Не верь мне.

   Пока я размышляла "идти или не идти", до меня донесся звук девичьего хохота. Но не это привлекло мое внимание: среди них я услышала знакомый голос соседки, но он, отнюдь, не искрился весельем. Он был тихий, но в нем я расслышала панику.

   - Кроличьи трусы, лови! Ну, давай же, прыгай, как кролик!

   Не раздумывая, я распахнула дверь и мне предстала такая картина: хохочущая Степанова стояла на скамейке, держа что-то в руках, рядом заливисто смеялись две другие ее подружки, а моя соседка стояла на носочках в одних трусах и майке, стараясь достать то, что держала эта густо накрашенная девица. Ни слова не говоря, я подошла к скамейке, на которой стояла эта особа и со всей силы пихнула ее, отчего брюнетка, не удержавшись, свалилась на пол.

   - Тебе давно пора школьные годы из жопы выгнать, - зло проговорила я, смотря на девушку сверху вниз. - На тебя они плохо влияют. Лучше бы училась.

Две ее подруги молча смотрели на меня разинув рты, как и крольчатница. Наклонившись, я подняла с пола маленького игрушечного кролика, которого уронила Степанова и отдала его хозяйке.

   - Ах ты, гадина! - очнулась лежавшая на полу девица. - Ты что о себе возомнила?! Ай! - воскликнула она, вставая. - Сука! Думаешь, всемогущая? - Все-таки встав, она схватила меня за руку, крепко впившись ногтями мне в руку. - Уродина! - второй рукой она попыталась вцепиться мне в волосы, но, уже предвидев это, я перехватила ее руку, начиная выкручивать. Выпустив меня, девчонка резко замахнулась и с неожиданной силой влепила мне пощечину, чего я не ожидала. В глазах внезапно помутнело. Стиснув зубы, схватила девушку за волосы и с силой припечатала к шкафчику лицом.

   - Я не думаю. Я знаю, - начала снова скручивать ей руку, отчего та вскрикнула от боли.

- Ты еще пожалеешь об этом, маленькая маромойка. Отпусти меня живо!

   - Сильно сомневаюсь, что я буду жалеть об этом.

- Отпусти меня!

   - Отпусти ее, хватит. Ей же больно, - послышался за спиной голос одной из двоих.

   - Вас еще не спрашивала, - рыкнула я, обернувшись. Улучив момент, Степанова пнула меня ногой в голень, отчего я немного отступила, ослабив хватку. Воспользовавшись, она резко выдернулась и, повернувшись ко мне, ударила кулаком по лицу. Ответ не заставил себя ждать, и я с размаху врезала ей в нос.

   - СУКА! - взревела, брюнетка. Внезапно, все трое, наблюдавшие за всей нашей потасовкой, вздрогнув, как по команде ринулись к нам.

   - Ничего. Нос вправить можно, в отличие от мозгов! - меня крепко обняли женские руки одной из двух, не давая мне снова идти в бой. Мою противницу так же обхватили, оттаскивая от меня.

   - Карина, успокойся! - вот, значит, как зовут ее.

   - Что здесь происходит?! - раздался властный женский голос. - Что за крики?!

   Судя по спортивному костюму, это был преподаватель физкультуры.

   - Марина Алексеевна, мы сейчас все объясним! - начали тараторить в запой девчонки. Голубые гневные глаза впились в меня, отчего я мысленно поморщилась. Исходя из того, что эти девчонки знают эту женщину, было понятно, что этот преподаватель наш.

   - Климова! Степанова! Наказаны! Бегом в спортзал!

   Ну, вот так и произошло мое первое знакомство с новым тренером, которое предвещает кучу огромных нормативов. Здравствуй, Ад.

   "Несправедливость".

   Правильно ли это понятие описывают данную ситуацию? Или точнее это будет описание моей судьбы? Не знаю. Но пробегая уже пятнадцатый круг по залу, я уже который раз задумываюсь над этим вопросом. Может это урок на будущее, что не нужно лезть не в свое дело и тем более вступаться за незнакомых девчонок? Помогла крольчихе, получив выговор, став теперь просто героем в ее серых глазищах, которые неотрывно смотрели на меня на протяжении всей пары. Но помимо выговора, я получила вдобавок еще и два дополнительных бесплатных часа физкультуры сверху. Поскольку физ-ра была у нас последней, то переодеться, чтобы уйти, я не имела права и теперь ощущала, как горят ступни моих непривыкших бегать ног. Черт. Это действительно была несправедливость. Но, с небольшим удовлетворением для себя, я должна была заметить, что несправедливость была компромиссная. Посмотрев в угол спортзала, усмехнулась, увидев, как злобно пыхтит Карина, вися на турнике. Она забавно болтала ногами в воздухе, но все ее попытки подтянуться были тщетны.

   - Климова, не отвлекаемся! Иначе я тоже смогу отвлечься и нечаянно сбиться со счета, - прогремела Марина Алексеевна. - И будешь бегать по-новой. Пять раз, Степанова, и это все? Как размахивать кулаками, так руки сильные?

   Черт. Осталось всего сорок минут. Надо как-то продержаться.

   Внезапно послышались мужские голоса и через несколько секунд дверь спортзала распахнулось.

   - Ой, мальчики, а у вас разве сегодня занятие? - неожиданно тепло обратилась преподавательница к появившейся в зале группе парней.

   - Конечно, сегодня же четверг, - сказал невысокого роста седовласый мужчина, вставший впереди. - Вы, что, забыли, Марина? Надеюсь, - ухмыльнулся. - Мы вам не помешаем.

   - Да запамятовала немного, - отмахнулась женщина. - Проходите, что бы вы нам мешали. Позанимаемся вместе.

Черт. Дважды черт. Я теперь должна бегать перед этими парнями? Господи, это же позор!

   В следующую секунду, я, запнувшись, чуть не упала, впечатавшись лицом в деревянный пол, но, чудом устояв на ногах, побежала чуть медленнее. Голова моя была опущена вниз. Я проклинала все: судьбу, физкультуру, Марину Алексеевну с ее командирскими замашками, крольчиху, Женьку, этот гребаный универ, придурков одногруппников, и того ненормального парня. Того самого ненормального парня с насмешливыми карими глазами, которые сейчас с любопытным весельем взирали на меня.

Глава шестая</p>

<p>

   Кряхтя и сопя, я, поставив на стол поднос с едой, кое-как села на стул. Каждая моя мышца не просто ныла, а просто вопила от боли. Только великая сила голода заставила меня пойти в столовую, иначе бы я так и прирастала б дальше к своей парте. Мне даже сидеть было больно.

   Поморщившись, вспомнила, как вчера я не только бегала, но и прыгала, отжималась и подтягивалась. Это было унизительно. И тот факт, что за мной наблюдал тот кареглазый красавчик, выводил меня из себя. Он не подходил ко мне, даже не поздоровался, но одного факта, что он насмешливо пялился, хватает, чтобы вызвать во мне раздражение. Как только прозвенел звонок, я пулей вылетела из спортзала, не желая больше быть объектом любопытных коричневых глазенок. Вздохнув, посмотрела на свой обед, после чего принялась его поглощать.

- Привет, - это было произнесено не громко. Подняв глаза, я увидела, как возле стола стоит моя соседка по парте.