставив себя встать, я переоделась в домашнюю футболку, после чего, пройдясь расческой пару раз по своим запутавшимся ото сна волосам, снова легла на кровать. Но в этот раз сон не шел. В попытке уснуть я провалялась около получаса. Тревожное ощущение покоилось внутри, не давая мне сосредоточиться на других мыслях, которые привели бы меня к спокойному сну. Воспоминания о недавних сновидениях не давали мне покоя, хоть и помнила я лишь урывками. Перед глазами снова возник мрачный образ человека, надвигающегося на меня. Лицо его, как и фигура, были скрыты в тени, но я была уверена, что это мужчина. Он гнался за мной, после чего протянул свои руки ко мне, обхватив горло. Я зажмурилась, а кожа покрылась мурашками.

   Четырхнувшись, перевернулась на другой бок. Вскоре, мои попытки увенчались успехом, и меня затянуло в сладкий омут сна.

Глава двадцать вторая.</p>

<p>

   Не смотря на то, что полночи мне предвиделись кошмары, утро выдалось для меня столь же отвратительным. Начиная с того момента, когда зазвонил будильник, я ощущала всю ненависть к этому дню. Горячая вода как по всем законам судьбы отсутствовала, поэтому пришлось ощутить на себе все прелести студеной воды. Спутавшиеся за ночь волосы не желали расчесываться, впоследствии чего в урну была выброшена сломанная расческа и пара выдранных клоков рыжих кудрей. Уложить мой ворох на голове не удалось, но, пятнадцати минутами позже, я довольствовалась видом собранной дульки, вид которой не портили даже локоны, непослушно выбившиеся из затянутого пучка. Победно фыркнув в зеркало, подошла к шкафу. Решив не осложнять свой выбор тем, что надеть, взяла первое, что попалось в руки. Наскоро одевшись, пошла на кухню, налить себе кофе, который хоть и не сильно любила, но изредка пила, чтобы наделить свой организм малой дозой кофеина, который бы помог мне не уснуть на парах. Как ни странно, горький напиток иногда помогал.

   - Дочка, - услышала я, удивленный зов отца, вошедшего на кухню. Зная мое непривычно раздражительное настроение по утрам, он тактично пытался улизнуть, дабы не попасть под "горячую руку".