Страница 40 из 75
Стигийской королеве было очень смешно наблюдать, как колдуют эти маги. Воистину змеяды, должно быть, стали сильными воинами, но вот тайного знания за тысячи лет добровольного отшельничества они растеряли изрядно. Неудивительно, ведь им негде было пополнить запасы девственной крови. У них не было соседей, за чей счет можно было бы приносить жертвы Богу-Змею. А убивать представителей своего народа на алтарях Сета змеяды могли лишь в очень ограниченных количествах. Там же, где нет обильных жертвоприношений, тайное черное знание обречено на вымирание. Что, как видно, и имело место в Йесет-Мете. Поэтому, кстати, отметила для себя волшебница, змеядами правят не жрецы, а светские владыки: волшебной силы первых было явно недостаточно, чтобы подчинить себе вторых. Враждебные заклятия змеядских магов оказались настолько слабыми, что Тхутмертари способна была легко отразить их, не прибегая к помощи защитного поля, которое создал вокруг нее Сур.
Видя, что волшба его чародеев нисколько не вредит незваным гостям, акках тоже спустился с трона и попробовал крепость незримого барьера собственным клинком. Лицо его потемнело, и он перебросился несколькими словами с супругой. Верховная жрица снова удовлетворенно хмыкнула. На сей раз ей понравилась выдержка змеядов — люди в подобном положении давно бы либо кинулись наутек, либо пали ниц, моля могущественных пришельцев о пощаде, либо просто погрузились в прострацию. Ни того, ни другого, ни третьего змеяды не делали. Они всего-навсего обсуждали, что предпринять дальше. С самого начала королева решила не вмешиваться и, наблюдая за ними, ждать, пока змеяды сами к ней не обратятся. Разумеется, она прекрасно понимала их язык — но виду не показывала. Атотмис встал на ноги, еще не веря, не понимая, каким образом остался жив.
Наконец круг жрецов расступился, и змеядские владыки вышли к пришельцам. С трудом подбирая слова чужого языка, Танатос произнес по-древнестигийски:
— Кто ты, явившаяся к нам? Как смогла ты пройти сквозь Ворота Проклятия? Что нужно тебе в Йесет-Мете?
Тхутмертари, решив, что отвечать на столько вопросов сразу ниже ее достоинства, не проронив ни слова, скинула черный капюшон с головы и обнажила кисть левой руки. Взорам змеядов предстали символы ее власти.
— На ней древняя корона правителей Стигии, — изумленно сказала Танита. — Я видела такую в наших древних книгах.
— И я видел, — отметил Танатос. — Когда-то эта корона принадлежала нашему племени, но люди отобрали ее у нас вместе с нашей землей… О Сет! Погляди на ее руку, жена! Клянусь Тьмой, это Кольцо Повелителя!
— Перстень владыки Черного Круга, — прошипела аккала.
В глазах змеядов обнаружился страх. И все же его было недостаточно, чтобы этот древний народ немедленно преклонил колени перед незваной гостьей. Найдя момент подходящим для вмешательства, волшебница величественно воздела правую руку, призывая к вниманию.
— Я Тхутмертари, королева Стигии, верховная жрица Сета и повелительница Черного Круга, — с достоинством заявила она на чистейшем змеином языке. — Я возлюбленная дочь Отца нашего Сета, Князя Тьмы, Змея Вечной Ночи. Я самая могучая волшебница Мира. Я низложила людских владык Стигии и соединила в своем лице их власть. Я намерена покорить Мир и бросить его к подножию трона Вечного Отца. Я собираюсь истребить человеческие племена, расплодившиеся на поверхности планеты и верующие в ложных богов. Я имею целью освободить Повелителя из Преисподней, куда он был заточен проклятыми богами Света, и вернуть Его в Мир. Я намерена сделать все это с вашей помощью, змеяды.
Она умолкла. Эффект ее короткого, но выразительного монолога превзошел самые смелые ожидания. Змеяды потрясение хлопали желтыми веками. Теперь она внушала им ужас. Некоторые маги подались назад, ноги других подкашивались. Все были потрясены. Танатос, взяв себя в руки, произнес:
— Ты говоришь по-нашему и называешь себя любимой дочерью Сета, но ведь ты — человек! Люди — исконные враги нашего племени!
— Сур, притвори очи Атотмиса.
Как только тощий жрец забылся в гипнотическом сне, Тхутмертари резким движением сбросила с себя Покрывало Ночи, явив змеядам свое отливающее золотом тело. В мире людей тело это считалось божественно прекрасным. Но в глазах змеядов Тхутмертари выглядела уродиной. Танатос, Танита и их подданные сморщили морды в гримасах отвращения, и лишь необычность момента не позволила им отвести взор. Волшебница ожидала такую реакцию. Она проколола себе левое запястье кинжалом, родившимся из указательного пальца правой руки, затем набрала кровь и принялась втирать ее в глаза магической змеи — Кольца Сета. Зазвучали заклинания. По вытянувшимся физиономиям змеядских магов королеве стало ясно, что заклинания эти явились для них откровениями. Она едва удержала смех. Как, наверное, были бы разочарованы древние колдуны, изо всех сил ломившиеся сквозь Ворота Проклятия, окажись удачными их попытки проникнуть в Йесет-Мет, здесь нашли бы они не могучее тайное знание, а всего лишь кучку неумех, которых уважающий себя чародей вряд ли взял бы даже в младшие ученики!..
Облик Тхутмертари неожиданно начал меняться. Владыки Йесет-Мета, забыв о царском достоинстве, стояли с открытыми ртами. Они видели, как золотистое человеческое тело покрывается чешуей, руки уменьшаются, исчезают, две ноги удлиняются и сливаются в одну, а туловище сливается с ногой. Лицо сглаживается, утрачивает человеческие черты, превращаясь в морду королевской кобры. Преобразование завершилось. Змея Тхутмертари — настоящая змея, великолепная золотая королевская кобра, свернувшаяся кольцами, — лежала в чертоге правителей подземной страны.
— Я дочь и наместница Сета, — холодно изрекли змеиные уста. — Я ношу человеческое обличье, ибо оно много удобнее змеиного. Истинный облик мой сейчас перед вами. Я правлю людьми, но я — змея!
Танатос и Танита, не сговариваясь, поспешно опустились на колени перед королевской коброй. Вслед за ними пали ниц и прочие змеяды. Странное и чарующее это было зрелище — люди-змеи склоняются перед настоящей змеей!
— Повелевай нами, наместница Повелителя, — негромко молвил Танатос. — Змеяды — твои рабы.
— Твои рабы, владычица, — повторила Танита.
— Сур, убери защиту.
Шевеля кольцами, кобра Тхутмертари подползла к коленопреклоненным змеядам. Змеиную голову по-прежнему украшала рубиновая корона Стигии, а Кольцо Сета теперь было нанизано на кончик хвоста.
— Присягайте мне, — прошипела она.
Акках и аккала поочередно прильнули безгубыми пастями к Кольцу. В один голос Танатос и Танита произнесли клятву, короткую и сухую, но более значимую, чем пышные клятвы народов поверхности. Никогда еще змеяды Йесет-Мета никому не присягали, и у них не было соответствующего ритуала. Однако владыкам подземной страны вдруг почудилось, будто их темный Бог сам подсказывает им нужные слова:
— Клянемся именем Сета служить тебе, владычица Тхутмертари, и вручаем наш народ воле твоей. Да будет так, пока Отец Сет не изречет иного.
Кобра милостиво кивнула, удовлетворившись такой клятвой. Затем Тхутмертари провела ритуал обратного превращения и снова предстала перед ними в человеческом облике. Заметив разочарованные взгляды змеядов, она поспешила облачиться в мрачное Покрывало Ночи, сочтя, что роскошное тело свое лучше все-таки показывать тем, кто способен по достоинству оценить его великолепие.
— Встаньте с колен, правители и жрецы моего народа, — сказала она, и змеяды немедля исполнили ее приказ. — Вам предстоит возвращение домой. Я выведу вас на поверхность…
Змеяды скопом отшатнулись от нее. Она с удивлением обнаружила, что эти ее слова ошеломили обитателей Йесет-Мета еще больше, чем все предыдущие.
— Наш дом здесь, великая королева, — молвила Танита. — Мы не можем выйти на поверхность.
— Люди враждебны нам, — добавил Танатос. — В древние времена мы укрылись от них в Йесет-Мете и не желаем возвращаться на поверхность. Мы не знаем, что это такое — жить вверху. Там совсем иной мир!