Страница 21 из 76
- Артем! Да! - вот так вот и узнала Евгения, как звать ее соседа-хорошего-мальчика-лапушку, который на данный момент заставлял несчастную извергать просто неимоверно животные окрики и громкие стоны.
- Тема, Тема, - спустя двадцать минут свихнувшаяся Женя уже сама начала в унисон со стонущей особой, которую ублажал ее не в меру своей человеческой гиперактивности соседушка, скандировать его имя, что выкрикивалось в ритмичной последовательности, между ахами и вздохами. Когда девица прокричала имя, которое Евгения возненавидела, уже двадцать один раз, терпение девушки лопнула. Вскочив на кровати, Силантьева принялась усердно тарабанить в стенку.
- Кон-чай, ТУ-ПА-Я КУ-РИ-ЦА! - орала по слогам Женька яростно орудуя тяжелым инструментом и долбя по стене. Спустя недолгое время, убедившись, что звуки стихли, девушка со спокойной душой легла под одеяло. Руки ее ныли, но она была довольна собой. А мысль о том, что она обломала этому "лапушке" весь кайф, вызвала на ее лице веселую победную улыбку и в тот день Женя уснула сладким и крепким сном. Да, именно после этой ночи и началась война между соседями.
Вздохнув, шатенка перевернулась на бок, вспоминая, что решив отомстить, этот треклятый Тема начал устраивать вечеринки еженедельно, так же, как она поняла, любил он тяжелую музыку, которую тоже включал почти что ежедневно. У него стало привычкой каждое утро, в выходные дни врубать рок и слова некоторых песен Женя уже успела выучить наизусть. И в отместку за испорченное удовольствие, он начал отыгрываться по полной, устраивая оргии. И, если первое Женя могла терпеть, скрипя зубами, то второе ей по душе не приходилось, и она нашла выход: по дороге домой, она купила кучу картин, которые начала вколачивать в стены, усердно долбя молотком. Вдобавок она включала свои любимые корейские песни и, даже не зная слов, подпевала им. Громко. Почти истерично. А когда ночью, слушая сладострастные стоны, и предугадывая особый момент, начинала визгливо завывать любимые сонаты, громко вытягивая слова и звуки. Вот так вот, не видя друг друга и не зная, они яро ненавидели друг друга, показывая это, как только можно было.
Но в один день, проснувшись от солнечного света и звука птиц, Женя несказанно обрадовалась. Сладко потянувшись, она встала с кровати, и, решив подставить всю себя солнышку, вышла на балкон. Погода была шикарная. Солнце согревало, касаясь теплыми лучами кожи, а теплый ветерок развевал ее растрепавшиеся ото сна ее каштанового цвета волосы. Зажмурившись, Силантьева улыбнулась, потягивая головой верх. Девушка наслаждалась погодой, до тех пор, пока не услышала звук фотоаппарата, который заставил ее замереть.
- Красотка, - услышала она насмешливый голос, но повернуться не спешила, а когда повернулась, то наткнулась взглядом на насмешливые голубые глаза, которые с интересом рассматривали ее. - Знаешь, мордаха у тебя ничего, - он подмигнул. - И фигура не плохая, да вот поешь ты - ужасно. Тебе никто этого раньше не говорил?
И только сейчас до Евгении дошло, что стоит она перед этим блондином в одних трусах и майке, и только что этот блондин сфоткал ее. Но и еще один ужасающий факт сверкнул в ее мозгу: это исчадие ада - ее сосед, с которым она, помимо общей стены, имеет еще смежный балкон.
- Пою плохо? - сощурив глаза, переспросила Евгения. - Ничего, я же только учусь. Вот только караоке куплю...
Мысленно улыбнулась, видя, как улыбка сошла с симпатичного лица соседа. Да, поистине, как бы Женя не относилась к своему соседушке, не заметить она не могла, что тот был красив. Ниже лица она предпочла взгляд не опускать, так как знала, что зависнет, изучая фигуру парня, который был одет в одни лишь шорты.
- Не советую, - так же, как она, сощурив глаза, проговорил блондин.
- А я тебе советую удалить мою фотку, кретин, и поменьше спариваться, а то мало ли что, подцепишь что-нибудь, если только... - вдруг замолчала, округлив карие глаза. - Если уже не подцепил!
- Дура тупая! - рыкнул парень. - Я ничего подцепил и не подцеплю. И, к твоему сведению, спариваются животные, а я...
- А ты и есть конь! - воскликнула Женька. - Коняра!
- А ты никак завидуешь? - от широкой улыбки, которая появилась на лице парня, девушка опешила. - Точно! Милая, так ты бы сразу сказала, я бы помог.
- ЧТО?! - воскликнула Силантьева, поражаясь наглости блондина.
- То! Маленькая неугомонная девственница, поменьше пой, а еще лучше вообще рот не раскрывай, тогда сойдет, хотя, - прикусив губу Артем, окинул девушку изучающим взглядом. - Да, грудь бы побольше...
- ЧТО?!?! - завопила шатенка. Щеки ее покраснели, а ноздри возмущенно раздувались. - Ах, ты, конь-размножатель! Говнюк! Мозгов бы тебе побольше, тупое хамло! - от бессилья, Женя не нашла ничего лучше, чем показать своему соседу средний палец, после чего быстрым шагом выйти с балкона, на который, после этого дня, она старалась реже заходить, дабы не нарваться на встречу с белобрысым типом. Но, как бы того не хотела, Женя нарвалась, и не на балконе, и не где-то на улице или в магазине, а гораздо хуже - в университете. Теперь ее сосед стал ее персональным генератором раздражения, ведь он был везде: в универе, во дворе, дома за стенкой.
А теперь в дополнение стало теперь ее новое прозвище, которым наречило ее это хамло. А все из-за, казалось бы, глупого желания проквакать. Но кто же знал, что этот тип будто поджидал ее, а после ее громогласного кваканья даже похлопал. И с тех пор она постоянно слышала это ненавистное ей прозвище "лягушка".
- Пиявка гребанная, - буркнула Силантьева, вздыхая. Вырвавшись из воспоминаний, она снова посмотрела на свою стену, увешанную картинами. Да, сегодня для нее было шоком, что Артем пришел ей на помощь, а потом увез домой, пока она не успела опомниться. Судя по тому, как доверительно прижималась к брюнету Мишка, то беспокоиться было не о чем и, как бы то ни было, парень тот спасал Мишу, поэтому, доверившись, она покинула то место с Артемом. Который ошарашил ее своим поступком. Поцелуй, след которого по-прежнему будто прожигал ее кожу на лбу.
Нет, это ничего не значит, и завтра же она зайдет в магазинчик и накупит еще картин. Побольше.
Глава восьмая</p>
<p>
Опустив голову на сложенные на столе руки, я задумчиво уставилась на спину преподавателя, который что-то монотонно рассказывал, выводя на доске какие-то чертежи. Так как больше половины пары мое подсознание спало, то разобраться в написанном мне было не по силам. Мой сонный мозг упорно пытался вникнуть в тему, что вел Виктор Алексеевич, но что-то активно мне мешало настроиться на учебу. Наверное, это была моя лень или же просто желание поспать. Я больше склонялась ко второму, но и первое не исключала. Хотя, был и третий вариант. Переведя взгляд с доски на окно, увидела, как на тонкое стекло обрушивается шквал мелких капель воды, которые с учащающимся ритмом отбивали чечетку прозрачной поверхности. Поскольку я сидела на первом ряду, что находился вдоль окон, то отчетливо слышала, как негромко тарабанят капельки дождя, а тучное серое небо говорило лишь о том, что осень все-таки решила дать знать о себе и, судя по гулкому ветру, мелкий моросящий дождик грозился перерасти в сильный ливень. И даже не смотря на вероятность промерзнуть под этим самым ливнем, так как из верхней одежды у меня была лишь тоненькая курточка, мое настроение было каким-то умиротворенным. Да, так бы я описала свое внутреннее состояние. Гармоничная умиротворенность. Я сама себе напоминала кошку, лениво гревшуюся на солнышке. Да вот только внешне больше похожа на лохматую и растрепанную чернявую дворнягу, на улице и вовсе не солнышко было, а вот помурлыкать явно хотелось. Мне было хорошо, и я знала, что радоваться еще рано и вереница неудач, следовавшая за мной по пятам, явно не замкнется одним прекрасным днем, но все же. Прошла целая неделя, полпути, и вскоре мое наказание под названием "Отшельница-Миша-неформал" завершиться. Я уже предвкушала, как надену любимые джинсы, бесформенную футболку и свои обожаемые кеды. Правда, предварительно нужно сжечь все это борохло, что ношу на данный момент. Берцы я решила оставить на память, так как это единственное, что мне понравилось среди всех этих вещей, которые заставила меня носить Женя. Вопросом, где она раздобыла все это, я не задавалась. Моя рука инстинктивно потянулась к волосам, слегка сжав их. Они не потеряли своей мягкости, после той дряни, которую нанесла на них моя подруга, выкрасив их в черный цвет, но все равно, даже видя свое лицо в зеркале, самой собой себя я не ощущала.